Александр Михайловский - Оперативное вмешательство [СИ litres]

Михаил взял папку и, присев за стол, углубился в чтение, время от времени бормоча себе под нос отнюдь не салонные выражения.

– Да уж, – сказал он, дочитав документы до конца и захлопнув папку, – господа Ротшильды перешли все мыслимые границы. Вмешательство в наши внутренние дела, поддержка сил самого нигилистического толка и организация беспорядков – этого вполне достаточно не только для секвестра… Но об этом мы поговорим немного позже. А пока Мы хотим, чтобы господин Стопани отчитался, как обстоят дела с предотвращение всеобщей забастовки на бакинских нефтепромыслах. Ну, Александр Митрофанович, мы ждем…

– Коллективное трудовое соглашение между представителями рабочих нефтяных предприятий в Баку и нефтепромышленниками составлено и подписано договаривающимися сторонами, – сказал Стопани, отдавая Михаилу папку с документами. – Подпись под ним поставил даже господин Тагиев, хотя он формально не является совладельцем британской компании «Бакинское общество русской нефти», а всего лишь его наемный директор.

– Основной капитал корпорации «БОРН», – добавила Мэри, – принадлежит группе британских акционеров, которую возглавляет директор «Банка Англии» Эвелин Губбард, на паях со своим кузеном Уильямом Губбардом, директором крупного британского коммерческого банка «London and County Bank», владеющий, зарегистрированным в Санкт-Петербурге семейным торговым домом «Эджертон Губбард и Ко». Поскольку данное семейное предприятие, коему принадлежат в основном текстильные фабрики и лесопильные производства, служит исключительно для неумеренного выкачивания из вашего государства финансов, предназначенных для личного потребления семьи Губбардов, то оно постоянно испытывает недостаток оборотных средств. Из этого следует, что затраты на организацию труда и зарплаты рабочим на принадлежащих ему предприятиях урезаны до минимума. В Бакинском обществе русской нефти дела обстоят таким же образом, в связи с чем я ожидаю, что подписавший коллективное трудовое соглашение господин Тагиев будет отстранен от своей должности, а вместо него будет назначен директор-англичанин, который дезавуирует подпись своего предшественника под коллективным трудовым соглашением.

– И что вы предлагаете, госпожа Мэри – сразу секвестр? – спросил Михаил.

– Нет, – покачала та головой, – на данном этапе секвестр преждевременен. Ведь если предприятие Ротшильдов оказалось замешано в организацию беспорядков, то господа британские акционеры ни в чем подобном не замечены. Разработанное нами коллективное трудовое соглашение – это не закон, а продукт доброй воли договаривающихся сторон. Если одна из сторон утрачивает эту добрую волю, это не может влечь за собой никаких санкций со стороны закона. В таком случае следует прибегать к такому крайнему случаю разрешения трудовых споров, как забастовка.

– Вы считаете, что Мы должны вернуть к тому, от чего пытались уйти? – немного раздраженно спросил Михаил.

– Это должна быть цивилизованная забастовка, – сказал Стопани, – без погромов и беспорядков, и затронуть она должна только те предприятия, владельцы которых решат нарушить разработанное нами коллективное трудовое соглашение. Разумеется, такое возможно только при невмешательстве в это дело властей и при поступлении некоторых средств в забастовочный фонд, чтобы поддержать борющихся за свои права рабочих…

– Так надо, Михаил Александрович, – поддержал я Стопани, – ибо без инструмента принуждения к социально ответственному поведению подписанный при нашем содействии документ стоит не более чем лист бумаги, испачканный чернилами. Я лично внесу в забастовочный фонд часть необходимой суммы, и надеюсь, что вы последуете моему примеру. Так же, ибо подобное лечится подобным, я обязуюсь вооруженной силой пресекать любые незаконные способы прекращения забастовки, а вы на такие методы должны реагировать угрозой секвестра. Окончательно этот вопрос может решиться после того, как британское правительство, наконец, отреагирует на разгром Россией своих японских протеже. Отсутствие какой-либо реакции я списываю только на то, что события в Манчжурии произошли слишком быстро, и неповоротливый бюрократический аппарат Британской империи на них просто не успел отреагировать. Вот когда до господ в Лондоне дойдет вся полнота сложившейся картины – тогда и начнутся военные пляски с бубнами…

– Вы так думаете, Сергей Сергеевич? – с некоторым сомнением произнес Михаил. – Ну что же, тогда положимся на ваш опыт. Но только, Александр Митрофанович, эта забастовка должна быть действительно цивилизованной и не выходящей за предписанные рамки, а начать ее стоит ровно в тот момент, когда станет известно об отстранении от должности господина Тагиева. А далее – без вариантов: либо полное подчинение нашим требованиям, либо война до победного конца. Меня в этом деле волнует другое. Если Великобритания и в самом деле начнет против России враждебные действия, то Мы должны будем секвестрировать всю собственность ее подданных, а не только нефтяные месторождения и золотые прииски. Но, по Нашему глубочайшему убеждению, государству не следует владеть бумагопрядильными и ситценабивными мануфактурами, а также лесопильными предприятиями, ибо это пойдет ему только во вред…

– В таком случае, – сказала Мэри, – вам необходимо пустить секвестрированные предприятия с аукциона. Условий для участия в нем может быть только два: первое – это непременно должны быть ваши подданные, второе – новым владельцам следует выполнять все требования по выплате рабочим заработной платы и обеспечению условий труда. Передел собственности – это нормальное явление при развитом капитализме, ибо подданные обязаны расплачиваться своей собственностью за неразумные действия правительства.

– Хорошо, госпожа Мэри, – кивнул Михаил, – если правительство Великобритании поведет себя неразумным образом, то Мы так и сделаем. Эммануил Людвигович, не удивляйтесь словам госпожи Мэри – она титулованный маг Богатства, а потому способна любому деятелю из вашего буржуазного сословия устроить принудительное публичное раздевание. А сейчас, будьте добры, контрассигнуйте [7] Контрассигновать – удостоверить подписью подлинность документа; скрепить своею подписью что-либо, уже подписанное кем-то другим. подпись вашего управляющего господина Эклунда на коллективном трудовом соглашении. Вот здесь…

– Надеюсь, государь, вы знаете, что делаете… – с некоторой неуверенностью произнес Нобель, расписываясь рядом с подписью управляющего своими бакинскими предприятиями.

– Знаю! – подтвердил Михаил, размашисто поставив в верхнем левом углу документа свою визу: «Быть по сему. Михаил». С этого момента подписанная им бумага, ранее бывшая продуктом непротивления сторон, обрела силу закона.