Алексей Вязовский - Тринадцатый апостол. Том I [СИ]

— Тьфу на них…! — центурион отбросил парня прочь, пнул его калигой по пятой точке — Фанатики, одно слово.

Толпа все прибывала, в легионеров полетели первые камни. Солдаты выстроились в плотный строй, подняли пилумы. Евреи отхлынули прочь. Ученые…!

Тем не менее, надо было что-то делать. Слово молчало, энергии Света в теле было совсем мало. Хватало лишь на то, чтобы заглянуть в память, но все мои прошлые знание уже ничем не могли мне помочь — история пошла по другому пути. Где искать Марию и выживших апостолов?

— Марк, надо что-то решать — Фламий, наконец, тоже сдался, и еще раз пнув какого-то еврея в хитоне, сплюнул на мостовую.

Какое теперь может быть решение, я не представлял. Надо было возвращаться к могиле Христа. Но с чем? Я нарушил все приказы Пилата, вызвал восстание в городе. Понтию проще всего от меня сейчас избавиться тишком, а потом сделать морду кирпичом перед Сеяном и Виттелием. Да, был мол, такой но куда делся, понятия не имею, у нас тут евреи бунтовали, не до какого-то рядового легионера было. Ах, он не рядовой? Так что ж вы мне сразу не сказали…

Тиллиус меня тоже не защитит. Какие доказательства заговора я имею? Никаких. Одни слова. На слухах карьеру не сделаешь. Да и кому докладывать?

— Тут рядом харчевня римская есть — центурион почесал небритый подбородок — Один полукровка держит.

Я с сомнением посмотрел на свой пояс. Кошелька там не наблюдалось.

— Пролюбил? — засмеялся Фламий — Да, евреи народец ушлый, на ходу режут кошельки. Пойдем, я угощаю.

— С чего такая щедрость? — усомнился я.

— Полукровка бесплатно кормит нашего брата солдата — парни защищают его заведение от зелотов.

Быстрым шагом мы оторвались от кричащей толпы — нырнули сначала в один переулок, потом в другой. Между домами было развешано белье. Разноцветное — оно напоминало гирлянды с морскими флажками. Лаяли собаки, дым от жаровен ел глаза.

Наконец, мы дошли до харчевни. Располагалась она на первом этаже двухэтажного каменного дома. Стены были окрашены в однородный охряной цвет, из мебели только стол и несколько деревянных скамей. Харчевня была пуста, и владелец — кудрявый смуглый мужчина лично выбежал нас встречать.

— Встаньте в обоих концах улицы — дал команду легионерам Фламий, повернулся к хозяину — Эй, Цинциннат! Тащи все самое лучшее.

Владелец угодливо склонился, хлопнул в ладоши. Подавальщики — мелкие пацаны семитской внешности стали быстро заставлять широкий стол едой. Появились маслины размером со сливу, сыр, лепешки, кувшины с фалернским вином и маслом. Вторая перемена состояла из мясных и рыбных блюд. На гарнир каши — полбяная и бобовая.

Фламий ел так, что за ушами трещало. Ни о каких приличиях за столом и речи не шло. Зато нам потом подали небольшие куски мохнатой льняной ткани, которыми обтирали руки и рот.

— Ну, что делаем дальше? — сыто рыгнул центурион — Парней тоже кормить скоро надо будет.

— Пойдем к Храму — решился я, допивая вино. Кстати, очень приличное — с богатым ароматом и вкусом.

— Марк, Марк…! — забеспокоился Фламий — У меня, конечно, приказ Тиллиуса во всем тебе подчинятся… Но Храм! Там же самый рассадник этих зелотов. Плюс стража. Мы, конечно, их порвем в случае чего, но Пилат нас потом за это без соли съест!

— Похищенные люди могут быть внутри — уклончиво ответил я. Разумеется, я не надеялся встретить там Марию с апостолами. Расчет был совсем на другое. Пора было в этой игре поднять ставки.

Но все, на что согласился Фламий — это проводить меня переулками к Храму.

— Да это все-равно, что дразнить быка — посетовал бывший гладиатор — Появись там римская центурия, евреи окончательно взбунтуются.

Город и, правда, был наэлектризован. То там, то здесь, по мостовой стучали калиги римских легионеров, слышались крики, куда-то бежали горожане с выпученными глазами.

— Все, дальше не пойдем — покачал головой центурион — Храм, вон он, впереди.

Фламий снял шлем, осторожно выглянул за угол дома. Я последовал его примеру. К моему удивлению на площади перед Храмом было немноголюдно. Видимо, все, кто хотел сделать подношение к Песаху — сделали это еще утром. Солнце жарило из зенита — часть евреев с площади убралась в тень домов.

Сам Храм производил совсем иное впечатление, нежели ночью. Покрытый позолотой, он блистал на солнце ярким огненным блеском, ослепляя глаза. Восьмое Чудо Света!

— Мы будем ждать тебя здесь, Марк. Разнюхай там все и скорее возвращайся — негр тяжело вздохнул, протянул мне плащ одного из легионеров — На, надень сверху.

Я поблагодарил легионера взглядом, опустил капюшон. Было жарко, но анонимность казалась важнее. Быстрым шагом я дошел до меняльных столов, что стояли вдоль портика Храма. Тут наблюдалось некоторое оживление. Евреи покупали сикли — круглые серебряные монеты с изображением чаши на аверсе и какого-то цветка на реверсе. Именно ими любой верующий был обязан делать подношение в Храм. И именно им Рим был обязан финансовой бомбе, заложенной в основе его государства.

Геологически так сложилось, что на Востоке были месторождения золота, а в Апеннинах — серебряные рудники. Стало быть, Рим был богат серебром, а Азия золотом. Поэтому 1 грамм золота в метрополии стоил 12,6 г серебра, а на Востоке, в том же Иерусалиме, за грамм золота давали всего 4,7 г серебра.

Евреи-ростовщики проворачивали вполне понятную спекуляцию, играя на разнице курсов. Иудея единственная из всех провинций получила разрешение чеканить свою монету — сикли. Дескать, мы только для религиозных нужд. Один сикль на столе менялы стоил двадцать римских денариев. Прагматичные фарисеи конвертируют полученное от меняльных столов серебро на золото по курсу 1:5, грузят римские ауреусы и слитки на корабли. После чего везут в Рим. Там меняют на серебро по курсу 1:13, и везут серебро обратно в «родные палестины». Где снова меняют на золото и вновь отправляются в неспешное плавание через Средиземное море в известном направлении.

Доходность этого валютного арбитража не снилась и евреям с Уолл-Стрита из моей родной первой реальности.

А что же Рим? А ничего. Хитрые ростовщики и левиты подкупают имперских чиновников. И те просто закрывают глаза. Закрывает глаза и Сеян — префект претория. Ему через Пилата и Вителлия евреи дают деньги на заговор, а также на подкуп легатов германских легионов, и на преторианцев.

— Что стоишь? Покупать будешь?! — грубо окликнул меня бородатый меняла в парчовом халате

— Буду, буду — пробормотал я, двигаясь вдоль столов. Хорошо устроились, левиты с фарисеями! Не купить сикль еврей не может, это грех — не жертвовать Храму. Каждый взрослый иудей только на Песах должен отдать полсикля. А продают их исключительно за динарии!