Александр Харников - Северный сфинкс

– Посмотри, дружище, вроде что-то там маячит в море. Я в здешних кораблях разбираюсь плохо, а ты, как я вижу, тут уже своим стал. Прикинь – что это такое?

Я подкрутил настройку резкости и увидел на горизонте несколько парусов. Судя по их размеру и количеству, к Ревелю в кильватерном строю приближались большие корабли. И, скорее всего, это был авангард эскадры адмирала Нельсона.

– Поздравляю, коллеги, – сказал я. – Гости, которых мы все с таким нетерпением ждали, вскоре будут иметь честь посетить нас.

– Капитан, – я указал рукой в сторону британских кораблей, – нам надо побыстрее вернуться в Ревель и доложить адмиралу Ушакову о появлении в наших водах неприятельской эскадры. Думаю, что завтра мы познакомимся с ней поближе…

21 апреля (3 мая) 1801 года.

Санкт-Петербург. Михайловский замок.

Патрикеев Василий Васильевич,

журналист и историк

Донесение из Ревеля о том, что на горизонте появилась эскадра адмирала Нельсона, мне передал один из «градусников», дежуривший у рации.

«Началось, – подумал я, и по моей спине невольно пробежал холодок. – Как там наши ребята – смогут уделать этого однорукого урода или нет?»

Немного подумав, я направился в Михайловский дворец и попросил у дежурившего там поручика Паскевича доложить императору, что у меня имеются свежие вести из Ревеля, и я прошу принять меня.

– Василий Васильевич, – взволнованно спросил Павел, – ну что там стряслось в Ревеле? Адмирал Нельсон уже напал на наш флот?

– Нет, ваше величество, но британские корабли приблизились к Ревелю. И намерения у них, как нам удалось узнать, далеко не самые мирные. Ваш флот и ваша армия готовы дать отпор англичанам. Наши люди сумели переловить всех вражеских агентов, которые намеревались совершить в Ревеле ряд диверсий. Так что в спину солдатам гарнизона никто стрелять не будет, а мины, которые они должны были взорвать у наших казарм и пороховых складов, не взорвутся.

– Превосходно, Василий Васильевич! – воскликнул Павел. – Все, кто смог помешать британским лазутчикам осуществить их подлые намерения, будут мною щедро награждены.

– Что же касается отражения нападения вражеского флота и десанта, – сказал я, – то люди подполковника Баринова и здесь окажут помощь защитникам Ревеля. Конечно, их мало, и основную тяжесть сражения возьмут на себя моряки адмирала Ушакова и егеря генерала Багратиона. Наши же «тигры» с пулеметами и гранатометами станут тем «засадным полком», который в решающий момент нанесет удар по британскому десанту. Если, конечно, это понадобится…

– Я верю, что ни флот, ни армия не посрамят российские знамена! – воскликнул император. – Впрочем, на все воля Божья!

Павел перекрестился. Потом он встал, решительно нахлобучил на голову треуголку и жестом предложил мне следовать за ним.

– Василий Васильевич, я бы хотел связаться с Ревелем. Мне хочется знать, что сейчас там происходит. Может быть, там уже началось сражение?

– Вряд ли… Пока замечен лишь авангард вражеской эскадры. Потребуется немало времени для того, чтобы к Ревелю подтянулись отставшие корабли. Потом пройдет совещание на флагмане, где адмирал Нельсон доведет до сведения своих капитанов план нападения на Ревель. Далее корабли британской эскадры займут места согласно диспозиции… Я думаю, что баталия начнется не ранее завтрашнего дня. А то и вообще послезавтра.

– Ну, все равно, идемте, что-то на сердце у меня неспокойно… – сказал император. – Мне очень хочется услышать подполковника Баринова. Этот человек обладает удивительным свойством – рядом с ним я чувствую себя спокойно и уверенно.

– Хорошо, ваше императорское величество, – кивнул я. – Ему тоже будет приятно услышать ваш голос. Внимание государя дорогого стоит. К тому же у него может появиться новая информация. В таких случаях иногда минута определяет судьбу всей компании…

22 апреля (4 мая) 1801 года.

Балтийское море.

Борт 74-пушечного корабля

Его Величества «Элефант».

Вице-адмирал Горацио Нельсон

Вот наконец я и добрался до берегов этой проклятой страны, где живут люди, осмелившиеся бросить вызов Британии. Надо примерно проучить их, чтобы они никогда больше не вздумали поднять оружие против нас.

36-пушечный фрегат «Бланш», который я направил в качестве разведчика к Ревелю, уже вернулся. Капитан Хамонд сообщил мне, что русская эскадра находится в гавани. На обратном пути ему удалось захватить баркас с рыбаками, вышедшими в море для ловли салаки. Его шкипер – представитель одного из местных варварских племен – немного говорил по-немецки. Он рассказал, что русские усиленно готовятся к обороне и лихорадочно приводят в порядок изрядно обветшавшие береговые укрепления. Но они опоздали – мы завтра же нанесем по ним внезапный удар, уничтожим русскую эскадру и освободим британские торговые суда, которые были коварно захвачены по приказу императора Павла. Что же касается города и порта…

Наш десант легко сломит сопротивление местного гарнизона, который, как рассказал захваченный нами шкипер, состоит большей частью из пожилых солдат, которые еще способны нести караульную службу, но вряд ли смогут на равных сражаться с нашими бравыми морскими пехотинцами. Конечно, парни в красных мундирах могут позволить себе некоторые вольности в отношении ревельских обывателей и их дам. Но, как любят говорить в таких случаях французы; «а la guerre comme а la guerre»…

Я пригласил на «Элефант» командиров кораблей и десантного отряда. На этом совещании я доведу до них мой план атаки на Ревель и поставлю задачи перед каждым из присутствующих. Ведь потом, когда загремят пушки и строй эскадры окутается непроницаемым облаком порохового дыма, будет затруднительно передавать сигналы с флагмана командирам отрядов.

Думаю, что все окончательно решится именно завтра. Оставшегося до начала сражения времени вполне должно хватить, чтобы экипажи кораблей подготовились к бою, а десантники добрались до того места, где они собирались высадиться на берег и двинуться на Ревель. Мне нужна одна лишь победа… Только победа, и никак иначе.

Только тогда те, кто сегодня интригует против меня в Лондоне, вынуждены будут замолчать. И я смогу узаконить свои отношения с Эммой. Из-за связи со мной она подвергнута в Лондоне остракизму, а чопорная столичная знать отказала ей от дома. Ведь я все еще никак не могу развестись со своей женой, чтобы затем соединиться с Эммой узами брака. Думаю, что лорд Гамильтон охотно даст разрешение на развод. К тому же Эмма беременна, и отец будущего ребенка – я.