Максим Калашников - Крещение огнем. Звезда пленительного риска

Хрипя и кашляя, силится бежать старушка-Европа. Ей тоже плохо: вымирает ее белое население, дряхлеет, превращается в сонмище стариков. Лишается Европа промышленности, а вослед за этим деградируют ее наука и образование. Потоки мусульман наводняют Европу, и уж не кажется фантастической перспектива превращения Франции в Франкистан, появления исламских государств на южном берегу Средиземноморья.

Надо бы рваться в грядущий мир и русским. К нам также капут подступает. Народ-то вымирает. Рождаемость у славян по-прежнему «ниже плинтуса». Остатки СССР кучкуются вокруг «Газпрома» и нефтяных компаний. Эрэфия, что кое-как мастерили с 1991 года, вышла страной сырьевой, чиновничьей, вороватой. Судостроения и авиапрома мы лишаемся буквально на глазах, электроника вот-вот сдохнет окончательно, в космосе – застой. Старая техносфера, оставленная нам советской властью, износилась. Нужно новую строить: а уж и людей на то не хватает, даже не денег. Не хватает порушенных в 1990-е годы производственных мощностей. Надо перевооружать армию, флот и авиацию. На Сибирь зарятся сильные соседи.

По всем показателям, жизненно важно и русским бежать, да чего-то не получается. Несколько лет с правительственных трибун провозглашают курс на инновационное развитие РФ – а с места мы почти не двигаемся. Образно выражаясь, остальные участники гонки уже побежали, а россиянцы все прикидывают: как бежать? Какие, мол, трусы для того надеть и кроссовки какого образца? Годы утекают, а в трехцветной Москве все приоритеты определить не могут, государственные корпорации по нескольку лет ладят – сладить не могут.

А не бежать – для РФ смерть.

И – уж если совсем быть точными – есть еще один участник соревнования. Он существует поверх всех стран и народов: сообщество господ глобалов. Античеловеков. Сообщества Тени. Эти тоже думают, как не потерять рычаги власти над миром, как добиться большего. Они тоже думают, как сотворить свою инновационную революцию.

Надо, читатель, признать, что из всех участников мировой гонки в Будущее самые плохие условия – у русских…

Назревают в мире еще и большие драки. Пойдут они за лакомые куски. Не только за нефтяные поля, но и за многое другое. Например, за опустошаемую СПИДом и голодом Африку с ее богатейшими минеральными ресурсами. За брошенную русскими Среднюю Азию. Смотрят жадные очи многих и на эрэфовские земли – на Сибирь и Дальний Восток. Слишком многие знают, что таят в себе Чукотка, Камчатка, Сахалин и Курилы, Приморье, земли вдоль трассы БАМа, Прибайкалье и Забайкалье. Слишком многие считают, что у бездарных, проворовавших и разваливших собственную страну русских нужно отобрать эти богатства, ибо такие недочеловеки не должны ими владеть. Не по чину им!

Маячит впереди схватка за ресурсы Арктики, что очищается нынче ото льдов. Вон, Лейф Тодал Педерсен из Национального космического центра Дании осенью 2007-го поведал, что площадь ледового покрова в Северном Ледовитом океане сократилась за какой-то год на один миллион квадратных километров. А это, знаете ли, приличная скорость таяния. Год от года будут становиться все доступнее нефтяные, газовые, рыбные ресурсы Арктики. Все острее будет соперничество за них.

Впору говорить о том, что готовятся битвы за передел уже поделенного мира. Аккурат как в начале ХХ столетия. Только вот средства борьбы с тех времен развились необычайно. Что по сравнению с ними крупповские пушки, гитлеровские «карманные линкоры» и «юнкерсы» – пикировщики? Так, детские шалости. Грядут уже войны с применением роботов, больших и сверхмалых. С высокоточным ядерным и неядерным оружием. С оружием биологическим, психотронным, климатическим и геологическим.

Гонка идет в мире. Большая инновационная гонка. Проигравших в ней, можно сказать, пристрелят. И у русских есть одна-единственная возможность спастись – выиграть в этом соревновании. Совершить инновационную революцию. Создать венчурную, рисковую Россию.

Иначе мы сильно поплатимся за отсталость.

…Октябрь 1855 года был горек для русских. Англо-французские агрессоры покончили с Севастополем: он перестал существовать как главная база русского Черноморского флота. Впрочем, и сами наши корабли, затопленные собственными экипажами, лежали на дне Севастопольской бухты. Враг, завоевав полное преобладание на море, приволок на буксире из Франции три броненосных плавучих батареи – «Лав», «Тоннан» и «Девастасьон». Неуклюжие, похожие на коробки, то были корабли водоизмещением по 1400 тонн, длиной в 55, а шириной – в 14,5 м. Их деревянные корпуса были обшиты 10-сантиметровой броней. Каждая плавбатарея, имея маломощную паровую машину, несла в чреве по восемнадцать 50-фунтовых гладкоствольных орудий. Они могли вести огонь сквозь открывающиеся амбразуры-порты по бортам неповоротливых монстров.

Они были очень примитивны, эти первые панцерные суда. Но дело в том, что аграрно-крепостническая, промышленно неразвитая Россия не могла противопоставить им ничего сравнимого. Ее береговая оборона по-прежнему рассчитывалась на старые деревянные корабли.

Прибыв в Камышовую бухту, три броненосца вошли в состав соединенной англо-французской эскадры, предназначенной для того, чтобы смерчем пройтись по русскому побережью Черного моря. Сначала, 8 октября 1855-го, флот агрессоров обстрелял Одессу, отвлекая внимание русских. А потом направился к Кинбурнской косе, что отделяет Черное море от широкого и мелкого Днепровского лимана. Здесь находится выход из Днепра в Черное море, здесь расположен город Очаков. На самой косе были три сильных укрепления русской береговой обороны: главный форт о четырех бастионах, круглая каменная батарея и земляная артиллерийская позиция. Всего здесь было 62 тяжелых орудия и мортиры – внушительная сила. Если бы, конечно, им пришлось стрелять по привычным деревянным целям…

Интервенты быстро высадили на косу десант, отрезав эти укрепления русских от Большой земли. А затем, ранним утром 17 октября, вплотную к нашим батареям подошли три броненосца, встав на якоря всего в 730 метрах от главного форта. И принялись методично расстреливать его, действуя из 12 бортовых орудий. Как описывают очевидцы, русские форты буквально рассыпались под их ударами. Наши ожесточенно отстреливались – но с равным успехом можно было палить горохом в кирпичную стену. Русские ядра и бомбы, попадая в броненосцы, просто отскакивали от их железных бортов,

оставляя лишь вмятины глубиной в один-полтора дюйма (дюйм –2,5 см). Только один раз нашим удалось попасть в орудийный порт «Девастасьон», убив двух французов. На борту броненосцев находились морские пехотинцы – они вели убийственный огонь из винтовок по русским артиллеристам. Ведь пули нарезных ружей тогда летели дальше, чем ядра гладкоствольных пушек.