Владислав Стрелков - Тропой мужества [litres]

«Дед, я понимаю. Сам был в шоке. Но… дед, я тебя только на старом фото видел. Ты там с прабабушкой и моим дедом Васей».

– Васькой, говоришь? Так он малец совсем…

«Это сейчас он малец. После войны он в суворовское поступил, всю жизнь служил, до генерал-лейтенанта дослужился…»

Сергей смотрел в небо. Все, что свалилось на него, давило. Даже не так. Размазало. Если это все правда… страшно. И невероятно… такая война…

«Ты мне не веришь».

Сергей пожал плечами. Откинулся на сучья. Закрыл глаза. Гость еще что-то там говорил. Рассказывал о восстановлении страны. О космосе…

– Все это не существенно! – сказал внезапно капитан.

«То есть как это?»

– Так! Дело есть здесь и сейчас. А сейчас война. Делай, что должен. А я должен доставить сведения. Из-за них ребята мои погибли. Ковальчук Семен, Ваня Гаврилин, другие бойцы. Говоришь, все планы фашистов знаешь? Вот и поможешь. А то, что через год будет, пока не важно. Сейчас, именно сейчас не важно. Сам, поди, уже понял? Там, в своем времени?

Гость замолчал. Чувствовалось некоторое удивление. А Сергей смотрел в небо. На проплывающие облака. В голове образовался настоящий салат. Что с этим делать? Разберемся. А пока…

Жуков поднялся. Постоял, ожидая – появится ли приступ головокружения или тошноты. Но в голове было ясно, не тошнило, ничего не болело. Только саднило оцарапанные руки и лицо. Капитан отряхнул гимнастерку, оправился, подтянул ремень и вдруг обнаружил отсутствие планшета. Огляделся, но сумки не увидел. Карта, теперь важность ее возросла невероятно!

«В берлоге посмотри».

Жуков усмехнулся – такая же мысль одновременно появилась и у него, и еще одна следом – два Жукова в одном…

Полез через завал, вглядываясь в глубину ветвей. И не зря – заметил свою фуражку. Правда, чтобы ее достать, пришлось протискиваться, чуть ли не по пояс влез. Головной убор был цел, но густо залеплен мусором. Отряхнул и укрепил на голове.

Нашел «берлогу» с трудом – завал выглядел везде одинаково. Поиск немецкого планшета затянулся, спустился до самой земли. Искомое находилось чуть в стороне от лежки. Подумалось, что сумку отбросило еще до того, как яму от выворотня завалило ветвями. Капитан заметил планшет лишь благодаря ремешку. Выпутывание планшета затянулось – ремешок был как бы надет на толстый сук, который острым краем упирался в землю. Пришлось ремешок расстегивать в очень неудобной позе. Что-то мелькнуло в памяти… падающий обломок сосны… расщепленный толстый сук своим острием целил прямо в грудь…

Как уцелел? Успел откатиться? Но…

В голове хмыкнули, и Сергей насторожился. Однако «голос» не стал ничего говорить. И это хорошо, ибо нервирует.

Возня с поиском трофейного планшета и форсирование завала съели почти все силы. Покинув изуродованную поляну, Сергей присел возле сосны на мох и откинулся на ствол. Стоило передохнуть. Но просто сидеть не стоит. Достал и развернул карту. В свете новых знаний обстановка, нанесенная на карту, имела уже несколько иной, более глобальный смысл. Многое становилось понятнее – тактические знаки немецких дивизий мысленно дополнились комплектностью, начиная с личного состава до количества мобильных средств передвижения. А также количество артиллерии и бронетехники. Кроме того, виделись направления ударов, что пока не обозначены на карте. Они выходили за ее границы, одновременно расширялась карта. Стрелки упирались в города, огибали их, двигались дальше… операция «Тайфун» в действии. Стрелки зажали Ленинград с двух сторон, в центре они уперлись в Москву и остановились…

Масштабность катастрофы вновь шокировала. Сергей стиснул зубы, ибо слышать было невмоготу.

«Белостокско-Минское сражение – тяжелое поражение Западного фронта, продвижение противника на глубину свыше трехсот километров, захват значительной части Белоруссии. Потери РККА более трехсот тысяч человек. Киевская стратегическая оборонительная операция – потери составили свыше семисот тысяч человек. Смоленское сражение – тяжелейшие потери – семьсот тысяч человек… и это не учитывая потери в технике…»

Зубы стали ныть от боли.

«Этого может не произойти…»

Капитан выдохнул и успокоился. Правнук прав. Все в наших руках, но здесь и сейчас!

Убирая карту в планшет, заметил внутри зеркальце и расческу. Следил фриц за собой. Рука сама собой схватила зеркало. Собственное отражение выглядело дико: хмурый – волосы всклокочены – щетина. И все залеплено грязью. Не капитан Красной Армии, а леший какой-то.

Оттереть физиономию не вышло, только грязь больше размазывалась. Что поделать, если смолой брызгало фонтанами, а потом и мусором вперемешку с иголками щедро присыпало. Надо бы к роднику вернуться и в порядок себя привести. И чего это я так долго в свое отражение пялюсь? Странно – ведь совсем не то собирался сделать… и вдруг пришло понимание, а следом злость.

– Это ты тут хулиганишь?!

«Извини, дед, – повинился правнук, – просто я тебя только на единственной фотокарточке видел, где ты еще старший лейтенант…»

– Не смей вмешиваться! – рявкнул капитан и замер – отчетливо вспомнился тот заостренный сук. Это значит, что если бы не вмешательство… «пропал без вести в начале войны».

– Все равно не смей, – уже спокойнее сказал Сергей, чувствуя запоздалый холодок, струящийся по спине.

Капитан бросил последний взгляд на место гибели его бойцов и уверенно пошел на северо-восток. Мысли вернулись к рассказу «гостя». Что там хотел уточнить… ноты или нуты… компы какие-то… нет, не то…

– Что такое тамаграф? – спросил капитан, вспомнив название аппарата.

«Томограф, – поправил Сергея правнук. – Это такое устройство для получения снимков внутреннего строения организма человека. Примерно как рентгеновский аппарат. Только рентген снимает в объеме, а томограф послойно, то есть любую часть организма. Это облегчает медикам искать всякие внутренние заболевания, опухоли, например».

– Хм, хорошее изобретение! Нужное…

«Нужное! Но изобретение не наше. Магнитно-резонансная томография известна давно. Принцип работы основан на возбуждении ядер атомов водорода определенным сочетанием электромагнитных волн в постоянном магнитном поле высокой напряженности. И…» – тут гость понял, что зря начал подробные объяснения, ибо хозяин тела начал медленно охреневать. Даже остановился, прислонившись к сосне.

«Мы только новый метод разработали, – продолжил правнук виновато. – Он гораздо дешевле, на порядок. Если обычный томограф стоил миллионы, то наш обошелся в несколько тысяч. Паша Свешников, это наш генератор идей, разработал принцип, а потом мы сам аппарат собрали. В успехе мы не сомневались, правда, первое испытание выявило необычный, я бы сказал – фантастический побочный эффект – сознание перенесло по времени назад. И не просто перенесло…»