Юрий Корчевский - Контрразведчик [litres]

Во Франции остро не хватало мужчин, рабочих рук, и русские были востребованы. Власти опасались вооруженных русских, оружие изъяли, полторы тысячи солдат были сосланы в Алжир, всего туда попало более девяти тысяч русских. Тяжкая доля им досталась. Большинство погибло от тяжелого, ничтожно оплачиваемого труда, за кусок хлеба. На Родину из экспедиционного корпуса вернулись единицы. По железной дороге невозможно, еще идет война. На пароходе кружным путем дорого, а денег ни у солдат, ни у офицеров нет. Кто мог, имел гражданскую специальность, устроился на работу, втянулся, стал зарабатывать, снял жилье. А чаще заводили семьи с француженками, поскольку в стране острый дефицит мужчин. Так и оставались в чужой для них стране, выучили язык. Одни женились официально и принимали гражданство Франции. Другие получили «нансеновские» паспорта. Это организация Лиги Наций, предшественница ООН. Когда в Европу хлынули, спасаясь от турецкой резни армянские беженцы, потом русские, спасаясь от Октябрьского переворота и гражданской войны, появилась организация, которую возглавил Фритьоф Нансен, отсюда и название.

Матвей воевать за чужую страну не хотел. Сколько тысяч русских солдат погибли на французской земле, спасая ее от немцев! И где же благодарность Франции? Девять тысяч русских сослали в Алжир на медленную и верную смерть. Подписали с Германией мирный договор, даже не упомянув Россию и контрибуции, которые получили все победившие страны, кроме России. Зато ее золото получила Германия за сепаратный, унизительный Брестский мир, позволивший большевикам удержаться у власти на семьдесят лет.

Конечно, Матвей о грядущих событиях не знал и не мог. Но в Россию рвался. После раздумий решил добраться до российского посольства в Париже. Один из советников посла был креатурой российской полиции. Как в свое время Петр Рачковский. Он руководил агентурной сетью царской полиции в третьей республике, имел виллу в Сен-Клу, престижном районе, был вхож в дома видных французских политиков, журналистов, промышленников. И Матвей об этом знал. Но Петр умер уже как несколько лет. Свято место пусто не бывает, наверняка назначили другого советника.

Вместе с Матвеем решил добираться на родину штабс-капитан Федоров. Оно вдвоем и сподручнее. Чтобы не привлекать внимание, купили в магазине самые дешевые костюмы и рубашки, переоделись. При себе только документы, личное оружие и скромные деньги, которых едва хватило на место в общем вагоне поезда до Парижа. Но добрались. С вокзала на трамвае поближе к начальству, а затем пешком. На такси было бы удобнее и быстрее, кабы деньги были. Но их не хватило даже на скромный завтрак, а воды напились из колонки. На входе в посольство охранник встал поперек двери, окинул подозрительным взглядом. Выглядели оба офицера непрезентабельно, как рабочие из провинции. Матвею, как и Федорову, за свой непрезентабельный вид стыдно. Он офицер русской армии, а выглядит даже для охранника убого. Попробовал бы он заступить дорогу офицерам в Петрограде.

Матвей достал документы, предъявил.

– Нам бы к послу или советнику.

– Посла нет, а советник у себя, проходите.

Власть в Петрограде поменялась, но сотрудники всех дипломатических миссий за рубежом остались прежние, не дошли до них руки временщиков. И после Октябрьского переворота какое-то время дипломаты, еще назначенные царем, продолжали работать. Чтобы представлять страну на должном уровне, нужны грамотные люди, знающие расклад сил на международной арене, способные вести переговоры, приходить к компромиссу, при том соблюдающие интересы страны. Да еще в посольствах под прикрытием дипломатов, имеющих дипломатические паспорта, дающие неприкосновенность, работали сотрудники разведок – военной, политической, полиции.

Советник проверил документы, спросил, какая помощь нужна.

– Добраться до Петрограда. Поиздержались мы, даже на завтрак денег нет. Дорога же пароходом непосильна.

– О бедственном положении военнослужащих экспедиционного корпуса знаю. Однако правительство господина Керенского денег на работу посольства, тем более русскому корпусу, не выделяет. Из особых средств могу выделить под расписку деньги во французской валюте только до Марселя, а дальше сами. Попробуйте устроиться на пароход в любом качестве.

Да, пожалуй, до России можно добраться только морем. Либо из Марселя на средиземноморском побережье Франции, либо из Гавра и Бреста на западном побережье и потом через опасный Ла-Манш, Па-де-Кале и вокруг Скандинавии в Архангельск. И оба варианта одинаково опасны из-за действий германского флота. Да и есть ли они, прямые рейсы? Но лучше действовать, чем сидеть и ждать развития событий. Ждать невмоготу, когда в России происходят события непредсказуемые, когда там родители и жена, ближе которых у него никого нет.

– Могу, как соотечественникам, не опозорившим честь мундира, выдать по сто франков, – прервал размышления Матвея советник.

– Согласны, – разом выдохнули Матвей и Федоров.

Это лучше, чем ничего. Но чашечка кофе и круассан стоили франк, а во сколько обойдется пароход, неизвестно. Деньги получили, расписались, поблагодарили. Когда вышли за ворота посольства, Матвей сказал:

– Болгария с нами в войне, Турция хоть и объявила нейтралитет, однако извечный наш враг. И пропустит ли пароход через пролив Босфор, еще большой вопрос. Предлагаю добираться до Гавра, а там на пароход нейтральной страны, скажем, Швеции.

– Согласен.

Швеция граничит с Финляндией и границу уж как-нибудь, легально или нет, перейдут.

– А сейчас поедим.

Ели в рабочей столовой недалеко от какого-то завода. Недорого и сытно. Не теряя времени потом на железнодорожный вокзал. Несмотря на войну, поезда ходили по расписанию. Поезд шел долго, с остановками едва не у каждого полустанка, то на малых станциях бункеровался водой и углем. Но офицеры были довольны. Все же не пешком идут, и каждый час пути приближает их к долгожданной встрече с родиной. Никому не дано знать свою судьбу. Не ведали, какие испытания ждут их в отечестве.

В вагонах поезда тесно, душно, но выбора не было. В Гавр прибыли утром. Первым делом поели, направились к порту. На углу улиц увидели шарманщика. Они в Петрограде были уже редкостью. Появление фотографов, граммофонов начало вытеснять уличных музыкантов. В граммофоне можно поменять пластинку, а вместе с ней и мелодию. В шарманке, этом мини-органе, внутри деревянный вал с выступами, меха, подающие воздух на пищики. Чтобы поменять мелодию, необходимо сменить вал, удовольствие дорогое. Стоит начать крутить ручку, шарманка заиграет мелодию. Если в Германии это чаще всего «Ах, мой милый Августин, Августин…», то в России «Разлука, ты разлука». Увидев прохожих, шарманщик завертел рукоять. На верхней панели стали перемещаться деревянные фигурки, смешно дергая руками. К удивлению Матвея и Федорова, шарманка заиграла «Разлуку». Подошли, все равно торопиться некуда, дослушали. Потом спросили: