Александр Ярославцев - Обманутый и оскорбленный [litres]

– Сегодня же отпишу Перовскому о его новых задачах и укажу предположительные сроки выступления, – азартно пообещал царь. – Что еще?

Ардатов замялся с ответом, и Николай поспешил подбодрить его:

– Говори, я тебя внимательно слушаю.

– Есть несколько предложений, но они связаны с денежными расходами, государь.

– Ради победы над такими врагами не грех казну растрясти.

Услышав слова императора, граф улыбнулся и стал излагать свои соображения по неотложным мероприятиям.

– Прикажи нашим тайным людям скупить несколько парижских и лондонских газет, которые должны будут вести пропаганду среди европейцев в нашу пользу. Во всех европейских странах нас изображают дикими варварами, на которых надо надеть смирительную рубашку. Пусть господа журналисты за наше золото расскажут своим читателям о зверстве благородных союзников, расстрелявших мирный русский порт Одессу. И пусть не скупятся изобразить это событие в красочных картинах, да с подробностями. Европейцы очень любят ужасные истории, так пускай узнают о зверстве их соотечественников над безоружными людьми. Свобода прессы, пусть даже продажной, – это у них превыше всего.

– Не совсем понятно, но сделаю, как ты просишь, Мишель, хотя Нессельроде это будет явно не по вкусу. Недавно он сделал выговор «Петербургскому вестнику» за статью, обличающую английскую бомбардировку Одессы.

– Впервые слышу об этом, государь, но если дело обстоит именно так, то сразу возникает вопрос о том, что подразумевает господин канцлер под словом патриотизм. Ну да бог с ним. Слышал, что генерал Евдокимов делает славное дело, перекупает за золото наибов Шамиля и не стоит за ценой. Многие горе-патриоты рвут на себе волосы от подобных действий, ну а я горячо одобряю деяния Николая Ивановича. Шамиль – фанатик, он слепо идет на поводу у англичан, бросившись по их приказу громить и разорять наши тылы. Чем больше воинов сможет оторвать от него Евдокимов, тем больше людских жизней он сохранит тебе, государь, а своих солдат я ценю дороже звонкого металла. Поэтому прошу тебя, дай Евдокимову столько денег, сколько он попросит. Что же касается подозрений некоторых доброхотов, что Николай Иванович способен положить часть их себе в карман, то смею заверить тебя, он честный человек и в казнокрадстве за все время несения службы на Кавказе замечен не был.

– Да у меня и в мыслях того не было, Мишель, а твоему слову я полностью верю и охотно выполню эту просьбу.

– Еще одно пожелание, государь, но оно не так легко разрешимо, как все остальные, даже для тебя.

– Даже для меня? Интересно будет услышать! – усмехнулся Николай.

– Увы, государь, даже для тебя. Это одна из наших главных бед, как говорит писатель Гоголь. Перед встречей с тобой я кое-что просмотрел и с ужасом для себя выяснил, что Севастополь и Крым полностью лишены хороших дорог. Случись высадка десанта под нашей главной базой на Черном море, и переброска дополнительных войск и средств растянется на долгие месяцы. Самый лучший выход из этого скверного положения – это постройка железной дороги на Севастополь. Этот вариант в лучшем случае может быть реализован только через несколько лет, но боюсь, враг нам такой возможности не предоставит.

– Что же ты предлагаешь делать? Мои губернаторы не слишком скоры на руку, даже в условиях войны, – молвил царь.

– Вот как раз война в определенном смысле и сыграет нам на руку. Прикажи объявить содержание дорог от Москвы до Севастополя в надлежащем состоянии государственной задачей. За выполнение ты будешь спрашивать с господ губернаторов по условиям военного времени. Дров, конечно, они, как всегда, наломают изрядно, да и наворуют хорошо, но с паршивой овцы хоть шерсти клок. Глядишь, и станут наши южные дороги более проходимыми. А если враг вторгнется на наши земли, то любой день будет на вес золота, государь.

Слушая Ардатова, Николай быстро писал что-то в своем блокноте мелким бисерным почерком, видимо, делая наброски для своих будущих указов. Было видно, что разговор с графом благотворно сказался на императоре. Впервые за все время от начала войны перед ним забрезжила уверенность в благополучном исходе противостояния сильному и опасному противнику.

– Ты очень добрый человек, Михаил. Ты явился ко мне по первому моему зову, позабыв все наши былые разногласия. Хотя мог бы отказаться, как некоторые другие персоны, сославшись на плохое здоровье, – сказал Николай, закончив писать. – И, как всегда, явился не с пустыми руками и утешениями, а с конкретным планом действий. Это, брат, дорогого стоит.

Голос императора предательски дрогнул, но в это время Ардатов чуть заметно усмехнулся.

– Ты улыбаешься, Михаил? – удивленно спросил царь.

– Прошу тебя, государь, никогда не говори моим внукам о том, что я добр. Они не поверят тебе, поскольку для них я есть олицетворение жуткой домашней тирании и муштры.

– Хорошо, обещаю тебе это, – заверил Николай, так же усмехнувшись и вспомнив своего внука Александра. – Скажи, Мишель, как ты видишь весь план нашей кампании против Наполеона? Предполагаешь ли ты активные действия наших войск против союзной коалиции?

– Честно говоря, государь, я совершенно не вижу никакого смысла в проведении вообще какого-либо наступления в настоящий момент. Наша главная задача сейчас – отбить нападение врага на наши земли и при этом хорошенько дать ему по зубам. Чем сильнее мы его стукнем, тем быстрее развалится вся союзная коалиция, а она обязательно развалится, – заверил царя Ардатов.

– Ты так сильно уверен в этом?

– Конечно. Посуди сам, государь. Сейчас англичане умело используют желание Наполеона отомстить тебе за телеграмму, посланную тобой в Париж после его прихода к власти. Кроме этого, французскому императору нужна быстрая победоносная война для поднятия своего престижа внутри страны. Больше их ничего не связывает и связывать не может, уж слишком много старых счетов и обид накопилось между этими державами. Главная наша задача сейчас – выстоять год, максимум два, стойко отбивая все натиски врага на нашу землю. При этом надо обязательно обратиться за помощью к простому народу. Объяви запись добровольцев, желающих помочь Родине в трудную минуту. У армии, конечно, хватит сил и без них, но сегодня у нас должен быть твердый тыл, без которого победа над врагом невозможна.

– Благодарю тебя, Мишель, теперь я уверен, что мы одержим победу и над Наполеоном, и над Викторией. – Николай порывисто встал и обнял своего старого товарища. – Иди, дорогой, отдыхай. А к шести часам мы с Александрой Федоровной ждем тебя. Она уже мне все уши прожужжала, спрашивая, когда приедет Мишель, когда он появится.

– Передай моей покровительнице, государь, низкий поклон. Я обязательно буду в назначенное тобой время.