Б Беломор - Следовать новым курсом [litres]

– Котлы взорвались, – невозмутимо прокомментировал Летбридж. – А комендоры молодцы, угодили прямо в снарядный погреб. Напомните, чтобы я распорядился выдать всей прислуге отличившейся башни двойную – нет, тройную! – порцию джина.

– Это был один из наших бывших, сэр? – осторожно спросил Стэнли. – Кажется, «Свифтшур»?

– Он самый, мой мальчик. Ничего, у королевы много.

– У королевы много, сэр!

Этой фразой моряки королевского флота традиционно провожали погибающие суда.

А кептен Летбридж упоённо продолжал лекцию:

– Как видите, события развиваются именно так, как я и предсказывал. Уцелевшие турецкие броненосцы пытаются маневрировать, уклоняясь от наших снарядов. Но это им не слишком-то удаётся. Сейчас вице-адмирал скомандует поворот все вдруг и постарается сократить дистанцию. Полчаса – и с правой колонной будет покончено.

Тяжёлый снаряд провыл низко над мостиком. Лейтенант невольно втянул голову в плечи.

– Ну-ну, Стэнли, стыдитесь, – пожурил подчинённого Летбридж. – Нет смысла кланяться снарядам, которые просвистели над головой, они уже не представляют угрозы. Опасаться надо тех, которые ещё не вылетели из ствола… Кстати, вы не заметили, кто это у турок такой меткий?

– Н-нет, сэр, – лейтенант бодрился, но бледность и капли пота на лбу выдавали его смятение. – Всё в дыму, я не разобрал…

– Жаль. Должен отметить, они прилично стреляют. «Дифенс» горит, у «Нортумберленда» не действует половина орудий правого каземата. Да и другим досталось, хотя и не так сильно…

Столб воды вырос у борта, обрушив на мостик каскады вспененной воды.

– Это был отменный выстрел! – Летбридж совсем не аристократически отплёвывался от воды. В какой-то момент юноше показалось, что он сейчас отряхнётся всем телом, подобно выбравшемуся на берег спаниелю. – Стэнли, вы снова не разобрали, от кого прилетел подарочек?

– На этот раз разобрал, сэр! С концевого броненосца, сэр!

– Ну-ка, ну-ка… А его капитан молодец – держится в стороне от свалки и маневрирует довольно умело. Это ведь тоже наш, «Хотспур»?

– Да, сэр. Но на нём не турецкий флаг, а какой-то другой.

– Другой, говорите? – Летбридж поднял бинокль. – Ха! Ваша правда, Стэнли: белое полотнище с косым голубым крестом. Это русские, дьявол меня раздери!

Лейтенант с удивлением посмотрел на командира. Сэр Томас Летбридж нечасто позволял себе подобные проявления эмоций.

– Русские, сэр? Но… откуда?

– Мы с самого начала подозревали, что это они подбили турок на египетскую авантюру. Видимо, османы в ответ передали им один из захваченных у нас броненосцев – чтобы русские могли продемонстрировать в генеральной баталии свой флаг.

Стэнли прилип глазами к окулярам бинокля.

– Сэр, «Хотспур» обошёл сгрудившиеся турецкие корабли и поворачивает на нас!

– Неудивительно. У «Хотспура» единственная двенадцатидюймовка стоит не в башне, как у его прямого потомка, «Руперта», а в неподвижном каземате. И стрелять она может только по курсу.

– Сэр, «Хотспур» набирает ход! – в голосе молодого человека слышалась неприкрытая тревога. – Дистанция до «Инфлексибла» быстро сокращается!

– Ну, ещё бы! – удовлетворённо кивнул Летбридж. – «Хотспур» – броненосный таран, вот они и решились пустить в ход своё главное оружие. Стэнли, передайте канонирам: весь огонь только по нему! И распорядитесь, чтобы изготовили мины Уайтхеда. Русские, кажется, обожают минное оружие? Вот и угостим их любимым блюдом!

Средиземное море,

на рейде Александрии.

Броненосный таран «Гамидие»

…октября 1878 г.

– Заряжай, братцы, живее! Англичашка ждать не будет!

– Слушш, вашбродие! – отозвался комендор. Он с ещё одним матросом с натугой двигал таль, на которой в специальных стальных клешнях покачивался многопудовый чугунный снаряд.

– До чего несподручно у их, басурман, всё устроено! Это ж какая дурость – такую орудию через дуло заряжать, аки самопал кремнёвый! Нет чтоб сделать как на наших мониторах. Они хоть при царе Горохе построены, а как складно! И орудия с казны заражается, и башню повернуть можно, не то что здесь. Англичане енти – оне что, вовсе без понятия?

Лейтенант Остелецкий спрятал усмешку. Армстронговские дульнозарядные орудия, конечно, не сахар, особенно для тех, кто привык к казнозарядным крупповским системам, но в остальном трофей им достался вполне приличный. Класс «броненосный таран», порождение Гражданской войны в Северной Америке и особенно – битвы при Лиссе, когда австрийский «Фердинанд Макс» одним молодецким ударом отправил на дно неприятельский флагман «Ре Д’Италия». В «Хотспуре» нет ничего от романтического облика винтовых фрегатов и военных клиперов, несущих полное парусное вооружение на трёх высоченных мачтах. Голый функционал: броневая калоша корпуса, форштевень, оканчивающийся десятифутовым стальным бивнем. Бушприта нет вовсе; мачты, числом две, хоть и могут с грехом пополам нести кое-какие паруса, но на самом деле годятся лишь для того, чтобы поднимать сигнальные флажки. Низкая, тянущаяся от миделя до самой кормы надстройка, увенчанная единственной дымовой трубой; перед надстройкой, сразу за фок-мачтой, – броневая башня. Вернее, это только кажется, что башня – на самом деле это каземат, неподвижный, неспособный вращаться, зато одетый в толстенную шкуру кованой железной брони.

В сплошном дыму мелькают блестящие от пота тела – расчёт единственной двадцатипятитонной пушки возится с перезарядкой.

– Порядок у англичан такой, братец: на броненосцы ставить только дульнозарядные орудия. А каземат вместо поворотной башни – это потому что корабль этот должен неприятеля таранить. Значит, и стрелять только вперёд надо.

– Ясно, – ответил кондуктор, не прерывая своего занятия. – Чтобы, значить, сначала бонбу закатить, а потом ещё и тараном в брюхо. Толково придумано, вашбродие!

Унтер-офицер отскочил назад, вскинув руку, сигнализируя о готовности.

Лейтенант выглянул в смотровую щель.

– Наводи по «Инфлексиблу». Это третий в строю – плоский такой, с кургузыми мачтами. Видишь?

– Так точно, вижу, вашбродь!

Наводчик закрутил блестящий бронзовый штурвал вертикальной наводки.

– Готово!

– Пли!

Фейерверкер, сделав зверское лицо, отскакивает и рвёт шнур с кожаной колбаской на конце. Грохот. Железная, обшитая тиковыми досками палуба содрогается от тяжкого удара. Каземат затягивает душной пороховой копотью. Лейтенант помотал головой – в ушах стоит низкий гул. Впрочем, в голове звенело с тех самых пор, как в каземат угодил первый снаряд с британского броненосца. Спасибо английской же броне – выдержала. И до сих пор держит.