Алексей Губарев - Стикс. Том 3

— Боец, доставай оба алтаря и все кристаллы, что у тебя имеются, будем высчитывать. — вновь распорядился помощник, приземлившись на ровную площадку, почти не имеющую растительности. — И не забудь сбросить с себя все вещи.

А дальше произошло то, чего не мог предвидеть никто из обитателей этих проклятых миров. Пернатый сразу предупредил, что будет непросто, но чтобы настолько… Сначала мы положили рядом два алтаря и я, обнаженный по пояс, уже привычно надрезал ребро ладони и окропил оба артефакта своей кровью. К ним добавил все зелёные и жёлтые кристаллы, так же обильно смоченные алым. Затем я пожелал объединить оба алтарных камня и все самоцветы. По наитию влил в действие тысячу сил Воли, и всё это сдобрил своим желанием, многократно помноженным мощью родной стихии.

Меня выбило из тела, словно пробку из бутылки игристого. Раз, и вот я уже нахожусь в нескольких метрах над землёй, наблюдая за тем, как внизу корчится в конвульсиях моё тело. Руки, ноги, одежда, всё это буквально растворяется, распадаясь на атомы и бесследно исчезая в пространстве. Что-то кричит ворон, и помощник тут же, зачерпывая одну пригорошню воды за другой, плещет её на медленно исчезаюшее тело. Чёрт, да я же сейчас сдохну! Совсем сдохну, мать его!

Не просто страх, а какой-то иррациональный ужас навалился на моё сознание, сковывая его, лишая возможности действовать.

— Бум. Бум. Бум. — незримый метроном начал отсчёт моих последних секунд существования. Я мысленно взревел, рванулся из тисков ужаса, разрывая незримые оковы. Одним желанием ринулся назад, в своё тело. И словно налетел на стену. Перед глазами вспыхнула кровавая надпись:

АВАТАРА ПОЛУЧИЛА КРИТИЧЕСКИЕ ПОВРЕЖДЕНИЯ И НЕПРИГОДНА К ИСПОЛЬЗОВАНИЮ. ЗАЙМИТЕ РЕЗЕРВНУЮ КОПИЮ ИЛИ ОЖИДАЙТЕ ОКОНЧАНИЯ ОТБОРА.

Что за чушь? Какая, нахрен, резервная копия? Пустите меня в обратно, я не хочу ожидать окончания! Удар, еще удар, всё бесполезно. Тело почти лишилось конечностей и одежды, распад перекинулся на грудь, кожа истаивала, обнажая жилы и мышечную ткань. В местах, куда попадала живая вода, пузырилась кровавая пена, но плоть продолжала испаряться. Ворон что-то кричал и метался, двойник наоборот, замер на месте и неотрывно наблюдал за страшным зрелищем.

Двойник! Меня словно осенило. Это же моя точная копия, по образу и подобию. Резервная, говорите? Посмотрим. Рывок, и моё сознание, не встречая никакого сопротивления, входит в тело замершего двойника. Вспышка, и вот я уже стою неподвижно, наблюдая, как у ног развеиваются останки скелета, где-то потерявшего кости рук и ног. Глубокий вдох, и из легких вырывается крик:

— Су-у-ука-а!

— Всё пропало! Чёрт возьми, всё пропало! — в паре метрах от того места, где развеялось моё тело, причитал ворон. — Единственный шанс из тысячи, и я его упустил.

— Эй, ворона тряпошная, хорош выть, словно девка. Что случилось? — обратился я к пернатому. Птиц, погруженный в свои тяжелые мысли, все же ответил:

— Что случилось? Хана мне, единственная надежда на освобождение. И парню хана, сгорел. Или я что-то напутал, или он проявил неуместную инициативу. Теперь один выход, отдать себя стихии Жизни. Смерть не выпустит меня во второй раз, нечем мне с ней расчитываться.

— Пернатый, я смотрю, ты совсем от горя нюх потерял, — произнес я, поднимая с земли крупную полусферу. — Проклятье, и как таскать эту хреновину, она же килограмма два весит?

— Боец? — с недоумением в голосе спросил птиц.

— Ну я. Ты мне вот что скажи, что дальше делать будем? Стоит ли продолжать наши эксперименты, учитывая открывшиеся обстоятельства?

Мне до этого дня не приходилось делать жертвоприношения. Чревоугодие не в счёт, там всё происходит бессознательно, на одних чувствах и инстинктах. Держа покорного ворона над алтарём, увенчанным ораньжевым кристаллом, я никак не мог заставить себя отрезать пернатому его дурную голову. А ведь было время, когда я мечтал прибить эту наглую птицу. Эх, была не была!

— Добровольную жертву приношу на алтаре Воли! — ритуальная фраза срывается с уст, каждое слово падает тяжелым камнем.

— Добровольно отдаю свою жизнь стихии Воли! — вторит мне помощник осипшим голосом. Пора.

Коротким ударом клинка отделяю голову пернатого. Алтарь орошаяется алыми каплями. Осколок души ворона, вместо того, чтобы влиться в мою грудь, полностью впитывается в алтарь, вместе с кровью. Яркая сиреневая вспышка на миг ослепляет меня, а когда зрение возвращается назад, перед глазами проступает текст:

«Seraphim, ты создал большой отрядный алтарь Воли, потратив 1000 сил Воли.

Получен дар — 5000 сил Воли.

Текущий ранг: Старший подмастерье.

Верхняя граница талантов Воли увеличена до 9

Seraphim, ты — первый разумный, создавший алтарь Воли. Воля приняла твою жертву.

Получен дар — 20 очков таланта.

Seraphim, текущий статус «Младший игрок» в проекте «Mens ludum» повышен до статуса «Игрок».

Seraphim, твои обязательства перед Dea Mortis выполнены.

Dea Mortis нарушила условия сделки и потеряла право на твою жизнь. Ты получил: иммунитет к магии Смерти, право покинуть мир Смерти в любое время.

Seraphim, ты выполнил задание Dea Vitae. Награда в полном объёме не получена. Dea Vitae нарушила условия задания и потеряла право на твою жизнь. Ты получил: иммунитет к магии Жизни, способность передавать иммунитет своим рекрутам.

Seraphim, ты нашёл системную ошибку в проекте «Mens ludum».

Получен уникальный дар: Активная фукция воскрешения во всех мирах «Mens ludum».

Seraphim, ты провёл ритуал, запрещенный в «Renascentia litterarum», освободив из рабства дух разумного.

Помощник «Rebelles Centurio» заменен на адепта Воли, безымянного, в стадии формирования второго крыла, текущий ранг: Ученик.

Творец не видит тебя, но он раздражён. Неизвестная не видит тебя, но она довольна. Антагонист не видит тебя, но он в смятении. Смерть смотрит на тебя с ненавистью. Жизнь смотрит на тебя с ожиданием. Первостихия смотрит на тебя с безразличием.

Надписи истаили в воздухе, оставив меня одного. Склонившись над новым, преобразившимся алтарём, я внезапно, всей душой почувствовал своё одиночество. Дух пернатого в настоящий момент обретался внутри артефакта, и если оставить его здесь, вряд ли помощник выберется. Сознание двойника мне пришлось буквально выдавить из тела, заняв его место. Навалилась лютая, безысходная тоска, бороться с которой не было ни сил, ни желания. Даже не сила воли, нечто иное заставило меня действовать. Убрал изрядно потежелевший алтарь на дно вещмешка, облачился в доспех. Нацепил пояс с оружием, осмотрелся. На земле осталась лежать обезглавленная тушка ворона, которую я решил подобрать. Брошу в воды Стикса, так будет правильно.