Юрий Корчевский - По местам стоять! [litres]

– Немцы такие с тридцать восьмого года применяют, на всех рациях стоят.

Виктор и Андрей переглянулись. Похоже – выходили они на агента, может быть – радиста. В любом случае удача.

– Можно забрать?

– Бери. С трофейной разбитой снял.

Техник обернул радиолампу тряпицей, протянул Андрею. Вышли, остановились на пороге.

– Что делать будем?

– Пока рация без лампы, никакие донесения передавать не сможет. Надо арестовывать фигуранта с лампой, на горячем. Ты идёшь к Ветрову, отдаёшь лампу. А я к начальству. Надо организовать захват. Есть у нас пара крепких ребят, повяжут любого, причём голыми руками.

Интересно Андрею стало посмотреть. Устал за день, а надо снова к Ветрову идти, на конец города.

– Виктор, когда у нас транспорт будет? А то всё на своих двоих.

– А ты в технике разбираешься?

– Я же подводник, для меня мотор как для тебя книга.

– А что молчал? Есть у нас мотоцикл, правда, без коляски. Что-то не заводится, а рукастых исправить нет.

– Если исправлю – отдашь?

– Лучше тебе для дела, чем выкинуть. Всё равно за отделом не числится, трофей. Владей. Он в гараже отдела стоит.

В отделе было четыре машины – ГАЗ-67Б для начальства, две полуторки ГАЗ-АА для выездов оперативного состава и трёхтонка ЗИС-5, прозываемый среди солдат уважительно – «Захар». Она для мероприятий массовых – подвезти солдат к месту прочёсывания лесных массивов, перевозки арестованных в трибунал. Транспорта для разъездов оперативников по служебным делам не хватало. К сожалению, управлять машиной или мотоциклом умели далеко не все. До войны и велосипед в семье был роскошью. А уж личные автомобили имели люди заслуженные – учёные, легендарные лётчики, шахтёры, добившиеся небывалых выработок угля, как Стаханов. В годы войны, особенно с массовыми поставками автомашин, колёсных бронетранспортёров, мотоциклов, ситуация стала выправляться. Понемногу пехота становилась мобильной, с тяги конной, скажем в артиллерии, переходили на моторизованную. Сразу повысилась скорость переброски войск. Солдаты не выматывались на марше, как в сорок первом. Тогда после перехода в тридцать – сорок километров, да с полным вооружением, да занимали отведённые позиции. А позиции те ещё оборудовать надо было – вырыть окопы, пулемётные гнёзда, траншеи.

Пробежал Андрей до Ветрова, вручил ему радиолампу, сказал, что фигуранту говорить надо. Если спросит, где взял – снял с разбитой рации подбитого бронетранспортёра.

– Обязательно сигнал подай! – напомнил Андрей.

Напоминание оказалось не лишним. Утром недалеко от рынка в крытой машине расположились «силовики», как назвал их Никифоров. Офицеры эти раньше занимались спортом. Андрей расположился, как и в прошлый раз, за киоском газетным. Виктор, как руководитель и координатор операции, немного поодаль, на террасе столовой. День прошёл в ожидании, увы – безрезультатном. Зато на второй день, прямо с утра, заявился фигурант.

– Лампа твоя дефектная, – заявил он.

– Другую дам.

И Ветров достал из чемоданчика с радиодеталями лампу, полученную от техника радиоотдела. Мужчина, как увидел лампу, выхватил её из рук продавца и направился к выходу. Выходов было три. Ветров сигнал кепкой подал с опозданием, но Андрей и сам видел – фигурант собственной персоной. Дал знак Виктору, показал на колченогого. Виктор кивнул, взмахом ладони подозвал:

– Ты иди за хромым, а я к машине. Говоришь – Полевая, семьдесят четыре?

– Так точно.

– Повяжем! – уверенно сказал Никифоров.

Хромой никуда не заходил, целенаправленно шёл домой и сегодня не проверялся. Андрею интересно стало – куда и зачем торопится? На сеанс радиосвязи? Фигурант сам радист или он агент и радист другое лицо? Фигурант повернул в переулок, за ним Андрей. На улице стояла полуторка. Видимо, за фигурантом наблюдали через прореху в брезенте. Стоило хромому поравняться с машиной, как из кузова выскочили силовики, стремительно, как чёрт из табакерки. Агент ничего понять не успел, как ему заломили назад руки и связали, а в рот заткнули кляп. Тут же обыскали карманы, забрали радиолампу, как вещественное доказательство, и агента, не церемонясь, забросили в кузов. Немногочисленные прохожие ничего не сообразили – ни криков не было, ни драки. Шёл человек по тротуару и пропал. Из кабины выбрался Виктор.

– Андрей, в машину!

Андрей в гражданском, называть по званию нельзя, у посторонних вызовет нездоровый интерес. Андрей взобрался в крытый кузов, и машина тронулась. Десяток минут – и грузовик уже у отдела. Виктор решил проводить допрос сразу же, пока агент не пришёл в себя, не избрал линию поведения, не придумал правдоподобные ответы. Главная улика – радиолампа. И ещё неизвестно, что обнаружится при обыске в доме. И ещё зацепка была – фальшивая прописка. Но о том, что СМЕРШ об этом знает, хромой не подозревал.

Задержанного усадили на табурет, прибитый к полу. Делалось это для того, чтобы подозреваемый не ударил табуретом следователя по голове и не сбежал, случаи были. Виктор допрашивал под протокол. Сначала установочные данные – фамилия, имя, отчество, год рождения и место, прописка. Задержанный немного отошёл от первоначального шока жесткого захвата, начал качать права.

– Я инвалид войны, потерял здоровье в борьбе с врагами, у меня медаль, а вы меня как немецкого пособника скрутили.

– Пособник и есть, даже хуже. Зачем вам радиолампа к рации? Заметьте – и лампа немецкая, и рация.

– Лампа не моя, подбросили. В первый раз вижу, – замотал головой арестованный.

– Вынужден вас огорчить. Лампа ваша, и мы вынуждены провести у вас дома обыск.

Задержанный побледнел. Виктор загремел ключами на столе, связка была изъята при задержании.

– Конвой, увести в камеру!

Надо делать обыск, могут найтись предметы, свидетельствующие о нелегальной работе. Поехали вчетвером на полуторке, с двумя силовиками. Открывать двери изъятыми ключами не пришлось, в доме оказалась женщина. Пока силовики привели понятых, Виктор спросил:

– Запрещённые предметы есть? Оружие, радиостанция?

– Откуда? Мы честные люди. А где мой муж?

– Задержан по серьёзным основаниям.

При понятых тщательно осмотрели дом – с подвала до чердака, все хозяйственные постройки. И ничего! Изъяли паспорт, справку о ранении, медаль и удостоверение к медали. Виктор осмотрел пальцы хозяйки, на ухо прошептал Андрею:

– Мозоли есть на двух пальцах правой руки, зуб даю – баба радистка. Будем арестовывать.

Арестовали, привезли в отдел, поместили в камеру-одиночку. Андрей по подсказке Виктора сделал официальные запросы в паспортный стол, в Наркомат обороны по медали. Каждая медаль имеет выбитый номер, по нему в архиве легко можно узнать – кого и когда награждали. Запрос в НКО ушёл по спецсвязи, а запрос в паспортный стол Андрей отнёс лично. Начальник паспортного стола сразу справку отстучал, на пишущей машинке, одним пальцем. Подпись поставил, печать оттиснул, вручил Андрею. Все запросы и справки в следственное дело пойдут.