Владислав Стрелков - Тропой мужества [litres]

Приказ есть приказ. Надо исполнять. Но именно в момент расставания сержант понял: все, что записано в тетради – действительно очень важно. Потому что лейтенант уже списал себя. Нет, не так – он знал, что погибнет. Это читалось в глазах…

Сержант почти успел доползти до опушки, как позади внезапно разгорелся жаркий бой многоголосьем винтовочных и пулеметных выстрелов. Ухали гранаты. Слышались крики и мат.

Горохов ужом скользнул в еловые заросли, перебежал немного вглубь. И встал. Не шли дальше ноги. Тянуло назад. Помочь, включиться в бой. Врага бить тянуло. Но шагнуть к полю тоже не мог – приказ. И тетрадь в планшетке. Она не должна попасть в руки врага.

Сержант взобрался на корявую сосну и видел, как немцы захватили южный капонир. Они просто забросали его гранатами. Сначала из амбразур выбило мешки с землей, потом взрывы прогремели уже внутри. Остаток бойцов попытался прорваться, но их встретили плотным пулеметным огнем. Одновременно с попыткой прорыва немцев атаковал десяток красноармейцев. И Горохов с удивлением заметил лейтенанта. Потом несколько взрывов – у капонира и чуть в стороне. Второй взрыв почему-то ухнул особенно ярко, с черным дымом и огнем. Подробно не разобрать – елки прикрыли.

Потом начался обстрел. Жуткая картина. Горохов не выдержал, спустился и направился в лес. Шел, сильно сжав челюсти. Кулаки от напряжения подрагивали. От грохота позади он вздрогнул, а потом побежал обратно. Чуть не выбежал на открытое поле.

Вот она, та сосна. Подняться быстро не удалось – соскользнул. Когда все-таки удалось выглянуть на поле, сержант увидел над северным капониром черный гриб гари. А на крыше южного копошились серые фигурки. Вдруг они сыпанули с крыши, а через пару секунд огненный вихрь вырвался из всех амбразур…

Потом сержант потерянно брел по лесу. Наткнулся на ручей. Прохладная вода успокоила и привела мысли в порядок. Что ж, есть приказ, и его надо выполнить. А с врагом…

– А с врагом еще поквитаемся! – зло сказал сержант.

Он поправил карабин и зашагал по сосновому бору. Вышел на грунтовку, что шла от поля. По дороге идти легче, ровно и никаких сучков, поваленных стволов, нор. Но возникший гул приближающейся техники заставил вернуться в лес. Не успел отойти и полсотни метров, как по грунтовке промчались мотоциклы. Горохов только и успел за толстую сосну упасть. Чуть не заметили – слишком редко тут сосны растут, и подлеска нет. Чуть дальше в лесу начиналась низина, заросли орешника. Горохов двинулся туда. Потом переждал за сосной, пока проедут броневики с танком во главе, дошел до уклона. Остановился. Укрылся за сосной…

Броневики сменялись машинами с пехотой. Проехали тягачи с большими пушками, калибр не меньше двухсот миллиметров. Наверно, нагнали колонну позже, еще до уничтожения бункеров. Потом вновь шли грузовики. Танков пока не видно, но судя по гулу, они тащатся в хвосте колонны. Оно понятно, что танки много пыли поднимают. Вот и они. Мехводам из-за пыли ничего не видно, поэтому из люков торчат командиры и следят за правильным направлением движения.

Сержант насчитал восемнадцать танков. «Троечки», Т-4 нет, похоже, их на поле наши повыбивали.

Хорошо им ребята всыпали…

Вспомнились их лица. И лейтенант вспомнился. На душе стало совсем невыносимо…

– Сочтемся! – зло сказал сержант и вскинул карабин.

Тук-х-х! Голова торчащего из башни немца брызнула кровью.

Затвор вверх, на себя, дослать…

Тук-х-х! – и замешкавшийся немец на последнем танке ухнул внутрь уже трупом.

Перезарядился, но с замыкающего колонну бронетранспортера ударил пулемет. Не прицельно, веером. Пулеметчик только направление угадал. Пули громко впивались в сосновые стволы. Одна стукнулась в край ствола сосны, за которой укрылся сержант, ободрала кору, и в лицо брызнуло смолой.

Горохов откатился от дерева. Прополз немного, потом поднялся и побежал, пригнувшись, через ложбину. Позади послышались лающие команды. Прозвучало несколько очередей. Но куда-то в сторону. Посреди ложбины сержант перемахнул неширокий ручей. Двинул было вдоль, но потом рванул вверх. Немцы явно собрались наказать наглого одиночку. Судя по командам, быстро двигались следом. А ложбина не густа зарослями. На другой стороне начинался смешанный лес, с густым подлеском. В нем легче затеряться. Час сержант выдерживал максимальный темп. Сколько он прошел, не считал. Наконец сил не осталось. Найдя маленький ручеек, он прошел по нему и у ключика рухнул на землю. Черпнул воды ладонью, но напиться сбитое дыханье не дало.

– Мало посчитался, – пробормотал Горохов, тяжело дыша, – пока только драпать выходит…

Хотелось сплюнуть, да не вышло. Пришлось посидеть немного, чтобы отдышаться. Потом сержант напился. В животе заурчало. Следовало подкрепиться, а то ел давно, и сил не осталось. Есть хлеба немного. Зачерствел, но ничего не поделаешь. Имеется сало. Но потом хорошо бы чаю горячего, но ни котелка, ни кружки не имеется. Зато имеется консерва. И выбрасывать жестянку не следует.

Сержант задумчиво жевал хлеб с тушенкой. Куда идти? Ясно, что к нашим. Но по дорогам немцы катят, придется обходить. Лесом идти долго. И заплутать можно враз. Жаль, компаса нет… но есть карта! И тетрадь! Горохов достал тетрадь из планшетки. Зубами ослабил узел бечевы, размотал ее. Гранату отложил и открыл тетрадь. Найдя нужные записи, он вытащил из планшетки карту. Примерно определил свое местоположение. Затем найдя соответствующую запись, карандашом отметил движение немецкой дивизии на сегодня, завтра, послезавтра. Дальше отмечать не стал. Задумался. Как ему идти – ясно. Благодаря записям можно миновать большие соединения немцев. Пусть при этом путь станет длиннее. Но все-таки тут отдает чем-то невероятным. Как можно знать планы и направления ударов врага наперед? Дезинформация? Как бы не так. Передать «разведданные» и погибнуть во имя? А данные непростые, в них подробнейше чуть ли не про каждую дивизию, полк, батальон. Что, где, когда и как. Главное – как?! Как такое могло попасть к простому лейтенанту?

Михаил задумчиво листал страницы. Взгляд остановился на последней записи: «Во имя мира и счастья на советской земле, во имя светлого будущего нашей Родины! 090545. Феникс».

Феникс – это ясно, что позывной. А что означают цифры? На телефонный номер не похоже, видел однажды, даже звонить приходилось – слишком много цифр и букв нет. Шифр? [27]Или еще что?

Долго ломать голову сержант не стал. Вечер скоро. Сумерки через полтора часа начнутся. Идти придется через лес, а в лесу темнеет быстро. Значит, надо в путь. Думать можно и на ходу.

Быстро собрался. Тетрадь вновь обернута вокруг гранаты и укреплена бечевой. Ценную ношу аккуратно в планшетку. Подтянуть ремень, чтобы она при ходьбе не мешала. Карабин на плечо стволом вниз. Готов.