Евгений Красницкий - Отрок. Покоренная сила (Часть 5-6)

Можно и дальше перечислять, но я добавлю только одно: как ты думаешь, почему численность ратнинской дружины никогда не превышала полутора сотен? Всё просто: больше в одном месте не собрать. Для того, чтобы хорошо содержать одного воина, нужно пятнадцать-двадцать холопских семей. Или семей сорок вольных смердов, платящих подати. Где их столько взять и где расселить? Можно, конечно и поменьше холопов, самим пахать-сеять, но тогда постепенно число годных к службе воинов станет уменьшаться. У нас так и получилось.

— А где, по-твоему, князья все это берут? — Нинея смотрела на Мишку так, словно уже знала ответ, но хотела его проэкзаменовать.

— Их земля кормит — княжество. Подати, мыто, виры, полюдье. К тому же большую часть их войска составляют боярские дружины, а боярам, опять же, нужны земли и холопы или смерды на тех землях. У нас-то княжества нет!

— У нас княжество есть! — Нинея утвердительно пристукнула по столу костяшками пальцев, сжатых в кулак. — И князь Вячеслав будет только рад его укреплению и появлению бояр с большими дружинами! На то он и земли пожалует и заселять их позволит. Да и заселенные земли тоже имеются, только в Турове о них мало что знают, а то, что все это будет делаться не для самого Вячеслава, а для сына его, князю знать вовсе и необязательно, достаточно того, что Ядвига… — Нинея досадливо поморщилась на собственную оговорку — достаточно того, что княгиня Ольга знает.

— А бояре? Где их-то взять?

— А где их твой дед взял? Поверстал своих десятников!

— Но я деду не наследник, у него сын сесть — Лавр. А у лавра свои сыновья…

— Ну и пусть себе! — Нинея сделала движение, будто отмахнулась от мухи. — Поверстаешь в бояре своих сотников… воевода.

«Блин… Да это же настоящая программа! Десятилетний план подготовки к созданию суверенного государства. Все продумано: структура, кадры, ресурсы… Неужели все сама Нинея? Нет, не может быть! Кто-то опытный и знающий, да не один, с ней работал, чувствуется коллективное творчество. Но пока это все лишь теория. Впрочем, можно проверить».

— Поверстать-то в бояре легко, да только куда их сажать? — Мишка вспомнил дедово высказывание об иеромонахе Илларионе и добавил: — А даже если и посадишь, примет ли их земля?

— Молодец! — Нинея расплылась в довольной улыбке. — Умница, о главном спросил! А только и мы не дураки! Ты думаешь, куда Корзень своих новых бояр сажал? Да туда, куда я указала! Он за этим ко мне и приезжал, а ты, поди, решил, что просто из вежливости? Ратнинская сотня сто лет на этих землях силой продержалась, но вечно воевать нельзя! Настала пора своими становиться. И дреговичам пришла пора признать, что в Ратном сплошь их родня живет — за сто лет сколько девок замужем в ратном оказалась? Да в каждой семье! Вот о том у нас с твоим дедом разговор и был — Кунье городище должно быть последней кровью между дреговичами Ратным!

Умных и сильных бояр роды на своих землях примут и отроков в дружину дадут, а ты этих отроков в своей Воинской школе выучишь. Ну, развеяла я твое второе сомнение?

Сразу отвечать утвердительно, пожалуй, не стоило. Слишком многое оказалось неожиданным, слишком многое надо было обдумать, но сделать это можно было и потом, поэтому Мишка молча кивнул и загнул третий палец.

— Третье сомнение мое — дед. Он был близким другом князя Ярослава Святополчича, женат на его сводной сестре. Понимаешь, баба Нинея, дед неравнодушен к судьбе младших братьев Святослава, которые в Пинске на кормлении сидят. Но особенно он считает себя обязанным позаботиться о старшем сыне покойного князя Ярослава — Вячеславе Клёцком. Вячеслав не мальчик — почти ровесник моему отцу, но князь без княжества, да еще и очень нелюбимый Мономахом и Мономашичами…

— И об этом у нас разговор с Корзнем был. — Казалось, у Нинеи есть ответы на любые вопросы. Дед твой честный муж, родню покойного друга в беде не забудет. Только… — Нинея пожала плечами, словно речь шла о чем-то не очень уж и важном. — Все зависит от того, как эти князья сами себя поведут. Хватит ума, так и найдутся для них уделы в… — Нинея запнулась, а потом по-молодому тряхнув головой (говорить, так говорить!) продолжила: — В королевстве Туровском! Герцогские короны тоже на земле не валяются…

— Нет!!! — Мишка и сам не ожидал от себя такой резкой реакции. — Нет!!! Под Папу Римского не пойду и людей не поведу! Ты! — Мишка вскочил с лавки. — Ты… Да как ты смеешь… Предлагать мне…

— Да дослушай ты…

— Нет, я сказал! — Не дал Нинее продолжить Мишка. — Совсем обалдели со своей Ядвигой? Думаешь, я не знаю, что королевские короны Папа Римский раздает только католикам? Не видел латинский девиз на твоем знамени? Еще одну мясорубку устроить желаете? Сначала крестили Русь огнем и мечом, теперь перекрещивать будете? И это Велесова волхва! Да дреговичи тебя сами, как капусту нашинкуют, и ратнинская сотня поможет, а Ядвигу с ублюдком в Польшу кнутами погонят!

— Молчи! Ты не знаешь…

— Знаю!!! Знаю, что с тобой после этого будет! Велес с тебя спросит! Я для такого дела сам к нему обращусь — знаю средство!

«Господи, что я несу? Вот именно, сэр, бред сивой кобылы в похмельное утро 9 марта. Под свист рака на горе после дождичка в четверг, позвольте Вам заметить, досточтимый сэр. И это — еще сильно смягченная формулировка!»

— Да замолчи ж ты, наконец! — Снова, как и в начале разговора на улице, это был вскрик обиженной женщины. Впрочем и Мишка уже не знал, что еще можно сказать, замолчал бы и без ее просьбы.

Нинея оперлась локтями на стол, обхватила ладонями опущенную голову и замерла, не глядя на Мишку. Из угла, где тихо сидели Нинеины внучата, на Мишку уставилась Красава. Непонятно как, но Мишка почувствовал, что детишек сдерживает уже не Нинея, а эта маленькая волхва, и у нее еще хватает сил на то, чтобы пытаться понять: что же такое происходит между бабулей и Мишаней.

«Понять не поймет, но то, что вмешиваться нельзя, сообразить сумела, и перехватить у бабки управление малышами тоже. Стоп! Это что же, Нинея сейчас вообще никакая, что ли? То есть, с ней, как с обычной бабой разговаривать можно?»

Додумать мысль не удалось.

— Тебе сколько лет? — Спросила вдруг Нинея, не поднимая головы.

— Тринадцать, скоро четырнадцать…

— Врешь!

— Вру…

— Так сколько?

— Тринадцать.

Нинея тяжело вздохнула, выпрямилась на лавке и обернулась к Красаве. Та вся так и подалась навстречу бабке. Волхва ничего не сказала, лишь одобрительно кивнула, слегка прикрыв глаза, Красава так и расцвела счастьем, видимо, бабкина похвала, даже такая скупая, была для нее редкостью.

«Так это она впервые детишек под контроль взяла! Почувствовала, как бабке трудно и поддержала! Ну и девчонка! Елька ей ровесница, а до сих пор все в куклы играет…»