Михаил Леккор - Бои в застое

Миша, конечно, мог бы возразить, что и официальная медицина к 1970-е годы была уже не столь проста. И массаж был, и электрофорез, и водные процедуры. Но проблема в том, что все это являлось сугубо второстепенным, а лекарство базовым.

Кроме того, Мише не понравилась деятельность самого Алексея. Он поводил его от апартаментов известного лица до выделенного ему жилья, что очень напоминало обычный конвой. Ну надо же, неужели Миша давал повод? Или, когда будет повод, сразу в места не столь отдаленные и не пищать?

И вот теперь наступило новое утро. Лекарь встал, не торопясь, провел обычные утренние процедуры, попил воды из под крана за неимением чая. Затем возникла дилемма – что делать дальше? В смысле, когда идти к Брежневу и можно ли идти совсем? Наверняка, дежурная медсестра измерила давление. Что она там намеряла? Ты вполне хороший лекарь или шарлатан, пошел вон?

К счастью, в дверь негромко постучали, оборвав мучения хронопутешественника. Немного подождав, в спальню вошел один из подчиненных Алексея. Теперь думать было поздно, он в руках девятки.

– Если вы уже поднялись, Леонид Ильич приглашает на ранний завтрак. У него сегодня хорошее настроение.

Охранник был предельно вежлив и аккуратен в разговоре. Уже это радовало. А когда оказалось, не только из опасения потревожить своего шефа, но и из-за результатов деятельности экстрасенса, Миша понял – получилось! Первый этап наступления принес свои итоги!

– Ты представляешь, Леонид Ильич, не принимая снотворное, спал сегодня, что говорится, без задних ног. Никогда так не отрубался ночью. А ведь бывало и таблетки сильнодействующие примет, и то не раз проснется и себя, и нас помучает. То в туалет, то попить, то поговорить просит – проснулся, а не засыпается. А тут вечером заснул, так и глаза не откроет, только проговорит что-то сквозь сон или повернется с бока на бок. Проснулся сегодня, как огурчик. Веселый, анекдоты с утра рассказывает, подшучивает над ребятами.

У Миши отлегло от сердца. Значит, его процедуры все-таки оказались действенными. И теперь никто не будет смотреть на него косо. Кроме, конечно, медиков.

Для тех, чем лучше, тем хуже. Соперники, ничего не сделаешь. Хоть и социалистический строй, а всякие люди попадается, – немного лицемерно подумал Миша.

Брежнев встретил его, как самого близкого человека. Но начал он с разгона:

– Я тут решил тебе выговор тебе сделать. И тебе, и своему окружению, – объявил он. Но тон был не грозный и никто не испугался. А последующие слова показали, что хозяин просто шутит от хорошего настроения: – Ты почему раньше не показался? А вы, ребята, тоже ушами хлопали. Могли бы и найти его. Или КГБ уже не в состоянии?

– Виноваты, товарищ генеральный секретарь ЦК КПСС! – дурашливо вытянулся Алексей, – но теперь мы приложим все силы, чтобы товарищ лекарь ненароком не исчез и не принес урона советскому строю.

– Понял Миша? – улыбнулся генсек, – а теперь, Алексей, поговорим серьезно. Я поговорю с вашим руководством. Мише надо заиметь своих телохранителей. Имей в виду, не шпионов, а именно охранников. А то у нас хватает всякого хулиганья. Ты, разумеется, в ВДВ служил и в силах поколотить всякую шушеру. Но на всякую силу находится еще большая сила. Побьют еще.

Такой заботы Миша не ожидал. То есть, конечно, он понимал, что, попав в такую высокую сферу, обязательно окажется под пристальным влиянием. Но чтобы так сразу и грубо – никак. А куда деваться? Брежневу не откажешь. И ведь как посмотришь. С одной стороны, заботливое отношение. С другой стороны, – сказано же – не шпионить. Сам генсек намекнул, чего уж там.

Брежнев, видимо, решил, что рассмотренный вопрос уже закрыт, и возвращаться здесь к нему не надо. И потому занялся завтраком. Миша так не считал, но это был не тот случай, когда можно выскакивать со своим мнением.

Он ограничился тем, что принял кружку чая, взял ватрушку и поискал взглядом варенье. Вчера ему очень понравилось клубничное. Пальчики оближешь! В своем времени ему нравилось синтетическое желе, в основе которого находились морские водоросли. Хотя, несмотря на глубокую химическую обработку, оно отдавало морским вкусом – йодом, железом и бором. Вкус хороший, но постепенно надоедало. Плюс химия. И ел ты не варенье, а соединение элементов, необходимых организму. Здесь другое.

Брежнев тем временем перешел к другой теме, для него более актуальной и жизненноважной.

– А ведь ты прав своим лечением! – восхищенно сказал он Мише, – помял руками тело, сделал ванну и никаких таблеток не надо. Никогда не думал, что физкультура имеет такое значение. Я ведь не верил раньше врачам, когда они мне пихали эту, как ее, лечебную физкультуру, – вспомнил он по подсказке охранника, – спасибо тебе. Сколько мучился, а сегодня нет давления – медсестра мне уже его померила – нормальное, нет шума в голове, апатии и вялости, как после таблеток. Хоть на работу езжай, хотя сегодня суббота. Ну-ка давай за это.

Брежнев вытащил откуда-то граненый стакан и налил до краев.

– Давай за мое здоровье! Ребятам нельзя – они на работе, мне рано, а вот тебе в самый раз. И здоровье мое закрепим.

Миша с ужасом посмотрел на коньяк. Вот сюда бы Ичей! Он точно его споит и методика укрепление организма не поможет. Что за страна! Он подумал, что рассуждает, как настоящий иностранец, это его развеселило.

Брежнев, видя, что его эскулап колеблется, поощрил:

– Ну же, Миша. Неужели за мое здоровье не примешь? Оно у меня с твоей подачи окрепло другим на загляденье.

Явно не отстанет. Два стакана по двести грамм.

– Мне сказали, что сегодня надо обязательно надо уехать, – предупредил Миша, я же не смогу пьяным.

Брежнев сердито посмотрел на Алексея.

– Я тут решаю, кому и когда уезжать, – проворчал он, – кому-то не понятно? Ты, Миша, главное лечи с таким же результатом, а я тебя всем обеспечу. Деревеньку, конечно, как царь, не дам. А вот орден, премию, квартиру, членство в ЦК и прочее всегда в твоем распоряжении. Хорошая работа – хорошая отдача.

Теперь Алексей. Ты борзеешь?

– Никак нет, – четко ответил Алексей, который понимал, что генсек недоволен именно им, – я предупредил Мишу на всякий случай по приезде сюда. Не первый ведь медик, который много хвастался, но у которого мало что получалось. Сейчас же, распоряжение отменено согласно вашему распоряжению.

– Пей, – Брежнев повелительно кивнул на коньяк. Вытащил второй стакан. Самолично налил в него коньяк, подвинул Алексею.

– Это тебе в виде наказания. Пей и выполняй свои обязанности, как трезвый. Оступишься – схлопочешь. Или ты хочешь по партийной или служебной линии? Ты только намекни – получишь.

– Никак нет, товарищ главнокомандующий. Разрешите принять за ваше здоровье? – Алексей с генсеком не спорил – и привык, и понимал, что не перетянет.