Дмитрий Абрамов - «Большой Сатурн»

Атака для немцев была затруднена большим количеством в окрестностях оврагов и балок. Некоторые из них были засыпаны снегом вровень с окружающей степью. Танк просто проваливался в балку, без всякой надежды самостоятельно выбраться из снежной ловушки. Танкисты Гота с трудом выбирали путь среди преграждающих путь оврагов и промоин. Пехота вязла в метровых сугробах.

С обоих сторон никто не знал о силах противника. Танков у Гота было в два, почти в два с половиной раза больше, пехоты в 20 раз больше! Если бы Гот знал, то не остановил бы атаки после третьей неудачной. В трёх атаках от огня гвардейцев немцы потеряли 149 танков, ещё 23 провалились под снег и вытащить их было возможно только если поле боя останется за немцами. Итого в строю – 148 танков.

У гвардейцев осталось 65 танков и ни одного пт-орудия. Потери пехоты с обеих сторон были небольшими. Немецкие пехотинцы практически нигде не смогли пройти по снежной целине до позиций гвардейцев на дальность действительного огня стрелкового оружия.

К середине дня Готу доложили что запасов топлива в баках осталось в среднем на 50 километров. И нервы у командующего не выдержали. Он дал приказ к отходу на юг к железнодорожной станции Зимовники.

Танки ушли вперёд, посадив на броню около тысячи пехотинцев. По пути пришлось бросить ещё 27 танков. Остальная пехота шла до станции пешком два дня, без дорог, по метровым сугробам. Ни жилья ни деревьев по пути не встретили. Дошло лишь 15 тысяч из 65-ти. Горючего и продовольствия Готу так никто не доставил. И через неделю остатки 4-й танковой армии вермахта в количестве 121-го обездвиженного танка и 11 тысяч оголодавших обмороженных пехотинцев сдались вместе с командующим без боя, проходящим мимо частям Сталинградского фронта.

Пикантность ситуации придавало то – что, на снежных маршах Гот потерял все штабные радиостанции, а танковые рации не предназначены для дальней связи. И в немецких штабах ещё долго ждали подхода 4-й танковой к Ростову.

21 декабря 1942 год. Небо над Северным Кавказом.

Уже несколько дней командующий группой армий «А» генерал-полковник Эвальд фон Клейст не находил себе места. Чувствовалась приближающаяся катастрофа. А Фюрер не спешил давать приказ об отступлении. Тылы группы армий были почти парализованы действиями диверсантов. Ужасная катастрофа с передовым батальоном 3-й танковой дивизии. Макензин до сих пор не смог перебросить 40-й танковый корпус к Тихорецку. А ему ещё надо как-то попасть к Ростову.

Клейст психанул и приказал готовить свой Ju-52 для перелёта под Тихорецк. Он решил лично дать ускоряющего пинка войскам и поторопить штурм города. Взяв с собой группу наиболее расторопных офицеров штаба командующий выехал на аэродром. По какой причине с Клейстом полетел и начальник штаба группы армий никто не понял. Операторы РЛС выбрали маршрут для самолёта командующего в дали от находящихся в воздухе советских самолётов. Восьмёрка Фокке-Вульф Fw.190 сопровождала самолёт Клейста. Погода стояла облачная. Огромные кучевые облака чередовались с небольшими просветами. От греха подальше самолёты спрятались в облачном слое, и только та или другая пара истребителей эскорта выскакивала снизу или сверху облаков с целью осмотреться. РЛС из Краснодара и Ворошиловска контролировали воздушную обстановку и корректировали полёт в обход советских самолётов уже почти господствующих в небе над Северным Кавказом.

Поначалу никого не насторожила информация от операторов РЛС о том что к эскорту летит одиночный истребитель. Излучения бортовой РЛС этого истребителя не фиксировалось. Но он почти в точности повторял маршрут самолёта командующего, летел на той же высоте, и постепенно догонял. В какой-то момент операторы сообщили что отметка русского истребителя слилась с отметками самолётов эскорта. Но обнаружить русского визуально пилоты Фокке-Вульфов никак не могли. Русский прятался в облаках.

Вася Дякив, рос в небольшом районном центре на Украине в семье инструктора райкома партии. В конце 39-го года отца перевели в один из райцентров подо Львовом, устанавливать-укреплять Советскую власть. Когда началась война отец, каким-то чудом, смог эвакуироваться и вместе с семьёй оказался аж в Ташкенте. В сентябре Васе исполнялось восемнадцать и он подлежал призыву. Но отец смог договорившись с военкомом и получить для Васи направление в лётное училище. За год учёбы война скорее всего закончится и родное дитя будет спасено.

Вася отправился в Тбилисское лётное училище. Вася был самым плохим курсантом. Всегда ведь есть самый хороший. И всегда есть самый плохой. Медкомиссию Вася прошёл на самой грани. Все показатели его рыхлого тела самую малость не дотягивали до негодности к лётной работе. Учился Вася хуже всех. Опять на самой грани, ещё чуть-чуть и его бы выгнали за профнепригодность и идиотизм. К самостоятельным полётам Васю допустили позже всех, за то что летая с инструктором он как то умудрился разбить самолёт. Потом было ещё три самостоятельных аварии. Начальник училища говорил, что опасность Васи для родных ВВС равняется опасности ассов Люфтваффе. Четыре раза Вася попадал на гауптвахту. Каждый раз командирам не хватало последней капли для того чтобы выпнуть курсанта Дякива простым пехотинцем на фронт.

Через год Вася с петлицами младшего сержанта всё же закончил училище, и перекрестившийся начальник училища отправил Дякива в запасной авиаполк, откуда путь лежал уже в боевые части. В ЗАПе Васе не понравилось, и ЗАП Васю не взлюбил. Ещё два покалеченных самолёта. От трибунала Васю спасла только срочная отправка на фронт.

Один из многих истребительных полков Закавказского фронта. Большая текучка. Потрёпанные самолёты. Первый боевой вылет. Отчаянно трусящий Вася, вцепился в хвост ведущего, ничего не видел во круг. Даже то что начался воздушный бой он понял далеко не сразу. От пролетевшей рядом очереди трассирующих снарядов Вася описался. Руки свело судорогой и Вася не смог сделать ни одного выстрела. На аэродром вернулся с полным боекомплектом.

Эскадрилья из вылета вернулась без потерь, и даже сбила три мессера. Один из которых сбил ведущий Васи. Ведущий же, разогнав ржущих над Васиными мокрыми штанами техников, похвалил Васю за то, что тот не потерялся в бою и не отстал от самолёта ведущего. А в штабе в лётную книжку младшего сержанта записали один сбитый в группе самолёт противника.

В следующий вылет Вася пошёл чувствуя себя настоящим боевым пилотом. Но когда он услышал по радио: – Дьяк, месер на хвосте, – и опять увидел пронёсшиеся рядом с кабиной трассы, нервы его не выдержали. Самолёт Васи шарахнулся в сторону, выполнил какую-то немыслимую фигуру и скрылся в облаках. Вася долго пытался крутить какие-то на его взгляд фигуры высшего пилотажа, а на самом деле просто беспорядочно дёргал ручку управления. Потом сообразил, что вокруг облака и ни своих ни чужих не видно. Из облаков выходить было страшно. И он попробовал как мог по приборам развернуть самолёт к родному и такому уютному аэродрому. Но перепутал восток с западом. Постепенно Вася успокоился. Осознал опять себя боевым лётчиком. Периодически ему казалось что он сбился с курса, и он уверенной рукой опытного пилота корректировал полёт.