Александр Ярославцев - Начало немыслимого [litres]

Когда же нужный участок был обнаружен, воспользоваться им было невозможно. Он оказался под шквальным огнем двух танковых батальонов русского корпуса, и преодолеть их смертельный заслон никто не смог. Потеряв больше пятнадцати машин, англичане остановились. Они очень полагались на помощь королевской авиации, чьи эскадрильи уже появились в небе над полем боя. Бомбардировщики и истребители должны были расчистить дорогу к победе бронированным подопечным генерала Килиана. Однако их надежды оказались тщетными. Не только британская, но и советская авиация уже спешила к озеру Шальзе по запросу своих сухопутных частей. Завязалась отчаянная схватка, вверх в которой остался за русскими. И дело было не в том, что сталинские соколы дрались лучше королевских орлов. Просто они имели численное преимущество, что является немаловажным фактором для воздушного боя.

Воздушная армия 2-го Белорусского фронта, подобно гигантской губке, впитала в себя все лучшие силы соседних фронтов. Самолеты 3-го Белорусского, Прибалтийского и даже часть Ленинградского фронта по приказу Ставки влились в ряды армии генерал-полковника Вершинина. Созданный за короткий отрезок времени мощный военно-воздушный кулак был призван помочь танковым клиньям Страны Советов в борьбе с коварным врагом.

Один за другим падали на землю подбитые самолеты, перечеркивая теплое синее небо своими черными полосами пожаров. Многие летчики успевали покинуть горящие машины и, раскрыв парашюты, стали парить в небе, лихорадочно пытаясь определить, где свои, а где чужие.

Однако были и такие, кто не покинул свой самолет до последнего момента. Так, старший лейтенант Колокольцев, получив прямое попадание в мотор, стал стремительно падать вниз. У него было несколько десятков невыносимо длительных секунд, чтобы покинуть обреченную машину, но из-за поврежденного парашюта он не смог этого сделать. Осознав это, он принял решение направить свой истребитель на колонну машин неприятеля, оказавшихся под ним.

Трудно, невыносимо трудно управлять падающим самолетом, но во стократ труднее осознавать, что это твой последний маневр. Ценой невероятных усилий Колокольцев сумел дотянуть свой истребитель до выбранной им цели и протаранил ее. Самолет героя упал на грузовики одной из гаубичной батарей второй бронетанковой бригады. В результате взрыва был уничтожен один орудийный расчет и повреждены два орудия. По сухому статистическому счету нанесенный советским пилотом ущерб был не столь серьезен в материальном плане, но имел громадное моральное значение.

Первый раз в своей жизни англичане не только увидели столь необычный вид тарана, они увидели, что поврежденный самолет не просто случайно упал на грузовик, а был сознательно направлен сидящим за штурвалом пилотом. Увидели, ахнули и испугались, так как точно знали, что ни один из королевских асов не способен повторить подвиг советского летчика. За всю историю войны в британских ВВС не было подобного случая, да и не могло быть. Уж слишком рациональны всегда были английские пилоты.

Тридцать семь машин потеряли англичане в схватке с русскими танкистами за озерный проход, и еще восемь машин было уничтожено или выведено из строя в результате удара с воздуха. Была полностью уничтожена одна гаубичная батарея и частично повреждена другая. Свыше ста двадцати человек было ранено, убито или пропало без вести в бригаде генерала Эванса, который сам пережил несколько неприятных минут в своей жизни во время визита советских летчиков.

Нанести больший вред британцам краснозвездным самолетам помешало прибытие к месту боя третьей бригады генерала Хантера, имевшей в своем составе зенитный полк. Остановившись прямо посреди свежих бомбовых воронок, английские зенитчики сноровисто установили свои орудия, и всей дивизии сразу стало легче и проще дышать.

К обеду наступательный порыв британцев иссяк. Потеряв почти половину своих танков, Килиан временно прекратил атаки и отправил в штаб фельдмаршала Александера рапорт о возникших трудностях в исполнении приказа командующего. Также генерал просил дать указания относительно своих дальнейших действий: продолжать ему наступление или перейти к обороне.

В этот момент фельдмаршал находился в сильном цейтноте и потому не дал генералу четких указаний. Александер приказывал дивизии находиться в боевой готовности для выполнения новых указаний ставки и одновременно приготовиться к отражению возможного наступления русских в районе озера Шальзе.

При всей своей туманности и обтекаемости, депеша фельдмаршала была не лишена здравого смысла. Генерал-лейтенант Панфилов требовал от своих танкистов продолжить их наступление для скорейшего разгрома противника по частям и выхода к предместьям города Любека, одного из самых старых немецких портов на Балтике. Таков был приказ Ставки, но командир третьей гвардейской танковой бригады генерал-майор Голованов, которому предстояло наступлением, убедил комкора воздержаться от поспешных действий. Быстро оценив сложившуюся обстановку, когда предстояло атаковать изготовившегося к бою врага по влажной земле, лавируя между подбитыми танками противника, он отказался дать англичанам столь существенную фору.

– Наверняка противник уже развернул свои противотанковые батареи и только того и ждет, чтобы по полной программе расплатиться с нами за свой утренний погром. Я категорически против немедленной атаки. Только зря технику погубим и людей положим, Алексей! – убеждал Панфилова Голованов, и тот прислушался к его мнению.

Разведка боем, проведенная комкором для очистки совести, полностью подтвердила слова Голованова. Едва только танковый взвод начал имитацию атаки, как англичане открыли плотный заградительный огонь. Сначала заговорили две гаубичные батареи, затем к ним прибавились выстрелы танковых орудий, и только потом прорезался голос полевых орудий.

Не имея точных данных о действиях Панфилова, англичане решили, что на них наступают бронетанковые соединения при поддержке пехоты. Именно этим объясняется их решение выставить огненный заслон на пути советских солдат. Около получаса громыхала канонада с английской стороны, прежде чем они убедились, что противник отказался от активных действий.

Об успешном отбитии атаки русских войск было немедленно доложено в ставку фельдмаршала Александера. Сообщалось о потерях атакующего противника, которые якобы составили десять тяжелых танков и около ста пятидесяти солдат и офицеров, что несколько разнилось с действительностью. Во время разведки боем огнем английских войск был уничтожен один легкий танк и один получил серьезное повреждение, что, впрочем, не помешало экипажу с наступлением темноты эвакуировать его в тыл. Что касается потерь в живой силе, то они были равны абсолютному нулю, так как никто из советских пехотинцев не наступал.