Сергей Садов - Князь Владимир Старинов. Книга вторая. Чужая война.

— Князь! Подожди! — Конрон сорвался с места и бросился догонять мальчика. — Вольдемар, можешь сказать, что ты задумал сейчас? Может я тебе смогу чем помочь?

Из всех выстроившихся на поле отрядов, пожалуй, только полк Лигора стоял ровно, остальные более или менее… скорее менее. Володя неторопливо прохаживался по площади перед отрядами, приковывая к себе внимание. Конрон неодобрительно косился на него, но пока молчал. Площадь гудела — мало кто понимал, что происходит, кроме офицеров, с которыми и состоялся недавно весьма неприятный разговор, где Володя много чего высказал в адрес подготовки ополченцев. Особенно досталось Роухену, который и отвечал за подготовку милиции. Сначала он пытался возражать, но встретился взглядом с Конроном и понял, что лучше выслушать князя. Он говорит хоть и обидно, но просто говорить, в отличие от него Конрон говорить не очень умел, зато мечом действовал отменно. Так что выбор был не очень велик и Роухен предпочел слушать. Впрочем, слушать пришлось не только ему, а мрачное выражение лица Конрона на споры как-то не вдохновляло. Так что старшие командиры знали, что сейчас будет не раздача наград.

Володя прошелся в последний раз перед строем и замер напротив Лигора.

— Лигор, забирай все своих и построй их слева… вон там.

Бывший раб озадаченно нахмурился, но спорить не стал, отдал несколько команд и весь полк почти согласованно выстроился левее остальных отрядов. Володя же медленно двигался вдоль строя, вглядываясь в лица людей. Вот он замер перед другим отрядом ополченцев и отправил их строиться рядом с полком Лигора. Дошел до конца строя, выделив еще тридцать человек.

— Что ж… я вас всех поздравляю. — Когда он заговорил, площадь вдруг затихла. Кажется, все поняли в этот момент, что сейчас будет сказано нечто очень важное. Тут из одной улицы медленно выкатилась телега с каким-то грузом…за ней еще одна. Вот телеги остановились и рабочие осторожно стали сгружать с них трупы погибших ополченцев. В полнейшей тишине всех мертвых аккуратно уложили чуть в стороне от строя, но так, чтобы их видели все. Всего восемьдесят шесть.

Володя сглотнул, но тут же вскинулся.

— Командирам, выделить каждого десятого из тех отрядов, которые остались в строю и построить их вон там. Да-да, там, где готовят виселцы.

Возникшее оживление, больше похожее на панику, было мигом подавлено и на площади вновь воцарилась тишина. Наконец разделение закончилось и перед виселицами выстроилось чуть больше тридцати человек. Тут перед строем вытолкали пятерых потрепанных человек и быстро поставили на колени. Вперед вышел Конрон.

— За побег с поля боя и дезертирство эти пятеро приговариваются к смертной казни.

Дождавшись, когда осужденных приволокут к виселице и накинут петли на шеи он отошел и вперед снова вышел Володя. Ему не очень нравилась это, но Конрон все же сумел убедить его не отдавать приказ о казни лично. Мальчик даже в глибине души не готов был признать, насколько был рад этому. Ему было стыдно до ужаса, но поделать ничего не мог. Похоже, Конрон, обычно не очень разбирающийся в людях, на этот раз сумел разобраться в нем лучше, чем себя понимал сам Володя.

— Что ж, значит решили так спасти себя… Бегством… И как? Получилось? — Володя остановился перед одним из убитых. — Вы ведь его знаете? Скорее всего, чей-то сосед или друг…

— Мой сосед, замечательный булочник… был… — раздалось вдруг из строя. На голос зашикали, но Володя тут же вскинулся.

— Вот как? Тогда почему же вы его убили?

— Я…

— Вы! Все вы! Черт возьми ив се ваши боги возвышенные и не очень!!! О чем вы там думали на поле?!! Вы серьезно рассчитывали убежать и так спастись??? Так вот, смотрите! Вот они, спасшиеся! Почтив се погибли от удара в спину! И все они погибли потому, что вы! Вы побежали!!

— Но, милорд…

Мда, дисциплинка…

— Милорд? А поглядите-ка вон туда, видите бывших рабов? Знаете, почему у них почти нет убитых? Потому что они не бежали! Они стояли стеной и отбивали все атаки, пока не подошла помощь! И если они отбивались дружно, то каждый из них защитил своих товарищей! А вот вы… Вы предали и их, — взмах в сторону тел, — и город! Свободные граждане? Кому вы теперь будете рассказывать это? Граждане, это не те, кто кричат об этом на площадях! Не только права, но и обязанность! И одна из них защита родного города от опасности! А вы предали всех! Для вас уже не важны были не ваши семьи, которые погибли бы, ворвись враги в город, если бы не стоящие там рабы, оказавшиеся более ответственными, чем вы! У них нет в Тортоне семей, им незачем за него сражаться, им нечего тут вспоминать, у них нет об этом городе хороших воспоминаний… А вам есть что защищать — семьи, у многих тут мастерские, друзья, родные. Но они стоят, а вы бежите… — Володя отвернулся, переводя дыхание. — Противно смотреть на вас. Говорите, вы тут знаете всех погибших? Вот вы и пойдете в их семьи и ВЫ объясните им как из-за вашей трусости погибли их дети, мужья, братья. Вы и будете им объяснять почему вы живы, а они нет… бежали быстрее, да? Офицером, распределить погибших по отрядам, пусть они доставят тела родственникам!

— Надеюсь, — вмешался Конрон, — вы сейчас не сбежите, как сбежали с поля боя. Бросить тела погибших…

Он не закончил, но все прекрасно поняли, что он хотел сказать.

— И еще… — Володя посмотрел на бывших рабов. Это мысль появилась у него только сейчас… Его за это съедят без соли все благородные сословия города, но плевать. — Лигор, ко мне!

Недоумевающий полковник отряда бывших рабов быстро подбежал и замер.

— Если я еще раз от кого из вас, — мальчик развернулся к строю, — услышу в адрес этих людей хоть одно оскорбление с напоминанием об их прошлым, убью лично! Вы молиться на них должны, ибо большинство из вас сейчас здесь живыми только потому, что они, в отличие от вас, свободных граждан вольного города, сражались до конца. — Володя развернулся к Лигору. — На колено.

Тот сразу все понял.

— Парень, — очень тихо, для одного Володи прошептал он… и это обращение… — откажись от этого. Тебе не простят.

Володя сжал губы и резко выхватил меч, стукнув им плашмя по плечу Лигора, все-таки заставляя того упасть на колено.

— За храбрость на поле боя и умелое руководство доверенным тебе людьми вы становитесь рыцарем! Встаньте, рыцарь!

Лигор медленно поднялся, осторожно взялся за кончик Володиного меча и поцеловал лезвие.

— Я оправдаю доверие.

Ответил правильно. Володя интересовался местной церемонией производства в рыцари, так что видел, что Лигор все сделал совершенно правильно, даже более чем. Значит, его догадка верна.

И тут вдруг со стороны полка Лигора раздался грохот, Володя даже вздрогнул от неожиданности и развернулся. Оказывается все они, вздернув мечи, стучали ими друг о друга. Без каких-либо радостных криков или иных эмоций, только грохот сталкивающегося оружия, но такое выражение чувств оказалось сильнее всего… и искренней. Похоже. что все эти люди искренне радовались за своего командира. Грохот стих так же резко, как и начался, словно кто-то рубильник повернул.