Максим Калашников - Крещение огнем. Алтарь победы

В СССР преодолен кризис массового неверия в силы собственной страны. Массированная пропаганда 24 часа в сутки, передача новостей из лабораторий ученых, из конструктор–ских центров и с полигонов порождают в народе уверенность: Советский Союз может все. И жизнь будет лучше год от года благодаря начатой научно-технической революции, благодаря общественным инновациям.

А Западу наносится третий психоудар: уже на море и в гидрокосмосе.

Оснащение русско-советских подводных кораблей новой гидроакустической аппаратурой становится лишь первым ходом. Но он сразу же приносит свои плоды: русские раз за разом выходят победителями в дуэльных ситуациях. Они отжимают американские лодки от наших берегов.

Представляете, каким получался психический удар? Ведь американцы привыкли считать, что Мировой океан – зона их почти безраздельного господства. Их цивилизация носит торгово-морской характер. А тут – такой сюрприз…

Однако наш Верховный усиливает натиск в океане. Вслед за лодками СССР получает два полноценных атомных авианосца типа «Варяг». Формирует свои многоцелевые ударные соединения. В их состав входят и малые дешевые авианосцы с уникальными сверхзвуковыми самолетами Як-141 с вертикальным взлетом, подлодки, корабли-носители баллистических ракет типа «Пионер», предназначенные для ударов по крупным надводным целям врага на расстоянии в 4–5 тысяч километров. Их боеголовки имеют не только самонаведение, но и целеуказание со спутников и самолетов-разведчиков. Это значит, что ударные группы советского ВМФ способны разить авианосные эскадры США на расстоянии большем, чем радиус действия их палубной авиации. В сочетании с атаками космических штурмовиков, дальних бомбардировщиков-носителей противокорабельных ракет, палубной авиации СССР и его подводных лодок – это конец океанской гегемонии Америки.

Коренные изменения происходят в базах ВМФ СССР. Военные моряки переселяются из кошмарных бараков и старых многоэтажек в удобные и красивые усадьбы на одну семью. Здесь в первую голову появляются новые системы ЖКХ и энергоснабжения. Открываются спортивные клубы и библиотеки, культурно-развлекательные центры, школы с удивительной аппаратурой виртуальной реальности. Военные городки становятся похожими на города будущего.

А в Советской России конца 1990-х годов закладываются на стапелях новые многоцелевые атомные корабли. Этакие легкие крейсеры, на которые ставятся силовые установки устаревших атомарин. (Идея моего товарища Юрия Крупнова.) Они обладают огромной дальностью плавания. Их корпуса покрыты разработанной в Советском Союзе радиопоглощающей краской, а потому они почти не видны на экранах натовских радаров. Каждый легкий атомный крейсер несет набор противокорабельных ракет, противолодочного оружия, оснащен «крылатками» и пушками для нанесения ударов по сухопутным целям. Спутниковые терминалы и сверхширокополосная связь позволяют этим ядерным «новикам» действовать боевыми стаями-сетями. Во взаимодействии с космическими, авиационными и подводными ударными силами, в связке с авианосцами. Лексинская гидроакустическая аппаратура делает их опаснейшими врагами натовских субмарин. Экипажи атомных «новиков» состоят из добровольцев-профессионалов, а не их туповатых призывников, ненавидящих свою службу. Эти люди – уже не просто воины, но и исследователи. Кроме того, они подбираются по принципу фанатичной преданности Империи. Они, в отличие от прежнего офицерства, занимаются не бессмысленным драеньем медяшки и наведением внешнего лоска, а реальным делом.

Дело в том, что ВМФ позднего Советского Союза, равно как и военный флот нынешней РФ, не готов принять корабли новой эры. Предоставлю слово своему другу с Северного флота:

«…Говорите, нашему ВМФ нужны современные корабли? Так вот: он не готов их принять. В своем нынешнем виде российский флот не сможет их использовать.

Пресловутая “ крейсерская ” организация отечественного ВМФ не менялась со времен Цусимского позора, кстати говоря, до сих пор не смытого флотом. Сегодня корабли большую часть своего времени стоят у причалов. Сколько раз в день вы делаете уборку у себя дома? Раз в день? Раз в неделю? А на флоте личный состав производит приборку четыре (!) раза в день. И это неплохо, если б речь шла о крейсере-музее “ Аврора ” , а не о флоте боевом, который должен поддерживать свою боеготовность постоянными тренировками, занятиями и учениями. Но сегодня основное занятие русского моряка – наведение внешнего лоска палубы. Четыре раза в день матрос усердно мылит, растирает, сушит и драит до дыр палубу. Матросика “ контролирует ” мичман или контрактник, а возглавляет приборку непременно офицер. Он несет ответственность за то, чтобы на протяжении всех четырех приборок на объекте находился и трущий палубу моряк, и контролирующий оного контрактник. Морякам приходится работать на себя, поскольку экипаж проживает на борту корабля. Они несут камбузные наряды (дежурства по столовой, посудомойке и т. д.), вахты дневальных по кубрикам. Есть целая масса внешних нарядов: вахтенные на трапе, вахтенные на аппарели, патрульные по базе, патрульные на КПП, патрульные по гарнизону и т. д. За всем этим почти некогда заниматься всякой “ ерундой ” : слежением за живучестью корабля, состоянием боезапаса, электробезопасностью и так далее.

Словом, пока западные моряки становятся высочайшего уровня профессионалами и исследователями, наш флотский офицер занимается бессмысленной драйкой палубы и чисткой картошки.

Сколько часов в день вы работаете? Шесть? Восемь? Десять? Офицер, мичман или контрактник надводного корабля служат в среднем шестнадцать часов в день. Офицеры, мичманы и контракт–ники корабля делятся на две (или на три) части, называемые сменами обеспечения. Представьте себя первой сменой, которая заступает в понедельник. Первые сутки смена обеспечения находится на службе с утра до утра, круглые сутки, занимаясь в рабочее время повседневной деятельностью, а в нерабочее – службой. То есть обеспечением организации корабля: несением вахт, дежурств, проведением приборок, построений (коих в “ нормальный ” день не менее восьми, а рекорд за мою службу – все шестнадцать). Ночи бессонны. Нужно каждый час обязательно обходить корабль с носа в корму, заглянув в каждый кубрик и сосчитав каждого моряка: не убежал ли кто? В полвосьмого утра прибывает вторая смена, но первая никуда не девается – ведь начинается рабочий день! Лишь вечером вторника вам (если повезет) разрешают уехать домой, но чтобы вы были на службе к половине восьмого уже в среду. Всю среду вы снова на корабле, и большую часть четверга. Только вечером вас отпускают: до часа дня в субботу. А там пересменка – и снова служба безвылазно. И так до бесконечности. Праздничные дни для нас – будни. А если добавить многочисленные комиссии, проверки, мероприятия и т. д., то выходных у тебя может не быть запросто в течение месяца-двух. Вечные верхние вахты и бесконечные патрули в двадцатиградусный мороз выгрызают суставы моряков и офицеров, мичманов и контрактников до основания. На надводном флоте почти у каждого либо остеохондроз, либо геморрой, либо гайморит.