Андрей Савинков - Николай I. Освободитель

Кроме императора с женой за столом конечно же присутствовала мамА, Константин без жены, старшие сестры и Михаил. После смерти Павла, железной рукой державшего всю семью вместе — что, по правде говоря, нравилось далеко не всем — такие регулярные раньше встречи стали крайне редки. Мария Федоровна последнее время большую часть времени проводила в Гатчине, Александр все еще не утратил интерес к государственным делам, Константин предпочитал семейным обедам великосветские мероприятия — порой откровенно сомнительного свойства — ну а младшие дети были поручены воспитателям и мало пересекались со «старшими».

— Хочу добыть из них один весьма полезный элемент, хотя еще не очень представляю как. Нужно будет найти человека, разбирающегося в химии, потому что я немного застрял, — оторвавшись от торта ответил я императору.

Чёртов упомянутый с дуру йод! Воронцов не забыл сказанное мною в запале слово и несколько раз очень аккуратно выводил разговор на обозначенную тему. То ли ему самому было интересно, то ли он получил соответствующие инструкции, что тоже нельзя было исключать. Пришлось заняться открытием нового элемента. Вот только буквально сразу я столкнулся с тем, что мои знания — честно признаюсь и в школьные времена знал химию в лучшем случае на «4», а уж теперь и подано — мягко говоря не адекватны поставленной задаче. Все что я помнил, это то, что водоросли нужно просушить и сжечь, и вот тут и крылся самый главный затык — что делать дальше я представлял не совершенно и даже хуже. Я с трудом представлял методологию, следуя которой можно добыть из полученной золы искомый продукт. Ну там, обработать отдельно кислотой отдельно щелочью я бы, предположим, догадался, если бы мне кто-то дал в руки опасные реактивы, а дальше-то что? Собственно, это и выводило на необходимость подключения опытного химика экспериментатора, однако и тут были сложности. Из всех ученых химиков Российской империи я честно помнил только Ломоносова и Менделеева, причем первый уже умер, а второй еще не родился.

— Но три воза…

— Возможно Семену Романовичу стоит больше времени уделять твоему образованию, и тогда не останется времени на всякую ерунду, — едко бросила мамА, которую жутко бесило то, что Александр практически полностью отстранил ее от участии в моем воспитании, и которая не считала необходимым это свое недовольство хоть как-то скрывать.

— Ну почему же, — я наконец отставил пустую тарелку и ответил вдовствующей императрице. — Можно считать, что я изучаю химию. Только делаю это еще и с пользой для государства.

— А у тебя всегда на все заготовлены аргументы, — Мария Федоровна не желала сдерживать свой характер даже в день рождения сына.

— Я уточную у графа Новосильцева насчет подходящей кандидатуры, — Александр, не обращая внимания на слова матери, повернулся ко мне. — Кому как не главе ему знать насчет лучших умов отечества.

Николай Николаевич — тот самый, один из четверки «негласного совета» был назначен главой Санкт-Петербургской академии наук.

— Я, кстати, хотел спросить, — хитро прищурившись я бросил взгляд на брата, тот уже знакомый с моими вывертами как будто даже подобрался немного, — а почему у нас Академия наук называется Санкт-Петербургской, если она по своей сути — общеимперская? Разве есть у нас другие академии наук, в других городах?

Вопрос своей простотой и логичностью поставил всех присутствующих в тупик. Несколько минут в столовой стояла тишина, нарушаемая только стуком ложечек, которыми дети поглощали десерт и скрипом мозгов, обдумывающих мой вопрос.

— Так Петр Великий назвал, никому и в голову не приходило переименовывать, — первым на удивление, нашел что сказать Константин. — А какая, в общем-то, разница? Главное, что там состоят люди, которые могут решить твою научную проблему, а название — дело десятое.

Развивать тему я не стал, только благодарно кивнул. Все-таки между общими знаниями, собранными по верхам, и хорошим фундаментальным образованием лежит огромная пропасть.

— Я просмотрел твой проект создание нового егерского полка, — меж тем продолжил Александр. — Скажи пожалуйста, чем тебе не угодили твои измайловцы, что ты хочешь их сменить на новосформированную часть?

Это правда, еще повелением Павла я был назначен шефом Измайловского полка — между прочим третьего по старшинству гвардейского пехотного полка империи — и на официальных мероприятиях щеголял в форме с соответствующими знаками различия. На принадлежность именно к этому гвардейскому полку указывали светло-зеленые элементы на традиционно зеленой для Российской армии форме. Например, у преображенцев они были красные, у семеновцев — синие.

— Я предположил, что ты, учитывая, скажем так, сложную международную обстановку и войну с французами, которая может начаться с любой момент, экспериментировать с боевой частью мне не позволишь. А я хотел бы попробовать сделать все по-своему изначально. Иногда проще сделать с ноля чем ломать уже заведённые порядки.

— Полки нового строя сформировать хочешь? — Понимающе прищурился император. — По образцу Петра свет Алексеевича.

За диалогом, не вмешиваясь с интересом следили остальные члены семьи. Меня тут давно уже считали не совсем нормальным, и, в общем-то, привыкли к моим постоянным выбрыкам.

— Что-то типа того, — я с сомнением покачал головой, — вот только не уверен что справлюсь сразу с полком. Поэтому хочу для начала взять три десятка молодых офицеров и сформировать из них такой себе экспериментальный взвод. Потом, если все пойдет так как я себе представляю, добавить унтеров и расшириться до роты и таким порядком постепенно за несколько лет, отработав по пути методологию подготовки, дойти до полка.

— «А там, глядишь уже и двенадцатый год подоспеет и полк егерей-партизан, натренированных на малую войну на коммуникациях противника, будет полезнее чем три линейных дивизии», — мысленно добавил я, а вслух произнес, — впрочем, так далеко я пока не заглядывал. Сначала нужно со взводом разобраться: представляется мне, что как в любом незнакомом деле может вылезти столько неучтенных проблем, что я успею три раза пожалеть, что вообще за это дело взялся.

Молодой император в ответ на мои слова только невесело усмехнулся и промолчал. Видимо шапка Мономаха, чтобы получить которую он поучаствовал в убийстве отца, оказалась не столь удобной и легкой, как он себе предполагал. Вроде ты весь такой самодержавный и можешь делать что хочешь, но дьявол, как обычно, кроется в деталях, и в любом деле, затрагивающем чьи-то интересы — это тебе не георгиевский крест учредить — обязательно нужно принимать во внимание мнение окружающих элит. А иначе можно как Павел закончить, тот тоже думал, что может «крутить баранкой» так резко, как ему вздумается.