Ивар Рави - Император

В комнате сидели двое мужчин: оконные проемы давали достаточно света. Паб встал с низенького предмета оказавшегося обрубком ствола:

— Макс, добро пожаловать, это мой друг и соратник Джон. — Мне показалось, что меня обухом ударили по голове: фраза была сказана по-английски.

— Паб, ты англичанин? — Выдавил я из себя, пытаясь понять, не сон ли это.

— Англичанин? Нет уж, увольте. Мы американцы! — Только сейчас я обратил внимание на второго мужчину: около пятидесяти лет, одет в шкуру, наброшенную на плечи. Глаза серые или темно-серые, прямой нос, волевой подбородок и грязные зубы.

На несколько секунд установилось молчание: несмотря на гамму чувств, что испытал при звуках английского языка, я внимательно рассматривал мужчину, угадав в нем лидера. Его взгляд сканировал меня с неменьшей заинтересованностью, в глазах горела ненависть и любопытство.

— Зачем вы убили моих людей? Вы вообще знаете, где мы находимся, в каком времени? Какую опасность мы представляли, что вы так подло, вкравшись в доверие, убили невиновных?

Я спрашивал, а за долю секунды в голове все стало на свои места: Паб оказался лазутчиком, он и двое его людей, демонстрируя доброжелательность, усыпили нашу бдительность, выждали целых три месяца, чтобы завлечь нас в ловушку. А этот «Джон», наверное, и есть тот самый главный «сванга», незримое присутствие которого угадывалось не раз.

— Макс, я ведь могу вас называть Макс или надо говорить товарищ Макс? — мужчина, которого Паб назвал Джоном явно издевался. Я хотел нагрубить, но понял, что меня специально выводят из равновесия. Ладно, посмотрим, чья возьмет:

— Конечно, слово товарищ не обязательно, оно подразумевает дружбу и честность, вашу дружбу и честность мы успели почувствовать, — мне даже удалось придать голосу равнодушие.

Мой собеседник проигнорировал мои слова:

— Какова ваша цель, Макс? С какой целью вы оказались здесь? Каким образом? Где ваши товарищи? — Американец вошел в раж, казалось, еще чуть-чуть и он предложит сотрудничать с американским правосудием. Я молча выслушал все вопросы, отвечать на них после хамского отношения к моим убитым людям было ниже моего достоинства. Я еще мог понять, что нас завлекли в ловушку, это укладывалось в рамки взаимоотношений для устранения конкурента, но не похоронить павших… Тем более, как оказалось, что за всем этим стояли современные люди, возможно, даже одного временного промежутка со мной.

— Он не будет отвечать, Джон, может, ты сходишь к Ихе, а мы с Максом поболтаем, — подал голос Паб. — Джон хотел возразить, но потом махнул рукой:

— Попробуй, если не заговорит, у меня есть убедительные методы, — оставив нас вдвоем он вышел из комнаты.

— Макс, — подал голос Паб, но замолк, потому что я обрушился на него, выпуская накопившийся гнев.

— Заткнись мразь! Ты ел мой хлеб, пользовался моим гостеприимством, втерся в доверие и привел меня в ловушку. Я спрошу с тебя за каждого из убитых воинов, — связанные за спиной руки не помешали мне нанести удар головой. Паб даже не попытался уклониться, стоически зажимая нос, из которого закапала кровь. Я хотел повторить удар, но поскользнулся и грохнулся на глиняный пол, почувствовав, как правое плечо пронзила боль.

— Я заслужил все, что ты сказал. Но дай мне пять минут, ты должен кое-что знать, прежде чем отказываться от разговора.

— Пошел ты, мразь мексиканская! — Я угадал, Паб дернулся, словно от удара. От его несчастной физиономии у меня потеплело на душе, на минуту даже забыл, где нахожусь. Но Паб оказался тертым калачом, проглотив обиду, он помог мне встать на ноги. Кровь еще капала из разбитого носа, надеюсь, я нему его сломал. У меня у самого после удара немного побаливал лоб.

— Макс, послушай, у нас мало времени, я хочу тебе помочь! — Ему все-таки удалось завладеть моим вниманием. Любая помощь в моем положении придется кстати, неизвестно, когда вернется Бер с подмогой.

— Макс, твои воины убиты, корабль захвачен. Пройдет месяц, прежде чем тебя хватятся. За это время Картер тебя убьет, если ты не согласишься на его условия. — Паб замолчал, убедившись, что нос перестал кровить, продолжил: — Я не знал, что все так кончится, изначальный план был не такой. — Увидев, что я открыл рот, Паб замахал руками, — не перебивай меня, выслушай. Когда ваш корабль впервые вошел в бухту, мы не знали: вы враги или друзья. У Джона возник план втереться к вам в доверие и все разузнать. Поэтому с тобой кроме Река и Гуна поехал я, так как практически неотличим от людей Урха.

— Людей? Скажи нелюдей, — не удержался я от реплики.

Паб продолжил, не обратив внимание на мои слова:

— Я увидел, что вы все вместе построили город, у вас есть школа, лесопилка, другие производства. Именно поэтому я хотел вернуться обратно скорей, чтобы Джон узнал, вы не враги, вы неопасны. Но Джон… — Паб скривился, — решил все сделать по-своему. Он хотел по возможности захватить Русов живыми, а тебя склонить к уступке.

— К какой уступке? — То, что говорил Паб, показалось мне правдоподобным. Это объясняло, почему я до сих пор жив.

— Джон считает тебя императором Русов, он хочет, чтобы ты уступил ему свое племя. Город, земли, все права, — подытожил Паб.

— А ключ от квартиры он не хочет, где деньги лежат?

— Что? — не понял Паб, — какой ключ?

— Мой ответ НЕТ, — четко произнес я, не поясняя про квартиру и ключ.

— Макс, — он убьет тебя. Не сразу, но убьет, — в голосе Паба слышалась искренняя жалость. Из его слов я выделил для себя главное, моё убийство в ближайшие дни откладывается, видимо, планируя убедить меня в сдаче несуществующего императорского трона.

— Макс, твоя семья, друзья, ближайшее окружение будут вольны уйти куда хотят. Разве это не лучше смерти? Поверь, он неадекватен и убьет, если окончательно поймет, что ты не уступишь.

— Знаешь, Паб, видно в вашей школе совсем не учат истории русских, — я сделал паузу, — монголы, литовцы, французы и немцы тоже чего-то хотели, да потом расхотели.

— Макс, помощь не придет раньше, чем через месяц, а он столько терпеть не станет, — Паб приблизился и, осмотревшись по сторонам, тихо шепнул:

— Бер не попадет в Максель, потому что Джон подстрелил его из винтовки!

Не знаю почему, но я поверил Пабу: стало трудно дышать, комок подступил к горлу. Бер, мой Бер убит, я ведь слышал выстрел, перед тем как потерять сознание. Приняв это за галлюцинацию, не думал больше о звуке выстрела. Тяжелораненый Бер, со слов Паба, успел добежать до леса.

— Макс, там была кровь, очень много крови. Мы проследили его по следам крови до небольшого озерца, где он долго отлеживался, на земле остался след от его тела. Мне очень жаль тебе это говорить, но с такой кровопотерей невозможно выжить, а тем более идти за помощью.