Дмитрий Абрамов - Большой Песец [litres]

Ждём. Третий экипаж убывает. Ещё ждём. Минимум полтора часа ждём. Что б упряжка подальше отъехала. Вот теперь можно. Короткая, на три патрона очередь в ближайшего часового. Пущай остальные думают, что это свой братан-диверсант пульнул. Автомат в сторону, теперь снайперкой работаем. Первую пулю получает радист. Удачно на выстрелы бедолага повернулся, пуля дырявит ему сразу две ноги. Следующий в прицеле – командир, упавший на снег и прикрывающийся собачьей стаей. Так себе маскировка. С холмика отлично видно где у него руки ноги. Выстрел. Дырка в правом бедре у командира немецкой ДРГ. Третий выстрел в диверсанта пытающегося добраться к пулемёту лежащему на нартах. Этого не жалеть. Есть. С такой дырой в голове не живут. На всё про всё – секунд десять у Фёдора ушло. Старшина вжимаясь в снег меняет позицию. С холма, что левее звучит автоматная очередь, пули сшибают сугробы с небольших ёлок под которыми только что лежал командир зенитного взвода. Куда ж ты, чудило, лезешь? Больше четырёх сотен метров до тебя, а ты из пукалки пуляешь. А, вот немец, что на правом холме сидит – затаился, чем вооружён не понятно, но он пока не опасен, прикрывает старшину от него молодая лесная поросль. Разбираемся с автоматчиком. Позиция у него была вполне себе удачная для наблюдения наружу, а вот к атаке с тыла – совсем не пригодная. Маловато на том склоне холма укрытий и снежка изрядно насыпано, сложно по нему резво перемещаться, видно куда заполз нервный немец. Выстрел по стволу тоненькой берёзки, ссыпаются с её ветвей снежные шапки, открывая взгляду туловище диверсанта. Выстрел. В поясницу прилетело. Ещё один, так чтобы повыше попасть. Попал. Дёрнулся немец и затих. А, вот правый так и не обозначился. Ничего и на тебя найдётся придумка. Ухает филином старшина. Оживились девчонки услышав сигнал. Запрыгнули в нарты и рванули к холму, благо оставшемуся немцу этот сектор не виден. Добрались зенитчицы до холма. Инструктаж. Лиза вправо ползёт, Женя – влево. Соня со старшиной остаётся и вместе с ним карабкается на вершину холма. Все на позициях. Начинает Соня. Шестом поочерёдно шевелит поросль на гребне холма. Девчонки внизу в разнобой выпускают воздух по обойме. А старшина ждёт. Соня стреляет по верхушкам деревьев, под которыми скорее всего прячется немец. Ну, где ты? Куда смотришь? Твою ж, мать! Куда ж ты, Лиза! Девчонке показалось скорее всего, что она что-то увидела, и она решила воспользоваться моментом. Снизу вверх с колена начинает палить по холму где немец засел. Короткая очередь. Лиза падает на снег. Но немец себя проявил, охотнику достаточно. Две пули из снайперки завершают затянувшуюся перестрелку.

– Соня, помоги Лизе. Женя – бегом по тем холмам, проверь, оружие подбери, – командует старшина.

Сам Фёдор быстро осматривает ближайшего немца и прихватив и его автомат спускается в распадок. Собачки заливаются лаем. Немецкий радист громко ругаясь пытается перевязать себе ноги. Командир диверсантов ползёт к радисту. Прицелился на автомат валяющийся у ног радиста. А, где ж твоё ружьё милок? Разбито? Удачно сегодня старшина стреляет. Главный диверсант когда падал прячась за собаками, упал на свой собственный автомат, вот пуля старшины сразу и ногу и автомат поломала.

Фёдор вскидывает винтовку. Выстрел. Перебито правое плечо у немецкого командира, не нужен тебе больше автомат, милок.

Ударные свойства унт не сравнятся с подкованными кирзачами, но убивать пока немцев Фёдор не планировал. Так что бьём с ноги в голову одному, второму. Успокоились немцы на какое-то время. Как раз обыщем их, свяжем-перевяжем чтоб не сдохли раньше времени. Кляп им в рот и мешок на голову. Заглянем в землянку. Ага вот она радиостанция, два ранца. Один с рацией, второй с запасными батареями.

Женя пробежавшись по холмам спускается в распадок с трофейными автоматами. Из-за холма появляется Соня ведущая за собой оленью упряжку. На нартах лежит Лиза.

– Что с ней?

– Две пули в грудь, лёгкие пробиты. Я повязку уже наложила, – докладывает Соня, растирая трёхпалой перчаткой слёзы по зарёванному лицу.

– Отставить слёзы.

Быстро пакуемся. Немцев по одному укладываем на нарты и хорошенько к ним приматываем. Рацию и другие трофеи не забываем. Усё. Готовы. Можно сваливать отсюда. Хрена!

Фёдор вслушивается в звуки растревоженного леса. Собачий скулёж и лай. И это не здешние собачки. Звук идёт с той стороны где утром была перестрелка. Принесла нелёгкая. Кого? Посмотрим. Зенитчики разбегаются по холмам. Лай усиливается. Собачья упряжка едет к холмам, быстро, со всех собачьих сил несётся. Ездока на нартах не видно. А, вон там как-то слишком неуклюже перебегает от дерева к дереву фигура в саамском прикиде. Ну, это ерунда. Миг и голова не болит. Не болит голова у старшины по этой неуклюжей фигуре. Не болит голова и у фигуры. Сквозную дыру в черепе как правило владелец дырявого черепа не ощущает.

– Halt. Nicht schieβen, deine! 133 133 Стой! Не стреляй, свои! – естественно по-немецки.

Федор чуть заикой не стал. Кричавший немец был от него всего метрах в тридцати по склону холма. Получи, фашист, гранату. И чего? Вас всего двое было? Приблудная упряжка уже забежала в распадок. Нарты не пусты. На них явно кто-то лежит укрытый шкурами. Может раненый, а может это такой хитрый ход, в тыл зайти. Чего тут думать? Стрелять надо. Два выстрела по силуэту под шкурами. Потом посмотрим кого там припрятали, а пока четвёртого надо искать. Почему четвёртого? Так нарты двухместные, а подстрелил-подорвал старшина троих. Значит была и вторая упряжка. А, двое нарт – это четыре немца. Арифметика, однако!

Заполошная стрельба на соседнем холме. По склону медленно-медленно катится упавшая Женя. Чуть выше на холме стоит привалившись к берёзке немец. Явно ранен. Хотя нет. Уже убит. Неча по женщинам стрелять. Всё? Чёрт его знает. Фёдор перекликается с Соней. У неё пока всё тихо, никого не видно. Старшина даёт ей отмашку посмотреть, что с Женей, а сам осторожно выбирается на внешний склон холма. Надо поглядеть чего там с немцем приголубленном гранатой. Оба на, жив курилка. Везучий. Вся морда в крови, но это здоровенный шмат скальпа осколками с черепа снят. А сам череп цел, и других непредусмотренных природой дырок не наблюдается. Сначала связать супостата. Потом Фёдор снимает перчатки. Ладонями лапает кровоточащий череп диверсанта. Растирает его кровь себе по лицу. После этого начинает приводить в чувство немца. Как только тот очнулся, показывает ему охотничий нож и с кровожадной улыбкой отрезает половинку левого уха. Немец в шоке. Старшина демонстрирует окровавленный кусок мяса насаженный на остриё ножа.

– Говори.

Не может быть чтобы диверсант хоть немного по-русски не понимал. Хотя, Фёдор по-немецки немного и разумеет, но чего-то сейчас вся фрицевская мова из головы вылетела. Один мат на языке вертится.