Владислав Савин - Вперед, Команданте! [litres]

Год 1953-й

Летом пятьдесят третьего Эрнесто наконец закончил медицинский факультет университета в Буэнос-Айресе, получив диплом врача. Что открывало блестящие перспективы – в Аргентине, как и в других латиноамериканских странах, эта профессия весьма престижная и высокооплачиваемая, поскольку в этой части света (как уже было сказано) медицина исключительно коммерческая, «не для бедных». А богатые люди своим здоровьем дорожат и готовы платить за него хорошие деньги! Но как теперь забыть то, что ты видел – тех, у кого денег нет и кому остается лишь безропотно умирать в изоляции от общества?

– Можешь гордиться, Эрнесто: твой дневник путешественника на мотоцикле, опубликованный в Европе, привлек внимание Матери-Церкви. И сам его святейшество велел послать миссию, пока в страны Центральной Америки – в Коста-Рику, Сальвадор, Гондурас, Гватемалу, Никарагуа. Чтобы помочь страждущим и обездоленным – лечением не только их души, но и тела. И тебе предложено присоединиться, как автору тех записок и дипломированному врачу.

Снова заметки в газетах: «Наш соотечественник добровольно вызвался для богоугодной миссии». Эрнесто был равнодушен к этому шуму – но дон Педро сказал:

– Так будет лучше, мой мальчик. Если у нас возникнут там неприятности – твоя репутация позволит надеяться хотя бы на благожелательное отношение и помощь со стороны посольства Аргентины. Все же ваша страна – далеко не последняя на континенте.

Нам? Дон Педро тоже едет?

– Ну, отчего же одному дону в возрасте не побывать в тех романтических местах? Кстати, если у тебя есть друзья, желательно по медицинской части, можешь пригласить их тоже. И, конечно, твоя «гвардия» будет с тобой – чтобы донья Селия не беспокоилась.

Спутников не нашлось – хотя кое-кто из однокашников Эрнесто выражал свое восхищение, но все предпочитали искать успех дома, а не в далеких землях, где к тому же было неспокойно. В Никарагуа сидел Сомоса – своим отношением к политическим противникам весьма похожий на покойного «фюрера арийской расы». А в Гватемале, наоборот, президент Арбенс в прошлом году провел земельную реформу, посягнув на собственность не только помещиков, но и всемогущей в этих краях «Юнайдед фрут», она же «министерство колоний США». Чего великий северный сосед никогда и никому не прощал – и даже в клубах Буэнос-Айреса светское общество обсуждало, как скоро смутьян Арбенс будет свергнут, или умрет на своем посту, или вообще дело кончится вторжением американской морской пехоты и «восстановлением конституционного порядка», как бывало уже не раз. Потому ехать туда казалось для благонравного обывателя очень опрометчиво – но Эрнесто как раз хотел посмотреть на революцию вблизи.

До Перу ехали по железной дороге, через Боливию. Поезд останавливался на всех полустанках, фермеры грузили бидоны с молоком. Но Эрнесто жадно всматривался в окружающую жизнь – в Боливии в апреле прошлого года произошла революция, и президент Эстенсоро национализировал главное богатство страны, оловянные рудники (правда, выплатив компенсацию владельцам), а также провел аграрную реформу и еще создал вооруженную «народную милицию» из шахтеров и крестьян. В Ла-Пасе аргентинцы сошли с поезда, желая поближе рассмотреть происходящее, там Эрнесто повезло познакомиться с адвокатом Рикардо Рохо, левых убеждений, который согласился ввести Гевару в местные политические круги; Эрнесто успел побывать в управлении информации и культуры, в департаменте по проведению аграрной реформы, даже в деревни и в поселки шахтеров пару раз выезжал. Рохо сам собирался в Гватемалу, «чтоб поучаствовать в настоящем деле», и оттого с охотой примкнул к экспедиции, вместе с еще одним аргентинцем, студентом Карлосом Феррером, случайно оказавшимся в Боливии. Что удивительно, дон Педро не возражал против попутчиков, равно как и против потерянного времени, сказав лишь:

– Резерв был предусмотрен. Но дальше нам придется поспешить!

Поездом же все они добрались до Куско (тех мест, где Эрнесто и Альберто были в прошлом году). Здесь железная дорога кончалась, дальше пришлось ехать с пересадками на автобусе и грузовиках, уже не задерживаясь по пути – тем более что диктатор Перу генерал Одриа очень враждебно относился к «левым». Однако путешественникам удалось без особых проблем пересечь Перу и соседний Эквадор, в колумбийском Гуаякиле Эрнесто подумал об авиабилете в соседнюю Венесуэлу, чтобы встретиться с Альберто, который все еще работает в госпитале Каракаса, получает восемьсот американских долларов в месяц, а весной этого года еще и женился, так что стал респектабельным членом общества и теперь приглашает в гости старого друга Эрнесто Гевару. Но дон Педро сказал:

– А вот на это времени уже нет. Мы в Боливии слишком задержались. Теперь нам надо поднажать, чтобы не опоздать на пароход.

Из Гуаякиля они отплыли в Панаму, по иронии судьбы, на рейсовом судне «Юнайдед фрут». Столица (также носящая имя Панама), располагающаяся рядом с тихоокеанской оконечностью Панамского канала, была будто оккупирована американскими войсками – американских военных на улице можно было встретить намного чаще, чем панамских полицейских. И, как пояснил Рохо (уже бывавший тут прежде), драки и дебоши, учиненные бравыми «джи-ай», были здесь обычным явлением.

– Армейские себя еще прилично ведут, кто тут давно служит, – а морячки словно с цепи срываются, попав на берег. Если вы увидите толпу матросов гринго, то лучше скорее перейти на другую сторону улицы – или можете по физиономии получить. У них развлечение – показывать приемы бокса на прохожих, как сбить с ног одним ударом. И к женщинам пристают – я слышал, были и случаи, когда просто хватали, и в машину.

Пароход «Святая Мария», который был нужен путешественникам, должен был прийти лишь завтра. Пришлось заселиться в отель «Капитан Морган» – который, несмотря на название и вывеску с изображением свирепого одноглазого пирата с черной бородой, был весьма скромным заведением, однако же расположенным близко к порту. Осматривать город не стали – поскольку, по заверению Рохо, «хотя Панама основана испанцами еще в 1519 году, и еще раз, после сожжения ее пиратами Генри Моргана, в 1673 году, но ничего примечательного тут нет – ну разве что развалины того, старого города, в семи километрах отсюда».

– Этот город был построен как перевалочный пункт между Испанией и «вице-королевством Перу». Сюда везли груз со всего тихоокеанского побережья, прежде всего перуанское серебро, дальше посуху тащили до порта Колон, уже на берегу Атлантического океана, а там снова на корабли и в метрополию. С падением испанской колониальной империи здесь настало время сонного захолустья, эта земля принадлежала Колумбии – и так до начала нашего двадцатого века, когда Канал все же построили, со второй попытки [13]. И тут же оказалось, что это территория «панамского народа, жаждущего освободиться от колумбийского угнетения, под мудрой опекой Соединенных Штатов», свежепровозглашенная республика была признана в Вашингтоне меньше чем через час – в истории дипломатии рекорд! А буквально на следующий день и американские войска вошли «для защиты от колумбийского вторжения и по просьбе законного правительства Панамы», и «равноправный» договор был подписан, о передаче территории вокруг Канала великому и доброму северному соседу «на вечные времена» – хотя панамцы уже требуют пересмотра и даже каких-то формальных уступок добились по мелочи. А кроме Канала в этой стране, считай, и нет ничего ценного. И десять миль вокруг него – это по факту территория США, аборигенам туда ходу нет, конечно кроме тех, кто работает на американцев, и нас туда не пустят без американской визы. Хотя вся так называемая республика Панама – это не более чем провинция при Канале, где гринго полные хозяева, и их послу дозволено ногой дверь к местному президенту открывать.