Ивар Рави - Император

— Макс Са, а ты верующий? — внезапно спросил Мендоса. Вопрос заставил задуматься: я никогда раньше не считал себя верующим, в глубине души допуская Высший Разум в лице Бога. И в то же время, в трудную минуту, я частенько взывал к небесам, надеясь на божественную помощь.

— Я, скорее, неубежденный атеист при здравии, и потенциальный верующий при проблемах, — витиевато ответил Мендосе на его вопрос.

— Но тогда зачем ты насаждаешь религию, построил храм, Макс Са? — Пабло явно не видел логики в моих действиях.

— Потому что людям всегда нужно верить в чудо, перекладывать ответственность на судьбу, грешить и каяться, боясь возмездия. Каждый из нас в душе ребенок и надеется, что в загробном мире он будет достоин лучшей участи. Зачем лишать людей иллюзии, что они могут быть счастливы в загробном мире, если им не повезло в этом? Кроме того, религия — это инструмент управления массами, кто будет отказываться от такого подспорья?

Мендоса задумался над моими словами, словно пробуя их на вкус, повторил: — зачем лишать людей иллюзии, что они могут быть счастливы в загробном мире, если им не повело в этом…

Я хлопнул его по плечу, выводя из задумчивости:

— Хватит мечтать о загробном мире, давай пока обустроим этот. Показывай свои владения, Монтесума.

Из Берлина мы отплыли утром, как и планировали. Мендоса оказался вполне адекватным правителем, чему я убедился во время детального знакомства с Берлином. За время, что прошло с момента, как я оставил его главным, он успел увеличить посевную площадь вдвое, построил загоны для животных, было поймано около десятка диких свиней, две свиноматки уже принесли потомство. Пабло также взял под свой контроль кузницу и доставку руды плохого качества, что добывали открытым способом у места, где располагалось поселение второго племени Урха.

Утром перед отплытием я снова напомнил Пабло, что в его распоряжении год, чтобы Урха стали более-менее говорить на языке Русов. Напомнил, что через пару месяцев в Берлин придет «Варяг» с овцами, козами и грузом пшеницы. Пабло незачем знать, что я планирую длительную экспедицию по обследованию побережья всего Средиземного моря. Поэтому условились, что личный визит нанесу не раньше, чем через год, чтобы принять Урха в Русы.

— Я буду ждать Макс Са, и все племя освоит язык Русов, — пообещал Мендоса, вместе со своими людьми сталкивая шлюпку в море.

— Не забудь про два других поселения, — напомнил мексиканцу про дружественные племена.

— Не забуду, удачного плавания, — ветер немного относил слова, но расслышать удалось. Я молчал, пока Тиландер отдавал команды, ставя паруса. Когда «Стрела» заскользила из бухты, оставляя по левому борту злополучную мель, спросил американца:

— Герман, как думаешь, уже можно доверять Мендосе? На первый взгляд, он предан и старается, но все равно, меня гложет червь сомнения.

— Я не думаю, что от него будут проблемы. Он находился под влиянием своего напарника, его направляли, им манипулировали. Я даже думаю, что Пабло отчаянно нуждается в том, кто будет направлять его действия. — Американец сплюнул за борт, — в авиации есть термин «ведомый», так вот Мендоса по жизни будет ведомым. Я так думаю.

В словах Тиландера прослеживалась логика: нечто похожее я заметил и сам. Пабло не старался быть лидером, его вполне устраивала роль исполнителя.

— Раз так, будем для него «ведущими», не забудь, нам нужно посмотреть, как Вириту справился с разбором камней и каменного крошева, что остались после взрывов. Утром будем в Максимене?

— Если плыть ночью, то достигнем Максимена за полночь.

— Не к спеху, некуда торопиться. Я в каюту, хочу немного подремать, разбуди, если возникнет необходимость.

В последнее время я стал быстрее уставать. Рано еще все списывать на возраст, скорее всего, это связано с заболеванием, но я не чувствовал недомогания, если не считать быстрой усталости. Дважды Тиландер обратил внимание на мою бледность. Анемия? Железодефицитная или злокачественная? Без анализа крови и обследований понять в чем дело невозможно. Если раньше для меня было проблемой заснуть, сейчас я засыпал практически мгновенно, словно организм пытался использовать каждую минуту для сна. И я стал чаще видеть сны: отчетливые, со множеством персонажей и сюжетом. Зачастую, проснувшись, требовалось время, чтобы осознать, что это всего лишь сон.

Проснулся после полудня: сверху доносились разговоры людей, скрип деревянных частей корабля. «Стрела» была относительно новой шхуной, в а вот «Варяг» хорошо послужил, но все имеет предел. Сам Тиландер не раз говорил, что корабль нуждается в капитальном ремонте.

Наверху каждый занимался своим делом: матросы драили палубу пользуясь затишьем в работе, воины обедали, ведя неторопливые беседы. До самого вечера перекинулся лишь парой фраз с Бером и Тиландером. Дважды подходил Лайтфут, но не получив желаемого собеседника, молча садился неподалеку.

После захода солнца оба корабля еще примерно час продолжали путь, пока Тиландер не решил встать на якорь. Перекусив в компании американцев, я спустился в каюту: меня снова клонило в сон. Хотелось уснуть и проспать пару месяцев, чтобы проснуться бодрым, полным сил и планов. В последние дни я действовал по привычному сценарию, никаких новых идей не возникало. Необходимость постройки фортов и обследования побережья страшила. Пару раз чуть не смалодушничал, решив отказаться от таких глобальных планов. Со мной явно что-то происходило, только я сам не мог понять, что именно.

В Максимен прибыли еще до обеда: вместе с воинами, оставленными для охраны шахтеров нас встречали дикари, воздевая руки к небу. Я про них совсем забыл, отплывая в Берлин, но, как оказалось, дикари не забыли про меня. Стоило мне сойти на причал, как они рухнули на колени, изображая радость и почтение.

— Бер, Санчо, со мной, посмотрим, как Вириту справился с работой.

На берегу находились пятеро воинов, остальные обеспечивали безопасность работающих на расчистке рудника. За неполные трое суток моего отсутствия Вириту потрудился на славу: очищенная от камней площадь размером уже с футбольное поле. Еще примерно столько же подлежало очистке. Если уголь залегает сплошным полем, этой площади хватит, чтобы обеспечить Максель и все наши потребности на десятки лет.

— Макс Са, с возвращением, — приветствовал Вириту, появляясь из лесной чащи справа.

— Я думаю, что полоса горящего камня уходит в ту сторону, — бригадир махнул вправо от кряжа.

— Это было бы отлично, Вириту. Дикари не доставляют вам неудобств?

— Нет, Макс Са, мы уже привыкли к ним, они безобидные. Целыми днями кушают и спят.