Владимир Поселягин - Командир Красной Армии: Командир Красной Армии. Офицер Красной Армии [сборник litres]

Кроме военного билета среди документов нашлись паспорт и комсомольский билет на то же имя. Все документы, кроме комсомольского билета, имели черно-белые фотографии не лучшего качества. Присмотревшись, я понял, что этот Фролов очень на меня похож. Среднее, ничем не примечательное лицо, такое же, как и у меня.

Запомнив все данные тезки, убрал бумаги в нагрудный карман френча. Теперь у меня имелись документы. Даже описание практически совпадало. Цвет волос, телосложение и так далее. По ним я вполне подходил, только глаза у меня были синие, а у Фролова серые. Особые приметы отсутствовали. В общем, свезло мне. Если только на знающего Фролова нарвусь, но это вряд ли.

Достав часы, выставил их по вокзальным и застегнул коричневый ремешок на левой руке. Теперь хоть со временем путаться не буду, хороший трофей.

В небольшом помещении почты, где был стол, я занялся правописанием. Сперва в отдел НКВД, потом на имя товарища Иванова в Кремль.

В госбезопасность я отправил скорее доклад, чем рассказ. Без указания своего имени, только описание произошедшего и свои мысли. Не забыл указать, где примерно сбросил тела напавших. Убрав в первый конверт все найденные у бандитов документы, кроме тех, что забрал себе, я заклеил конверт и написал на лицевой стороне: «В Центральное управление НКВД». Ничего, почтальоны разберутся, куда и кому.

После чего я начал писать письмо Сталину, первым делом указав день и время начала войны. Дальше описал задачи немецких войск и главные места прорывов. Заметив, что до отправления осталось всего десять минут, быстро поставил дату, убрал исписанные листы в конверт и, хотел было закрыть, но потом вырвал из тетради еще один листок и написал: «Это то, о чем вы думаете (5 марта 1953 года)». После чего заклеил конверт и надписал: «Кремль. Товарищу Иванову».

Выбежав из почты, я бросил оба конверта в почтовый ящик и побежал на перрон, держа в руке картонный серый квадратик билета.

– Черт! – воскликнул я, заметив, что состав уже тронулся.

Быстро догнав свой вагон, запрыгнул на подножку и, протиснувшись мимо улыбающейся проводницы, подал ей билет, поправляя лямки сползающего с плеча сидора.

– Проходите. Ваше купе пятое, место девятнадцать. Белье сейчас возьмете?

– Ага, спасибо.

– Тогда пройдемте.

Устроившись в купе и познакомившись с попутчиками (вот же повезло, все оказались командирами Красной Армии), я расстелил матрас и белье, после чего предложил отметить знакомство.

– Извините, товарищи командиры, закупиться не успел, едва на поезд не опоздал, так что предлагаю пройти в вагон-ресторан, – сказал я соседям.

– Да у нас с собой, не волнуйся, все равно скоропортящееся, так что рубанем, а потом уже можно и в ресторан, – отмахнулся один из попутчиков в звании майора.

Из трех попутчиков он был старшим по званию. Командир стрелкового полка майор Стрельников, беловолосый крепыш лет тридцати двух – тридцати трех в ладно пригнанной форме. Второй оказался старшим политруком Вячеславом Запольским, корреспондентом армейской газеты «Звезда». Третий – молодой лейтенант-артиллерист, только что из училища, Сергей Петров.

– Ты, смотрю по нашивкам на рукаве, послужить успел? – спросил Стрельников.

– Лейтенант запаса, зенитчик, – представился я.

– Что за орудия? Тяжелые?

– Нет, ПВО-ПТО.

– А, скорострелки, – нарезая хлеб, хмыкнул майор.

Больше за время пути, к моему огромному облегчению, к моей якобы службе не возвращались, ехали спокойно.

Мне было интересно следить за поведением командиров, вот только пристрастие майора к алкогольным напиткам немного напрягало, но мне повезло – остальные оказались трезвенниками. У старшего политрука я заметил потрепанную книжечку-методичку. Она описывала знаки различия Красной Армии и Флота. Попросив ее изучить, мол, вспомнить материл, незамедлительно получил ее от Запольского – он, оказывается, и сам часто ей пользовался. Кроме того, я научился бриться опасной бритвой и править ее ремнем. Это сложно, поверьте мне, особенно в качающемся вагоне.

Начальнику Алексеевского районного отделения милиции капитану Ермолову от участкового милиционера старшины Ветрова.

Довожу до вашего сведения, что следов голого мужчины (словесный портрет прилагается), обнаруженного школьницами Зинаидой Ветровой и Марией Никишиной, не обнаружено. При опросе установлено, что, по сообщению Андрея Пермякова, у него пропали штаны серого цвета, синяя рубаха и ремень, когда он с женой купался в период времени между 20:30 и 21 часом в колхозном пруду. По показаниям Андрея Пермякова, велосипеды, которые стояли у обрыва, упали в воду, отчего штаны и рубаху, возможно, унесло течением, ключи остались. На месте, под водой, были обнаружены только кепка и пиджак. Ботинки находились на берегу. Деньги из пиджака, включая железную мелочь, пропали. По словам Пермякова, украсть вещи и деньги могли ребятишки-рыбаки, которых он до этого согнал с озера. Проведенное расследование показало, что дети, а именно… к этому непричастны. Также довожу до вашего сведения, что на следующий день рано утром жители села Рыбная Слобода Николай Филиппович Романов и Ринат Ильич Гатауллин, направляясь в город Казань на телеге, подобрали незнакомого парня (словесный портрет прилагается) и довезли его до города. (Показания снял участковый милиционер младший сержант Еремин.) Где незнакомец, представившийся как Виталий Мишин, житель города Грозного Чечено-Ингушской АССР, после того как переночевал у дочери Романова и ушел, больше его никто не видел. Словесный портрет совпадает с тем, что указали школьницы, одежда, по описанию Романова и Гатауллина, схожа с той, что пропала у Пермякова.

Вывод: на территории Алексеевского района был ограблен неместный житель. Причина, почему он не пришел в райотдел милиции, неизвестна.

20.06.1941 г. Старшина Ветров.

Резолюция:

Отправить все материалы по Виталию Мишину в Казанский отдел НКВД.

Начальник Алексеевского районного отделения милиции капитан Ермолов.

Ночью мы проехали Киев, а рано утром нас разбудили взрывы и резкое торможение состава.

– Из вагона! – заорал я, спрыгивая со своей полки. Нахлобучив фуражку, схватил в одну руки сапоги, а в другую сидор, на ходу пытаясь найти в кармане галифе спецключ.

Гурьбой мы добежали до тамбура, открыли моим ключом дверь и, вывалившись на насыпь, скатились вниз.

– На второй заход идут! – крикнул я, заметив, что три «лаптежника» закладывают вираж. Так мы и рванули подальше от поезда в чистое поле. К сожалению, леса вблизи не было. Пока бежали, я потерял своих спутников, смешавшихся с другими пассажирами.

Отбежав метров на триста, упал в траву и, подтянув сапоги, стал быстро наматывать портянки. Обувшись, снова подхватил сидор и рванул дальше. Должен сказать, я не один был такой бегун, меня обгоняли многие пассажиры. Видимо, это заметили и немецкие пилоты, так как на третьем заходе они прошлись пулеметами по обочинам и полю.