Алексей Зубков - Хорошая война

Больше никто вопросы задавать не захотел, поэтому Доменико закончил лекцию полезным советом.

— Сражайтесь красиво, потому что на вас смотрят дамы. Старайтесь показать лучшее, что вы умеете, потому что на вас смотрят отцы этих дам. У вас полтора часа на одевание доспехов, кто опоздает, того будем считать трусом.

— Убьешь этого умника — подарю коня, — сказал своему сыну «критик турниров» Витторио Сантальберти.

— Убьешь этого охотника за приданым, — станешь начальником стражи в моем новом замке, — сказал своему оруженосцу де Креси.

— Убьешь этого самозванца, — получишь его доспехи, — сказал своему оруженосцу Шарль-Луи де Круа.

— Убьешь этого презренного негодяя, — устрою тебе посвящение в рыцари, — сказал своему оруженосцу Бертран фон Бранденбург.

— Убьешь этого «благородного рыцаря», — Людвиг-Иоганн обосрется от зависти, — сказал Фениксу Грегуар Бурмайер.

— Убьете этого «клиента» — получите по десять флоринов, — сказал Винс двум бандитам, переодетым в доспехи оруженосцев и гербовые накидки.

Почетная должность предводителя штурмующих досталась всеобщему любимцу Доменико ди Кассано. Предводителем защитников замка по причине всеобщего любопытства стал «темная лошадка» Максимилиан де Круа.

Герольды построили обе стороны и еще раз зачитали всем правила. Для победы надо было выполнить любую из трех задач — захватить знамя другой стороны, «убить» всех воинов другой стороны или их маршала (по маршалу надо было ударить двенадцать раз).

Последнего не ожидали не только зрители, но и участники. Конечно, все понимали, что именно маршалы будут командовать обеими партиями, вести их в атаку и, если позволит совесть, рубиться в первых рядах. Но сделать их первоочередной целью было как-то неожиданно.

Другой неожиданностью стало разделение на партии. Штурмовать замок досталось гостям, а оборонять — местным. Гостей было больше примерно в два раза.

Знамена предводителям партий предстояло сделать самим. Макс здраво решил, что он уже объявил во всеуслышание о своем выборе, подъехал к ложе Суда Любви и Красоты, протянул Аурелле Фальконе копье и попросил повязать на него платочек. Граф Джанфранко довольно кивнул. Альфиери посмотрел на Макса с неприязнью. Шарлотта подмигнула в знак одобрения. Виолетта Сфорца недовольно шепнула «Это он просто из вежливости». Остальные дамы, по-видимому, придерживались того же мнения и одарили Макса дежурными улыбками.

Доменико не проявил оригинальности, попросив платочек у Виолетты. Виолетта расцвела. Джанфранко снова довольно кивнул. Альфиери снова бросил недовольный взгляд. Дамы повторили те же улыбки.

Макс привязал длинное копье со знаменем с одной из опор верхней площадки надвратной башни и занялся организацией обороны. Для защитников в замке был заготовлен штабель щитов, вязанка деревянных алебард и ящик тупых одноручных мечей, сверху на котором лежал один тупой двуручник, по-видимому, для маршала. Обращение к своему воинству Макс начал с того, что выбрал переводчика. Как вообще можно командовать людьми, которые говорят на другом языке?

Второе, что он сделал, как командующий, — выбрал самых толстых воинов и поставил их с мечами и щитами в первый ряд напротив ворот. Вслед за ними встал второй ряд из самых высоких, с алебардами.

Древко со «знаменем» было закреплено на надвратной башне. Надо было назначить еще охрану для знамени. Макс оглядел оставшихся и выбрал пять человек, предположительно, самых ловких и быстрых. Может быть, у него было немного боевого опыта, но уж отличить бойца от рохли он мог безошибочно. Достаточно посмотреть, как на человеке сидят доспехи, чтобы понять, насколько часто он их надевает. А страх или одышка и вовсе на лице написаны.

Остальных Макс распределил кого на стену, кого вниз.

Доменико поделил своих на три колонны неравной численности. Языковой вопрос для него тоже имел значение. Пусть он мог командовать на всех трех языках, но нельзя же повторять все команды три раза. Поэтому в центральную большую колонну он поставил тех, кто понимал по-немецки, а в боковые — тех итальянцев и французов, которые понимали только на родных языках.

К услугам штурмующих были лестницы и самая настоящая осадная башня на колесах. В первом этаже башни был подвешен таран, а с площадки второго можно было залезть на стену. Также разрешалось пользоваться любым шанцевым инструментом для ломания стен и ворот. К шестому дню плотники успели бы починить любые повреждения.

Герольдмейстер бросил жезл, рыцарь чести пришпорил коня и поднял свой шест с покрывалом, загудели трубы, застучали барабаны, и отряды двинулись на штурм. Сразу же были установлены лестницы справа и слева, и по ним полезли, прикрываясь щитами, первые итальянцы и французы. Осадная башня, которую толкали не меньше тридцати человек, остановилась напротив моста. Доменико заметил недостаток в конструкции моста и отправил две группы с лестницами и топорами рубить канаты, которые удерживали мост в верхнем положении. Действительно, мост неплотно прилегал к стене, и в верхней части оставался просвет примерно в фут, где можно бы было рубить канаты топором на длинном древке и даже не опасаться, что защитники дотянутся алебардами с верхней площадки надвратной башни. Толстые канаты из неудобного положения рубились медленно, но верно.

Макс услышал хор ругательств с площадки надвратной башни. Переводчик, подпрыгивая от ярости, прокричал, что мост вот-вот упадет, и ничего с этим не поделать.

— Алебардьеры, сюда! — скомандовал Макс, подходя к воротам. Легким движением плеча он сбросил толстое бревно-засов.

— Вылазка? — спросил кто-то.

— Да. Сбросим мост до того, как он упадет сам, распахнем ворота и атакуем. Наша задача — повредить башню. Разобьем ей колеса или сбросим ее в ров, потом быстро бежим обратно. У них ведь нет строя перед мостом?

Благодарение Богу, наверху нашелся эрудит, который понял все сказанное до того, как услышал перевод, и сразу доложил по-немецки:

— Перед мостом никого. Они готовятся толкать башню, а мессир Доменико стоит слева от ворот.

— С Богом! Руби канаты! — вскричал Макс, уперевшись в створки ворот.

Мелькнули два топора, мост покачнулся и упал на свое место. Не успел мост коснуться земли, как ворота распахнулись и из них выскочили два десятка алебардьеров во главе с Максом, который оставил меч в замке и вооружился деревянным молотом на длинном древке. Штурмующие, не успев организоваться, были отброшены от осадной башни. Макс взмахнул молотом и ударил в верхнюю часть левого переднего колеса, сколоченного из двух слоев толстых досок.

Как можно было ожидать, местные плотники не были сильны в изготовлении осадной техники. Толстые колеса были насажены на неподвижные оси и вращались за счет неплотного прилегания к осям. На концы осей были набиты ограничители, которые не давали колесам слетать. Возможность поворота колес или осей предусмотрена не была, а башню уже покатали туда-сюда по пересеченной местности, поэтому колеса изрядно потеснили ограничители и понаклонялись, какое внутрь, какое наружу. Макс рассчитывал ударами по колесу сбить ограничитель, после чего колесо слетит само и башня упадет набок.