Андрей Савинков - Николай I. Освободитель

Хорошо бы и в Лондон такого засланного казачка отправить, но, во-первых, другого такого же штрафника у меня под рукой не оказалось, а, во-вторых, все равно Лондон в ближайшие года четыре-пять на Россию будет оказывать крайне малое влияние, можно с этим и повременить. Нет, в идеале хорошо бы своих агентов иметь во всех странах Европы и не только, но пока я себе это даже в плане финансов позволить не мог, не смотря на все коммерческие успехи.

Конечно, все это было натуральной самодеятельностью, слегка прикрытой торговым интересом — вместе с графом в Париж должен был отправиться приказчик с образцами свечей: не факт, что получится продать сам товар, тем более что его и на внутренний рынок то не хватает, но вот организовать какое-нибудь совместное предприятие и изготавливать их на месте — вполне. И вероятнее всего узнай Александр о такой инициативе, он бы меня не понял, однако императору и без инициативного младшего брата забот хватало, а с Воронцовым у меня уже давно сложились отношения, далеко выходящие за рамки, воспитатель-ученик. Да и политические взгляды Семена Романовича тут играли в пользу моей задумки, вот если бы я Толстого в Лондон надумал отправить, тогда бы Воронцова к этому делу привлекать не стал.

Последнее стоящее упоминания событие произошло уже в канун нового 1808 года. Севергин, жестоко до этого страдающий от того, что свечное производство выдает большое количество отходов, бесполезно сливаемых в канализацию — да-да, тут о природе пока не сильно задумывались — наконец смог найти им применение. Не вдаваясь в подробности, оказалось, что из побочного продукта обработки жира при изготовлении стеарина можно делать мыло. И вот это было самое настоящее «Бинго!», особенно если соединить эту новость с подготовленной нами — вернее Министерством Общественного здоровья при моей небольшой консультации — «памяткой по гигиене для офицеров Русской армии», которую мы напечатали тиражом в десять тысяч штук.

Туда вошли все рекомендации начиная от кипячения воды и заканчивая борьбой со вшами — верными спутниками любой армии в походе. Естественно, памятка содержала рекомендацию мыть руки с мылом, вот только товар этот был достаточно дорогой для повседневного использования, и позволить его могли отнюдь не все в эти времена. И вот возможность производства дешёвого — практически бесплатного — мыла в больших, действительно больших, объемах была тут как нельзя кстати.

Это открытие, о котором мне сообщили в канун Рождества, я посчитал благим знаком. Видимо что-то я все же сумел сделать хорошего в этом мире, может и дальше получится двигаться тем же курсом.

Наступивший 1808 год на события по сравнению с предшественником был откровенно беден. В феврале, подписали мирный договор с персами, которые оставшись после выхода османов из войны на Кавказе с Россией один на один, быстро “сдулись” и пошли на попятную. Впрочем, тут тоже никто не обольщался, это был не полноценный мир — поскольку окончательно не устраивал обе стороны — а скорее перемирие. Было очевидно, что с одной стороны Российская империя, расплевавшись с проблемами в Европе все равно продолжит экспансию в Закавказье, а с другой, при наступлении удачного момента те же персы вновь будут пробовать нас на зуб. Но в любом случае, я таким поворотом был более чем доволен: это позволит сэкономить нам лишний миллион-другой рублей, который явно можно было бы потратить гораздо более эффективно.

Впрочем, и тут все было не слава Богу. На смену войнам на юге пришла война со шведами. Честно говоря, на что рассчитывал Густав IV мне понятно не до конца. Если на помощь англов, то это слишком это уж было оптимистично, тем более что британцам не удалось уничтожить франко-датский флот, и островитяне здесь и сейчас вообще ничего не могли сделать, чтобы помочь последнему союзнику на континенте.

Знаменитому ледовому переходу по замершим водам Ботнического залива в этой истории состояться было не судьба. Война, затянувшаяся в той истории больше чем на год, этот раз протекала гораздо более стремительно. Параллельно русскому наступлению в Финляндии, с юга, пользуясь тем, что в этот раз у них остались плавсредства, в Швецию вторгся франко-датский корпус под командованием Бернадота. К такому не слишком большая армия скандинавской страны была совершенно точно не готова, и уже к маю, после нескольких не слишком громких, но тяжелых в первую очередь в психологическом плане поражений, шведы запросили мира.

Мирный договор в этот раз для шведов стал еще более неприятным чем в прошлый. Кроме Аландов и Финляндии, которые отошли России — я лично предлагал взять деньгами, поскольку ценность этих приобретений мне видалась крайне сомнительной, однако в шведской казне было еще более пусто чем Российской, поэтому с контрибуцией мы пролетели как фанера над Парижем — а датчане получили провинцию Сконе, которая уже не в первый раз в истории датско-шведских взаимоотношений поменяла владельца. Ну и, конечно, Швеция была вынуждена примкнуть к континентальной блокаде.

В начале лета в Испании началось восстание против Франции, впрочем, до Петербурга новости доходили с изрядной задержкой и порой весьма в сомнительной интерпретации, поэтому точных подробностей о происходящем на Пиренейском полуострове я не знал. Было только очевидно, что без англичан там не обошлось, и что война там на юге будет стоить Наполеону не одну тысячу жизней его солдат. В общем, испанцам можно было только пожелать удачи в их нелегкой борьбе за свою свободу.

…Господу помолимся… — поп в дорогой рясе заунывно читал молитву над маленьким гробиком, в котором лежала Елизавета Александровна — дочь императора, прожившая на этом свете всего лишь полтора года. — … прими душу рабы твоей Елизаветы…

Никогда не любил церкви. Запах мира и ладана забивался в нос, проникал в каждую клеточку и вызывал тошноту и головокружение, но как не парадоксально, после попадания сюда пришлось посещать эти религиозные сооружения гораздо чаще. Во-первых, тут от этого просто отвертеться было невозможно, что ни говори, а Россия — страна православная и ее правители должны этому соответствовать. Лично мне же приходилось посещать службы еще чаще, дабы мое странное поведение не вызвало у церковников лишних вопросов. Не то чтобы кастрированная еще Петром, а потом окончательно добитая Екатериной, православная церковь имела в стране реальный политический вес, однако зачем наживать себе лишних врагов.

А во-вторых, — и это уже было действительно похоже на издевку судьбы — службы в церкви стали тем временем, которое можно было использовать для себя. Просто постоять, подумать, не боясь, что кто-нибудь начнет тебя дергать по учебе или по коммерческим делам. А то еще Александр начал меня активно нагружать государственными обязанностями, которые отнимали и так невеликие остатки свободного времени. Брат видимо окончательно смирился с тем, что именно я буду его наследником и стал вовлекать меня в государственное управление. Пока неофициально: мне присылали бумаги, я знакомился с ними и писал докладную записку со своим мнением, после чего все это богатство брату. Иногда писал доклад по своей инициативе, но пока никаких официальных постов у меня не было. И слава Богу — еще и такую нагрузку я бы точно не потянул. Кое-какие мои предложения превращались в итоге в императорские указы, большая же часть тонула в недрах российской бюрократии, не оставляя на поверхности этого болота даже кругов.