Владислав Савин - Вперед, Команданте! [litres]

– Однако же Боливия тоже может выкупить свои облигации назад по упавшей цене, – заметил Эрнесто, – и, таким образом, не будет ничего должна!

– Если у Боливии найдутся такие деньги. Что маловероятно в трудные времена – раз цена упала. Но продолжим – я еще не сказал, что с деньгами происходит внутри самой Боливии, или иной страны, где правит кто-то подобный Батисте или Сомосе. Куда они уходят, если там как-то не принято разделять казну и личный карман диктатора – впрочем, этим и ваш Перон грешит, – а у каждого диктатора еще и семейка, и клика особо приближенных… Но деньги и для государственного бюджета нужны, а с бедного населения налогов сверх меры выживания не взять – значит, новый займ для погашения того займа, и на худших условиях (раз налицо ненадежность плательщика). В итоге оказывается, что Боливия, которая реально получила пятьсот тысяч, через пять лет выплатила уже миллион и должна еще три – а банк на биржевых спекуляциях заработал десять. Причем из тех пятисот тысяч двести ушло на личный счет диктатора и его банды, еще двести на покупку американского оружия (расход непроизводительный, дохода не приносит) и лишь сто – на развитие хозяйства, торговли и промышленности самой Боливии. Понятно, что при всем сказанном ни о каком развитии уже и речи не идет – напротив, уже и собственные источники богатства страны, как рудники, плантации, сама земля, продаются за бесценок для погашения займа и даже просто ради отсрочки выплаты процентов по нему. А господин Батиста, кто сидит в кресле президента, пирует и жирует – его-то эти беды не касаются, а напротив – приносят доход. И если он попробует взбунтоваться, то очень скоро полетит с трона, а на его место сядет кто-то более послушный. Маркс открыл, как эксплуататоры вытягивают прибавочную стоимость из своих рабочих – точно так же проклятые гринго высасывают нас, как ненасытный паук. Вы предлагаете мне поехать посмотреть, как живут работники плантаций – зачем, если я и так это знаю? Какая медицина и образование могут быть в стране, где гринго в сговоре с посаженным ими диктатором забирают девять монет из каждых десяти, что заработали труженики? И еще говорят, что так и должно быть по закону – их продажному закону? Вы знаете, что в Гаване я был адвокатом – и рассказать вам, насколько «беспристрастен» оказывался суд в любом споре между богатым и бедным? А уж между гринго и кубинцем – тут и спора быть не могло!

– Позвольте вас поправить и дополнить, – произнес дон Педро, – как быть с тем, что в вашем сценарии на месте «гориллы» – диктатора вполне может быть (как вы сами сказали) «революционная хунта»? Которая, придя к власти, в названной же вами традиции в первую очередь заботилась о себе и собственном кармане. Да и вы, уважаемый сеньор Кастро, – что сделаете, когда победите? Вспоминается мне, что и Батиста, против которого вы направляете столь гневные высказывания, в самом начале своей карьеры искренне считал себя патриотом Кубы. Родители его были героями борьбы за независимость, сам он начинал как профсоюзный лидер, защитник прав трудящихся, и к власти пришел в свой первый президентский срок в том числе и благодаря поддержке коммунистов – да ведь и Компартия Кубы при нем легализована была. Однако он был даже тогда сторонником «умеренного прогресса в рамках законности», как один из героев чеха Гашека – считая, что при слишком резких движениях американцы тут же устроят ему или интервенцию, или переворот, а в сочетании с любовью к себе и своему карману – что ж, человек слаб, не идеален. Дальше уже стало как в другом романе, уже русского писателя: «реформы применительно к подлости», – и окончательно, то что мы видим сейчас. Насколько я помню историю Латинской Америки, тут войн было после вашей независимости как бы по пальцам пересчитать: великая Парагвайская, две перуанских, за селитру, ну и Перу с Колумбией в тридцать втором – зато военных путчей и переворотов, наверное, уже на вторую сотню пошло? Даже американцам лень всякий раз свою морскую пехоту слать для наведения порядка – удовлетворяются тем, что каждый новый правитель первым делом заверяет, что «собственность и интересы США будут неприкосновенны». Вы уверены, что когда и если победите – сами такой «гориллой» не станете?

– Сеньор, полвека назад я бы не постеснялся вызвать вас на дуэль. А сегодня лишь спрошу: какой процент «святая Лючия» намерена получить с нас за тот грузовик? Полагаете, нам неизвестно, где бывает бесплатный сыр?

– Отвечу вам словами Макиавелли: чтоб нанести вред вашему врагу, иногда достаточно найти врага вашего врага и подкинуть ему клинок в нужное время, – улыбка дона Педро напоминала оскал, – да и велика ли была цена этого сыра, уж точно не миллион из вашего рассказа. В Европе после Великой войны все арсеналы держав-победительниц своим оружием забиты доверху – трофейное просто некуда девать. У той стороны, которую я представляю, есть свой интерес против гринго – достаточно вам такого объяснения? А для вас – кто живой остался – хороший урок: убедились вы, что одного горячего желания в голове и даже оружия в руках недостаточно для победы?

– Мы должны были попытаться, – упрямо ответил Кастро, – хотя бы чтобы показать народу, что Батиста не всесилен. Что можно против него встать. Пусть и не удалось в этот раз. Это как в футболе – бежать за безнадежным мячом. Даже когда есть один шанс из ста, что удастся, что какая-то случайность сыграет за нас. Но все равно надо бежать – в следующий раз получится.

– В следующий… – сказал дон Педро. – Вот только у тех, кто возле казарм Монкада погиб, его уже не будет. И у вас, очень может быть, не было бы – если бы вы на штурм с охотничьими ружьями пошли. Если бы товарищи Мирет и Сантамария не прикрыли бы ваш отход своими пулеметами. Если бы яхты у того пляжа не оказалось. Клаузевиц изрек, что «военное дело очень простое – но воевать сложно». Вот этого очень перспективного молодого человека (тут он взглянул на Эрнесто) я десятый год учу, чтобы меньше полагался на случай. Так, у Монкада, у вас не было шанса – но вам нужен был этот урок, как шанс учесть его во второй попытке. Ради того вас и подстраховали. Еще вопросы?

( Заметка на полях. Фидель еще не тот вождь «барбудос», вкусивший победу и окончательно сделавший выбор. А всего лишь молодой адвокат, горожанин, с некоторыми, пока еще слабыми навыками подполья, партизанской войны и организаторской деятельности. Пожалуй, Че Гевара после школы товарища Б. будет даже круче!)

( Ответ: товарищ Кунцевич, не занимайтесь самодеятельностью! Кандидатуры вождей уже утверждены.)

– Только один, – серьезно спросил Кастро. – Дон Бельмонте, как вы думаете… Здесь, в Гватемале, – мы выиграем или проиграем?