Сергей Полев - Оружейный Барон. Том 2 [СИ]

Его ор кажется таким далёким… Всё кажется таким далёким и бессмысленным… Я чувствую спасительную лёгкость… К этому я уже привык и знаю, что смерть не такая уж страшная штука, как о ней говорят.

Слышу шум телевизора. Кажется, будто попал в прошлое: батя сидит и смотрит новости, а мне завтра в школу, и я не могу заснуть…

Открываю глаза и вижу Армстронга, который сидит в кресле и… смотрит телевизор? В моей комнате? Что вообще происходит?

— Какого… — хриплю я.

В горло натуральная Сахара, а язык превратился в сухарь. Сколько я пролежал?!

— Хозяин просыпаться! — радостно восклицает Жрец. — Ты справляться! Я поздравлять!

— Пи-и-и-ить…

— Сейчас приносить, — он подходит к столико и наполняет стакан водой из графина. — Вот.

— Спасибо, — пытаюсь поднять руку, но ничего не получается. — Зараза…

— Хозяин пить из мои руки, — Жрец подносит стакан к моим губам, и я опустошаю его до дна.

— Как же хреново…

— Это проходить. Растить мышцы тяжело. Я знать это.

— Сколько я пробыл в отключке?

— Сегодня суббота. Восемь вечер.

— Пипец… Сутки? — хочу помотать головой, но чувствую сильную боль. — Да что б меня!

— Хозяин нужно лежать и восстанавливаться. Я помочь, но нужно лежать.

— Ладно… Всё равно встать не смогу, — устало вздыхаю. — Я хоть ничего важного не пропустил?

— Начальник охрана просить передать сообщение. Граф Громов быть раненый. Его хотеть убить.

— Ну хоть какая-то хорошая новость… Жаль, что не убили…

— Начальник говорить, что почти убить. Никто не знать, жить граф или умереть.

— Нихрена непонятно, но очень интересно… Позови Петра Николаевича, пусть объяснит, что да как…

________

Рубрика «Интересные факты»

Джеймс Армстронг знает русский язык в совершенстве, однако делает вид, что только приехал из СГА и ничего не слышал о падежах и склонениях. Причём у этой прихоти есть глубоко идущие корни…

Всех остальных пленных из его отряда казнили, но не его, ведь что может сделать добродушный и «туповатый» великан? Джеймс намеренно прикидывался глупым и неспособным к обучению.

И что удивительно, эта странная тактика принесла плоды: если Джона Коффи отправили на электрический стул, то Армстронг выжил.

После освобождения из плена он боялся использовать нормальные слова, дабы его не посчитали шпионом или ещё кем похуже. И со временем такая манера речи вошла в привычку.

Теперь Джеймс воспринимает её как своего рода фишку, уникальную особенность, которая выделяет его из толпы. Будто двух метров роста ему для этого мало…

Армстронг уходит, а я с трудом стаскиваю с себя одеяло и пытаюсь осмотреть мышцы. Выглядит всё так, словно я обкололся синтолом… Причём до «рук-базук» мне ещё очень далеко. Больше походит на небольшие опухали, расположенные по всему телу.

Я в своё время уже привык к боли в мышцах, ибо тренировался на износ, но сейчас меня словно избили… Странным образом работает эта сыворотка, однако. Радует, что у меня нет ломки, да и откуда ей взяться? Мне хочется сдохнуть и послать к чертям этого Кузнеца и его «умирающий мир»…

Наконец-то, Пётр Николаевич приходит в сопровождении Жреца.

— Хозяин нужно лежать. Двигаться нельзя. Лежать можно, — требует бугай.

— Ага, я уже понял, — кряхтя от боли, выдавливаю я. — Ну что там с Громовым?

— Для начала нужна небольшая предыстория: ваш отец распорядился подослать одну из служанок в поместье Громовых. Больше полугода ушло, чтобы внедрить её на службу к этому подонку.

— Так-так… Значит, у нас есть шпион? Почему же вы молчали?

— Понимаете, Ваше Благородие, она была своего рода смертником. Основной её задачей была ликвидация Громова. Для этого девушку специально заразили всеми неизлечимыми ЗППП, так как было известно, что граф спит со всеми крепостными, которые ему приглянуться.

— Если я вас правильно понял, то венерические истории — это запасной план на случай, если ей не удастся убить его напрямую?

— Именно. Громов очень осторожен и знает, что его хотят убить. А хлипкая служанка без оружия ничего не сможет ему сделать.

— Подсыпать яд? — предполагаю я.

— Граф не настолько глуп. Всю его еду проверяют доверенные люди. Я вам больше скажу, — начальник тяжело вздыхает. — Громов — параноик по части безопасности. То, как он поднялся наверх, вынуждает его действовать именно так.

— Ладно, хватит предысторий. Рассказывайте, что случилось.

— Перед отправкой в стан врага наша служанка подверглась глубокому гипнозу. Она не помнила ничего, что могло выдать её. Однако гипнотизёр заложил триггер: убийство статс-секретаря. После того как об этом станет известно, девушка должна была пробудиться от забвения и нанести решающий удар. Мы не сомневались, что она умрёт, но надеялись, что сможет ликвидировать Громова.

— Видимо, не смогла? — уточняю я.

— К сожалению, да, — Пётр Николаевич поджимаем губы и кивает. — Однако, насколько мне известно, он находится в критическом состоянии и, возможно, умрёт.

— Хорошо бы. Если мы снимем его с доски, то жить станет проще, — тут я вдруг задумался. — А что целители? Разве они не смогут поднять его?

— Никто не знает, что с ним, но на людях Громов не появлялся уже больше суток. Поговаривают, что он умер. Но у нас нет точных сведений.

— На нас они не смогут выйти? — тут же спрашиваю я.

— Это невозможно, Ваше Благородие. Мы сделали всё так, что ни одна ниточка не ведёт к вашей семье. К тому же девушка уже мертва, и это достоверная информация. Её не успели допросить.

— Сурово, конечно… Живого человека отправлять на смерть… — отрицательно мотаю головой. — Цель благая, но средства… Жестокие.

— Так решил ваш отец. И позволю себе заметить, что я поступил бы точно так же. Мне не совсем понятно ваше отношение к крепостным, — начальник намекает на мою мягкотелость. — Они — инструмент. Не стоит думать о них, как о людях.

— Вы можете быть свободны, — нахожу в себе силы указать Петру Николаевичу на дверь.

— Как вам будет угодно, Ваше Благородие, — он склоняет голову и уходит.

— Жрец, ты же, блин, целитель! Сделай, что-нибудь, чтобы я завтра смог ходить…

— Я лечить хозяин. Если бы я не лечить, хозяин умереть.

— И на том спасибо, как говорится…

— Хозяин нужно отдыхать. Я завтра лечить, и хозяин смог ходить.

— Ладно, попытаюсь уснуть… Ты тоже можешь идти.

Бугай кланяется, выключает телевизор и покидает комнату.

Я ворочаюсь ещё минут сорок и отхожу ко сну…

Утро начинается не с кофе, особенно когда над тобой нависает двухметровый бугай. Первым делом я подумал, что вот-вот лишусь девственности, рука даже тянется к татуировкам… Но затем я узнаю в амбале Жреца, который лечит мои мышцы странным образом…