Михаил Ланцов - Граф

И работали.

И выжигали сырье очень добротно. Очень. До тех самых пор, пока углерод не прекращал гореть. Что не только очищало сырье от возможных примесей, включая фосфор, но и делало его достаточно мягким. Где-то на уровне не то железа, не то очень низкоуглеродистой стали.

И вот уже из этого материала ковали сначала прутки. Потом из них достаточно тонкие полосы. После чего их сваривали вдоль с помощью кузнечной сварки в единое изделие — заготовку ствола. Слишком тонкостенную даже для Regementsstycke. Но это было необходимо, чтобы рихтовать и править геометрию.

Каждую такую «трубку» длинной в аршин и калибром в три дюйма[3] «вылизывали» со всей любовью. Как могли. То есть, кузнечным способом по кольцам правили, устраняя все неровности и кривизну. Долго получалось, но слишком много и не требовалось. Этих орудий на весь полк требовалось всего несколько штук.

А потом, чтобы укрепить ствол, его обматывали проволокой.

Ковали из той же печи пруток. А потом в несколько подходов вытягивали из него «проволоку» по оправке обычной поковкой. И соединяли не очень длинные заготовки кузнечной сваркой.

Муторно. Трудоемко. Но возможности получать длинную проволоку нормальным способом у Андрей не было. Банально не имелось оснастки. Да и навыков у людей. А тонкие пруточки-проволочки кузнецы ковать умели[4], как и сваривать их промеж себя.

Навивали туго. Виток к витку.

Так что на выходе получалось несколько специфическое орудие. Этакий вариант кожаной пушки[5], сделанной на новый лад.

Ее водружали на лафет. Достаточно примитивный, на первый взгляд. Но, на деле, для эпохи весьма прогрессивный. Грубо говоря — две параллельные доски скреплялись промеж себя в раму. Сверху на них, на цапфах, ставилась эта пушечка. Снизу спереди они опирались на брусок, к которому крепились два довольно легких деревянных колеса. И собственно все.

Наводка вертикальная осуществлялась с помощью подвижного деревянного клина под казенной частью ствола. По горизонтали — с помощью поворота всего орудия. А учитывая, что изделие получилось очень легким, проблем с поворотом его не имелось от слова вообще.

Передками и конными упряжками Андрей пока не озаботился. Зато он оснастил лафет крюками для петель, за которые бойцы могли эту легкую пушечку легко транспортировать по полю боя и не только. Просто катить.

Нормальных колесных зарядных ящиков для него не предусматривалось. Ведь конной упряжки не имелось. Вместо этого он сделал ящики вроде тех, что применяли в Мировых войнах для снарядов. С двумя веревочными петлями, дабы их могли таскать пары бойцов. Но и сделал его не очень широким, чтобы и один был в состоянии ухватиться.

Ящики эти он изготавливал из сосны, промазанной сосновым же варом. А изнутри укладывал холщовый мешок из грубой, толстой ткани, пропитанный смесью воска, олифы и скипидара. Крышка ящика же прикрывалась туго. Так что, защита от влаги получалась весьма и весьма неплохая.

В этих ящиках размешались готовые выстрелы — картузы — холщовые мешочки цилиндрической формы. В которых с одной стороны размещался заряд пороха, а с другой — картечь…

Вот эту пушечку и собрали на берегу, спешно выгрузив и установив ствол на лафет. Закрыли замки цапф, закрутив «барашек». Развернули ее против приближающихся татар. И начали готовиться к бою. Заряжать, то есть.

А остальные бойцы окружили ее, выступая как поддержка группового оружия. Вперед выдвинулись стрельцы, изготовившиеся к стрельбе. За ним встали копейщики. Рядом — рукавами — лучники, воткнувшие перед собой в землю стрелы, дабы скорее их было выхватывать.

Само собой — все в очень скромном масштабе. Тут человек пять, там десять. Но много людей в первых трех ушкуях и не имелось. Тем более, что там еще и орудие везли с расчетом.

Сотня метров до врага.

— Готовься! — рявкнул Андрей. Но это было излишним. Люди и так все прекрасно понимали.

Татары или кто это был, приближались довольно крупной массой. Человек в двести или даже больше. И явно намеривались ударить съемным боем, дабы опрокинуть первых бойцов десанта. Тем более, что над ними уже возвышался красный флаг с оскаленной белой пастью.

Слава!

Их обуревала жажда славы.

Свалить самого Белого волка!

Полсотни метров.

— Бей! — скомандовал воевода. И уже изготовившийся боец поднес пальник. Короткое шипение. И пушечка грозно тявкнула, выбрасывая в неприятеля горсть шрапнели. Точнее пучок или связку. Потому что полетели в них отнюдь не шарики.

Сурьмы для получения крупной, крепкой картечи у Андрея под рукой не было. А без нее свинец слишком уж мялся. Даже при выстреле. Лить из чугуна он ее не мог. Оставалось ковать. И тут, поразмыслив, он пришел к выводу, что небольшие прутки-стрелки ковать проще, чем шарики. Да и эффект от них куда интереснее.

Поэтому кузнец делал сначала пруток. Потом вытягивал его до нужного сечения и проковывал в полукруглой оправке, чтобы придать подходящее сечение. Обрубал. Формировал носик под довольно острую пирамидку на очередной оправке. А потом на следующей — хвостик с крестообразным сечением. То есть, получалось что-то вроде флешетт германских, времен Первой Мировой войны. Только маленьких. Те были размером с карандаш. А эти — в трое компактнее — сантиметра четыре длинной или около того.

Бах!

И полетели они густым веером вперед.

Стрельцы также выстрелили. И сразу же отошли назад, пропуская вперед копейщиков. Только после этого начав перезаряжать свои пищали.

Затренькали тетивой лучники.

Суетились и артиллеристы.

Им нужно было сунуть влажным банником в ствол, потушив остатки картуза. Потом запихнуть новый. Прибить его. Проткнуть пробойником через запальное отверстие. Насыпать чуть затравочного пороха. Навести пушечку. И…

— Бей! — вновь скомандовал Андрей.

Артиллеристы успели быстрее стрельцов.

И вновь целый сноп небольших кованных стрелок полетел во врагов.

А рядом тренькали тетивой лучники. Как заведенные. На пределе своей скорострельности, отправляя в неприятеля стрелу за стрелой с гранеными наконечниками типа бодкин. Да с небольшой дистанции. Может быть это и не самые удачные наконечники для убийства. Но пробивали они защиту лучше любых других. И в тело входили глубоко, нанося опасные раны как по доспехам кольчатым, так и по мясу…

Первые ряды, скачущих сбросить русский десант в реку, буквально сдуло. Образно говоря. Словно налетел какой-то смертельный шквал и уронил их.

Люди попадали с коней. Часть коней также либо упала, либо казалась в истерике. Остальные же всадники, идущие следом, придержали своих коней или, если не успевали, то отвернули, чтобы не влететь в эту кучу-малу. Тут то и ударили стрельцы. Вторым залпом. Уронив на землю еще несколько бойцов неприятеля и пару лошадей.