Алексей Вязовский - Тринадцатый апостол. Том I [СИ]

— Там Гней пришел. От Петрония. Привел каких-то евреев. Они хотели пробраться к гробнице.

Лонгин Сотник перевел взгляд с меня на открытые сундуки за моей спиной и остолбенел от невероятного количества золота.

— Почему не докладываешь мне?! — к нам подскочил Марон и встал так, чтобы закрыть Лонгину вид на сокровищницу. Зло посмотрел на центуриона — Службу забыл, Сотник?!

— Кого именно привел Гней? — теперь уже я вклинился между ними, чтобы заслонить собой Сотника и дать ему прийти в себя

— Я только одного из них знаю — замялся легионер — Шимон из Вифсаида. Говорят, у него есть римское гражданство. Петроний у него отнял меч.

Апостолы! Живы!!! Выдохнув, я закрыл глаза и резко потер лицо. Живы! Но только все идет не так…совсем не так.

— С ним еще шесть человек.

Итого семь. Из одиннадцати. А где же другие апостолы? Мать Христа, его брат? Я чуть не задал все эти вопросы вслух, но вовремя прикусил язык. Главное — нашелся Петр, и он жив. Иисус называл его Кифой — т. е. камнем. Вместе с Павлом они были первоверховными апостолами и основателями христианской церкви. А в католицизме он и вовсе считался первым Папой римским.

— Пойдем на них посмотрим — предложил я Понтию и Марону.

Военачальники опять переглянулись. Пилат лишь пожал плечами, явно не желая брать на себя ответственность. Марон в отличии от него, действовал гораздо решительнее. Мы все вместе вышли из сокровищницы в Святая Святых. Там совершенно не обращая внимания на зев тайного хода, яростно ругались иудеи. Иосиф кричал на толстого фарисея, но его защищали остальные евреи. Мужчины уже дошли до стадии «взять за грудки», и тут явно назревала драка. Я тихонько притворил тайный ход, после чего громко рявкнул:

— А ну тихо! Замолкли все.

Пришлось подпустить в голос Слова, но оно того стоило. Евреи мигом заткнулись и раздались в стороны. Даже римляне замерли на месте.

— Наш бог проклял нас, лишив ума… — Печально прошептал Иосиф и отошел в сторону, опустив плечи — А за грехи наши отдал Ковчег римлянам…

Врагам нашим — мысленно закончил я за фарисеем мысль.

— Нет, он не проклял вас, а благословил! — я повернулся к избранным евреям, указал им пальцем на крест, который Лонгин нацепил поверх лорики — Бог отдал своего сына на смерть, чтобы искупить ваши грехи, так о каком проклятье ты, Иосиф, говоришь?!

— У Яхве нет сына! — закричал один из фарисеев, толстый мужик с густой, черной бородой.

Быстро же они пришли в себя! Уже и на римлян, не стесняясь, покрикивают.

— Теперь есть! — грозно рыкнул Лонгин, вытаскивая гладиус из ножен — Слушать Примаса и помалкивать!

Евреи испуганно подались назад, и мы первыми вышли в Святилище. Тут уже представители еврейского народа почувствовали себя более свободно, и среди них опять поднялся гомон. Вот же…избранные! Из любого серьезного дела готовы митинг устроить. Или базар. Сейчас эти важные горожане больше походили на стадо агрессивных баранов.

— Уйми их по-хорошему — попросил я Иосифа, указывая на иудеев — Не заставляйте меня применить Силу. Лучше расскажи им все про Сына Божьего, Святую Троицу…

— Да не будут они слушать — расстроенно махнул рукой ученик Христа — Шимона бы еще может, и послушали…

Кстати, о Шимоне.

— Поставьте охрану у Святая Святых — я повернулся и посмотрел в глаза Марона. Мне даже не пришлось на него «давить взглядом» — легат тут же махнул Лонгину. А я быстрым шагом вышел в Притвор. Тут под охраной легионеров стояло несколько человек. От них мощно «фонило» Светом.

— Аве, Марк! — невысокий Гней зачем-то поклонился мне, прижав кулак к груди — Петроний велел к тебе привести этих… — чернявый римлянин закатил глаза, дословно вспоминая приказ начальства — а да, учеников Назаретянина. Мы поймали их у гробницы.

Чуть впереди остальных стоял мощный мужчина лет тридцати с короткой русой бородкой и высоким лбом. Его глубокие, карие глаза строго смотрели на меня. Одет он был в белый хитон и красный плащ.

— Кто вы? — первым нарушил молчания я — Назовите ваши имена

Евреи разглядывали меня с любопытством и без какого-либо страха. Словно догадываясь, что от меня стоит ждать.

— Я Шимон из Галилеи. Ученик Иешуа — Петр поправил перевязь на поясе, где раньше видимо, висел меч — А это Адир — мой брат — Петр положил руку на плечо высокого мужчины с густыми кудрями на голове. Тонкие губы апостола Андрея был плотно сжаты, смотрел он на меня строго, слово о чем-то спрашивая.

— Его еще называют Андреасом, на греческий лад — усмехнулся Петр — Уж очень он любит читать свитки греческих философов. Но Равви не препятствовал, хотя и смеялся над книжниками

— А вы кто? — я уже догадывался, кто были остальные апостолы, но решил дать им возможность представиться самим.

Вместе с Петром к могиле Христа пришли еще Йоханан — будущий Иоанн Богослов, кстати, единственный из учеников умерший своей смертью — и его старший брат Иаков, которых часто будут потом называть сыновьями Заведеевыми, по имени их отца Заведея. А также апостолы Тома Йехуда́ — по прозвищу Фома — и Левий Матфей. Последние два были молодыми мужчинами в самом расцвете сил. Они только-только вышли из юношеского возраста.

— Где остальные ученики? — задал я естественный вопрос — И где Мирьям?

Все апостолы дружно посмотрели на Петра. Сразу стало ясно, кто у них главный.

— Мы уже слышали о тебе Марк — Шимон начал говорить, и от него потянуло хорошо узнаваемым «Светом». Я сразу почувствовал какое-то единение со всей группой мужчин — Ты тоже избран Им!

Я повернулся к Гнею с легионерами, которые напряженно прислушивались. Хотя мы говорили с апостолами на арамейском, но римляне похоже, что-то понимали.

— Оставьте нас — попросил я солдат и кивнул им в сторону храмовых врат.

Легионеры настороженно посмотрели на Гнея, дожидаясь подтверждения приказа от начальства. Приказ незамедлительно последовал, и римляне быстро ушли. На лице Петра мелькнуло подобие улыбки, словно вся эта ситуация с «раздвоением подчинения» у легионеров его слегка забавляла, но особого удивления не вызывала.

— Мирьям с братьями и остальными учениками на пути домой, в Назарет — ответил он мне как равному — Мы решили, что в Иерусалиме ей с сестрой оставаться небезопасно.

Петр опять поправил перевязь, раздраженно ударил кулаком по ладони — Марк, можно мне вернуть мой меч? Я римский гражданин, и имею полное право его носить.

Мне стало очень любопытно, как сын простого еврейского рыбака Ионы смог получить гражданство, но я промолчал, переваривая новый расклад. Богородица едет в Назарет, в Иерусалиме остались самые беспокойные и неугомонные апостолы — Фома-неверующий, резкий и непредсказуемый Петр, да и братьев Иоанна и Иакова сам Иисус не зря называл «сыновья грома»— явно за их порывистый характер… И что мне теперь с ними делать?