Сергей Полев - Оружейный Барон. Том 2 [СИ]

— Завтра? В какое время?

— Это я хотел услышать от вас, Ваше Благородие.

— Давайте на пять часов вечера.

— Как вам будет угодно, — старик слегка склоняет голову.

— Сколько свободных средств на счетах в данный момент и какова годовая прибыль?

— Сейчас на счетах города 283 623 000 рублей. За прошлый год было получено 554 814 000 рублей свободных средств.

— Угу… То есть в год мы зарабатываем пол-лярда… А что по поводу «перевозок»? — делаю особый акцент на последнем слове.

— Каких перевозок? — искренни недоумевает управделами.

— Тех самых перевозок, — додавливаю я.

— Прости, Ваше Благородие, но я правда не понимаю, о чём идёт речь, — он пожимает плечами.

— Ладно, проехали. А вы знаете, сколько свободных денег в год зарабатывает барон Васильев.

— Точную цифру я не смогу сказать, но если брать в расчёт, сколько приносит один крепостной, то его прибыль должна быть равна пятнадцати миллиардам или около того.

— Ожидаемо… И последний вопрос: кто у нас занимается договорами?

— Всеми договорами вашей семьи заведую лично я.

— Отлично! Сейчас я буду диктовать, а вы записывайте. К утру мне нужен готовый клятвенный договор, — старик нахмурился. — В договоре должны фигурировать две стороны: я и барон Васильев. Нужно отразить следующие моменты…

Я рассказываю управделами обо всех своих хотелках и иду к себе. Время уже позднее, нужно решить, буду ли медитировать или нет… По-хорошему нужно «пострелять по скелетам», ведь мой потенциал сильно уменьшился после прорыва. Но вот не слишком ли это опасно?

Ложусь на кровать и дожидаюсь Розалию. Она приходит минут через пять.

— Вы хотели меня видеть, Ваше Благородие?

— Да, Розалия, хотел. Пистолет при себе? — она оголяет ляжку. — Отлично. Я буду медитировать, а твоя задача меня охранять. Всё ясно?

Она кивает и садиться на стул у кровати. Я, не теряя времени, приступаю к тренировке.

Мой потенциал снизился больше чем в два раза — процентов на шестьдесят, ведь меня хватило только на двенадцать подходов, вместо тридцати.

Проваливаюсь в карманный мир и начинаюсь поиски. Дверь по понятным я не нахожу, но полностью прочёсываю северную улицу и околотки на границе сферы.

Возвращаюсь обратно и чувствую нечто странно… Розалия сидит на том же самом месте и хлопает ресницами. Но я вижу, что она пытается сдержаться и не выдать свои эмоции.

— Что случилось, пока я был в отключке?

— Ничего, Ваше Благородие, — врёт она.

— Розалия… — тяну я. — Говори…

— Вот ваш ужин, Ваше Благородие, — она подаёт тарелку с бутербродами и стакан воды. — Разрешите, я пойду?

По ней видно, что держать эмоции в себе она долго не сможет. Пристально смотрю на неё и пытаюсь понять, что же эта бестия со мной сделала… Неожиданно замечаю подсохший белый след на уголке губ.

— Розалия! — повышаю голос.

— Прости, Ваше Благородие… — лепечет она и ставит ужин на тумбочку. — Мне очень нужно выйти…

Розалия пулей вылетает из комнаты и убегает по коридору. Вот ведь стерва… Ужин она мне сделала… Ну-ну! Бутерброды и «амлет»…

Жую колбасу с осознанием того, что пропустил нечто-то важное. Разве можно так издеваться над человеком, да ещё и хозяином? Не зря говорят: «Если крыша ржавая, то в подвале всегда вода». Рыжая бестия…

Ужинаю и на грустной ноте ложусь спать.

Прощальная церемония начинается ровно в одиннадцать. Она проходит за стенами особняка рядом с небольшой часовней, в подвале которой располагаются урны с прахом моих предков.

Если не считать прислугу, то людей очень мало. На стульях перед входом, помимо меня, сидят: Марина, бабушка, Пётр Николаевич, Лилия, Михаил Сергеевич Васильев вместе с женой, управделами и остальные заместители, а также Денис Леонидович (начальник МОП).

По традиции члены семьи обязаны произнести речь, а первый наследник должен унести урну в подвал часовни. Первой начинает бабуля.

Она подходит к стеле с урной и рассказывает, каким человеком был отец, кем он хотел стать, говорит о его устремлениях. В общем, о покойниках либо хорошо, либо ничего. Бабушка следует этим традициям и даже под конец речи пускает слезу.

Следующей прощается Марина. С первых секунд на неё становится больно смотреть: она больше рыдает, чем говорит. В основном её речь состоит из двух посылов: сколько отец сделал для меня, и как мне будет его не хватать.

Рыдающую сестру уводит бабушка, и подходит очередь Лены, которую как раз ведут на церемонию в сопровождении сразу пятерых охранников с автоматами.

Люди начинают шептаться, отец мачехи возмущённо молчит, а его жена хватается за голову и охает.

Я подхожу к стеле и беру урну с прахом отца в руки.

— Возможно, вы удивлены, почему перед вами стою я, а не Елена Михайловна, — громко начинаю я. — После того как я договорю, вы всё поймёте.

— Коля, что происходит?.. — рыдая, вопрошает Марина.

— Многие из вас не знают, что моей отец пал жертвой заговора, — все, даже прислуга, затаили дыхание. — В данный момент у меня нет доказательств, но это лишь дело времени. Его Сиятельство граф Громов отдал приказ светлым не реагировать на сообщения о разломах в нашем городе.

— Нельзя вот так просто взять и обвинить уважаемого человека, — возмущается мать Лены.

— Если вы желаете, я могу включить запись вашего разговора с подругой. Моя помощница изменила свой голос и пообщалась с вами на тему дружбы Громовых и Васильевых. Фактически это именно вы рассказали нам, как всё было.

— Ты… — рычит Васильев и пышет яростью на жену. — Что ты там наговорила?!

— Прошу сохранять спокойствие, — настаиваю я. — Ваша семья непричастна к смерти моего отца, а вот Елена… Она знала, что случится и просто уехала из города, прихватив своего сына.

Толпа гудит, люди оборачиваются и тыкают пальцем в поникшую женщину.

— К чему весь этот цирк?! — её отец встаёт со стула. — Я отказываюсь в этом участвовать!

— Простите, но я вынужден попросить вас остаться. Елена жива лишь по моей доброй воле, но может отправиться на тот свет в любой момент.

— Да я тебя… — скалится он и сжимает кулаки.

— Мой отец был хорошим и крайне амбициозным человеком, — меняю тему, чтобы снизить накал страстей. — Именно амбиции его и погубили. Но спешу вас заверить, что я не оставлю его смерть безнаказанной. Каждый, кто принимал участие в этом заговоре, получит сполна!

Мне удаётся переключить фокус внимания на себя. Толпа уже не гудит, а просто шепчется. Сестра смотрит на меня и отрицательно качает головой.

— Госпожа Елена более не является аристократкой, теперь она крепостная при моём дворе, — слышу удивлённые охи да ахи. — Таков мой приговор за родовое преступление. И это только первый шаг! Я обещаю, что найду всех и каждого… А затем воздам им по заслугам!