Алексей Зубков - Хорошая война

Макс дернулся. Как это «убил Бурмайера»? Так рыцарь средних лет и был тот самый Грегуар Бурмайер?

— В общем, я понял, что ты никакой не хитрый лис-кондотьер, как про тебя говорят трусы, а настоящий рыцарь. И Антуана ты победил честно. И де Водемона без хитростей в плен взял. Потом я вспомнил, что у всех, кто на тебя клевещет, есть какой-то свой шкурный интерес, и никто из них тебя не вызвал на поединок, как подобает рыцарю. Значит, они перед Богом своей правды не чувствуют, поэтому «божьего суда» боятся. Из всех твоих недругов только я и Бурмайеры поступили по чести.

Макс еле заметно кивнул. Голос казался знакомым. «Кто-то» продолжил.

— В жизни не угадаешь, кто тебя больше всех ненавидит. Бастард Бранденбургский.

Макс искренне удивился. По-видимому, собеседник прочитал удивление на его лице и не стал дожидаться ответа словами.

— Он всех убеждал тебя вызвать, а сам не захотел. Струсил. Он еще нанял таких же трусов, чтобы тебя на потешном штурме убили. Ты не заметил, а тебя там пытались убить человек пять, среди них оруженосец Бранденбургского. Бурмайеры и тут были порядочнее, Мокрая Курица там не участвовал. Слушай, а что это ты удивился? Ты не знал, что Бе-Бе и твоего отца отравил?

Макс издал неопределенный звук, похожий на кашель.

— Я и сам не знал, а сегодня спросил Грегуара. Мы с ним знакомы, я в том году попал в плен к Антуану и меня поставил на ноги врач Бурмайеров. Грегуар сказал, что его зачем-то спрашивали о твоем отце почти все дамы «раубриттеров». Он никому не говорил, потому что у них с Бе-Бе был назначен поединок, а наговаривать на того, с кем назначен поединок, не принято. Мне сказал под большим секретом, потому что это и меня касается. Теперь, после его смерти, могу рассказать. В общем, они старые враги, и Бурмайер на всякий случай содержит шпиона в свите Бе-Бе. Тот ненавидит победителей турниров и при каждом удобном случае сталкивает их друг с другом и посылает на самые опасные задания. Он вообще-то неплохой стратег, но когда надо кого-то подставить, у него здравый смысл напрочь отказывает. А убеждать он хорошо умеет. Грегуар его заподозрил, когда он послал тебя в Швайнштадт, но сам себе не поверил и написал письмо твоему отцу. Думал, будет скандал и разбирательство, а Бе-Бе старого барона втихую отравил.

По щеке Макса скатилась слеза. Невидимый собеседник аккуратно промокнул слезу шелковым платочком.

— Я Бурмайеру до недавнего времени сам не верил, но тут узнал, что Бе-Бе подговаривал рыцарей против Бурмайера и Альфиери. А него назначен поединок с одним на пятый день и с другим на шестой. Нехорошо. Он, конечно, говорил, что надо помочь Аурелле Фальконе, но подлецы всегда за женские юбки прячутся. Жаль, что ты теперь сам с ним не разберешься. Турнир закончится, завтра все уедут по домам, а тебе с этой ногой лежать недели две, не меньше. Ничего, если я за тебя его вызову?

Макс был так поражен новостью, что даже не успел задуматься о мести. Непроизвольно он моргнул и слегка пошевелил головой.

— Спасибо. Ты не думай, я не наемник. Я, если хочешь знать, побогаче тебя буду. Обидно мне, что он меня тогда столкнул с тобой и с Антуаном, понимаешь? Я бы и сам ни от поединка, ни от битвы не отказался, но все равно неприятно, когда тобой какой-то старый дурак крутит. Ну ладно, вот твой коновал вернулся, ты тут не умирай, я завтра зайду, расскажу, как все прошло.

Хирург вылил на раненую ногу кружку воды и внимательно посмотрел на рану. Тяжко вздохнул, достал из вороха своих инструментов какую-то наименее нужную ржавую железку с обгрызенной деревянной ручкой и зафиксировал ее между зубами пациента.

— Крепитесь, молодой человек, сейчас будет очень больно.

— Эй, ты что делаешь? — прикрикнул на врача невидимый собеседник, — эти инструменты у тебя для солдат!

— Прошу прощения, мессир, — подобострастно ответил хирург и отвесил подзатыльник своему помощнику. Мальчишка пискнул и вытащил на видное место бутылочку с притертой пробкой и другой набор страховидных железок, более высокого качества и почти без ржавчины.

Макс провалился в тяжелый неестественный сон раньше, чем хирург взялся за инструменты. Он не слышал, как до операционного стола дошли двое вооруженных мужчин невоенного вида.

— Эй, мэтр, кто там у тебя с побитой мордой?

Врач, увлеченно зашивавший ногу, не удостоил их ответом. За него ответил малолетний ассистент.

— Это благородный рыцарь, поэтому у него не морда, как у вас, бездельники, а лицо. А еще он друг мессира ди Кассано, так что шли бы вы отсюда.

Посетители переглянулись.

— Друг ли Кассано?

— Значит, это точно не де Круа. Пойдем дальше.

И они ушли. Когда появился Франц и слуги с носилками, Макс уже спал.

Винс видел, как рыцари без труда справились с Альфиери и городской стражей. Он слышал, как рыцари смели ландскнехтов Бурмайера. Когда на улицы высыпались благодарные горожане, Винс понял, что военные действия закончились, и отправился проверить, как справились с заданием его люди.

Его взяли в толпе. Четверо ничем не выделявшихся горожан оттеснили разбойника к стене и втолкнули в щель между домами. Один из них уколол Винса кинжалом в бок и потребовал выдать нанимателя. Винс попытался отвертеться, говоря, что он не знает нанимателя ни в лицо, ни по имени. Он еще продолжал говорить, когда подошел еще один горожанин и молча воткнул стилет разбойнику в сердце.

— В чем дело? — возмутился тот, кто держал Винса.

— Это Винс из Неаполя, — ответил пришедший, — раненые бандиты разговорились и сдали его с потрохами. У них был заказ на Максимилиана де Круа, «немецкое чудовище» с турнира. Заказчик — де Креси, французский рыцарь. Дядя жены этого Максимилиана де Круа, который, оказывается, был в здании братства вместе с мейстером Быком. Позавчера графиню де Круа похитили с турнира и держали в доходном доме Перендоли, у Кабана.

— Нам теперь еще с Кабаном воевать?

— Ты забыл? Уццано говорил, что Кабана еще вчера убили на кладбище.

— Займемся заказчиком?

— Ага. Кстати, вот и он.

Упомянутый де Креси сделал ту же ошибку, что и Винс. Он пошел на улицу Богачей. Марковы братья опознали его и следили за ним, пока он не вышел в менее людное место. Де Креси был рыцарем и умел убивать, но против Макса он нанял почти полсотни профессионалов, и те не справились. Зато его самого убили трое любителей — ученик кузнеца, виноградарь и владелец обувной мастерской. Люди добрые, законопослушные и совершенно безобидные на вид. Привыкшие делать сами то, что должно быть сделано хорошо.

Над турнирным лагерем стоял насыщенный запах жареного мяса, пряностей, вина, мужского и лошадиного пота, пороха, смолы для факелов и менее значимых ароматов из той же гаммы.