Константин Калбазов - Пилигрим 4 [СИ, черновик]

– Что ты сказал? – прищурившись, змеей прошипела Ксения.

Но разума не потеряла, и волосы Михаилу драть не стала. Как не попыталась расцарапать лицо, или еще чего учудить. Не ей с воем тягаться, и она это прекрасно понимает. Потому смотрит на него с прищуром, и просчитывает варианты, как именно ей следует действовать. Это хорошо. Получается, не ошибся он в ней.

Ак впрочем и в ее сестре с мужем. Поостереглись сообщать Ксении о пропаже деток. Может и ищут еще. А может решили молчать да серебро тянуть из непутевой девки. Родство с ней им не особо по нутру. Прокляли бы и отринули, да прибытка лишаться не пожелали.

– Ты норов-то поумерь. Все хорошо с твоими детьми. И впредь все будет ладком. Коли дурить не станешь и поможешь мне, – вперив в нее твердый взгляд, жестко припечатал Михаил. – Серебром не обижу, помогу перебраться туда, где о тебе никто худого слова не скажет. Обзаведешься хозяйством. Да хоть мельницу поставишь. И заживешь по-людски.

Говоря это, он выставил на лавку стопку из пяти рублевых монет. Щедрая плата, если не сказать больше. И это при том, что она пока ничего не делает. Впрочем, Михайло всегда был щедрым.

– Мягко стелешь, – буравя его злым взглядом, произнесла она.

– Ничего. Спасть тоже будет не жестко. И да, если ты пойдешь искать правду у князя… Слово гулящей девки, против слова дружинника. И кому поверит князь, гадать лишнее.

– Чего ты от меня хочешь? – сникнув, обреченно произнесла она.

– Спать будешь с кем укажу. Зелье тебе дам, что язык развязывает. Будешь спрашивать аккуратно о том, что мне нужно.

– Эдак ить и живота лишиться можно, – с горькой улыбкой произнесла она.

– Можно. Но дети твои будут в догляде и при деньгах. А откажешься, сам порешу.

– И я должна тебе верить?

– Твоя правда, пока веры мне нет. Но и выбор твой невелик. Начнем. А там свидишься с детками, да решишь, есть мне вера иль нет.

– А как я тебе не нужна стану, так ты и порешить меня?

– То тебе решать, – разведя руками, произнес он.

Выкрасть детей Ксении не составило труда. Вообще-то думал ночью прокрасться в дом, повязать домочадцев, да увезти их. Благо знает их в лицо. Катался сюда с ней, еще в начале знакомства, когда собирался влюбить в себя. Но события начали развиваться слишком быстро, а потому пришлось ускориться и действовать более жестко.

Но ему повезло. Наблюдая за деревенькой, приметил Первушу на окраине. Подкрался и подозвал к себе. Тот узнал дядьку, что с мамкой приезжал. Обмануть ребенка несложно. А уж если сказать о необходимости ей помочь, так какой малец не бросится спасать очертя голову. Правда, пока от него требовалось тишком вывести сестрицу и уйти с дядькой Михайлой. Что мальчонка с успехом и проделал.

Потом убедил, что им нужно будет пожить у хороших людей, пока дядька Михайло с мамкой не победят врагов. К первому снегу управятся! Обязательно! А чтобы те не сыскали деток Ксении и не могли ей навредить, ребятам пока нужно назваться детьми Михайлы, и величать его батюшкой.

Найти тех, кто за солидную плату готов присмотреть за детьми, овдовевшего воя, не составило труда. Дети с готовностью подтвердили, что матушка померла от хвори, а Михайло их батюшка. Романов заверил новых опекунов, что ему нужно время, чтобы определиться на новом месте. Но еще до первого снега он заберет детей. И плату положил солидную. Настолько, что у крестьян глазки загорелись.

Определившись с детьми, прокатился в Тарнув. С одной стороны и впрямь хотел выяснить, все ли у Марыси прошло честь по чести. С другой, случись кто пожелает проверить это, и убедится, что именно сюда-то Романов и катался.

– И с кем я должна спать? – после длительной паузы, спросила она.

– Для начала навести сестру и убедись, что деток твоих там нет.

– Вот уж в чем я тебе верю, так это в том, что ты их выкрал, – с горькой улыбкой произнесла она.

– Умница. Для начала порасспроси у Добролюба о тайном месте, где дружина князя хоронится. Сколько там воев. Да для чего их набирают.

– И как мне его о таком спрашивать?

– Думай, Ксения. Думай. На то тебе и голова дадена.

– Вон, видишь того красавца, что первым входит в трактир? – кивая в нужную сторону, спросил Михаил.

– Вижу, – коротко ответила Ксения.

– Вот его и нужно взять в оборот.

Вообще-то, глупость. Вот так, сходу, без подготовки. Пока суд да дело, она конечно не сидела без дела, и практиковалась на ком попроще. Но с приездом полковника в Червень ведь не подгадаешь. Вот и приходится импровизировать на ходу.

– Ты сказывал, что он будет помнить все, о чем станет говорить под зельем.

– Правильно. Но если перед тем его опоить сначала вот этим дурманящим настоем, то он изрядно опьянеет, да так, что наутро не вспомнит, что с ним было. Проверено. Только не перепутай. Сначала настой, дай ему изрядно захмелеть и только потом зелье правды.

– Так может он и спать завалится, – предположила Ксения.

– Не надейся. Если мужское начало в нем крепкое, то сил в нем достанет. А само желание под зельем правды только усиливается. Он потому и готов выложить все без остатка.

– Я поняла. Ну что же, можно и повеселиться, красавчик ведь, не то, что иные.

Хорошая актриса. Просто талантище. Но Михаила обмануть у нее не получилось. Однозначно решила потом опоить самого Михаила, и выведать куда он упрятал ее детей.

Ну что же, удачи красавица. Только напрасно все это. Еще в прошлой своей ипостаси он проверил воздействие этих препаратов на себе. Результат его порадовал. Опоить его так, чтобы затуманился разум не получалось. В смысле конечно это было возможно, и от вина он хмелел, но ровно до того момента, пока не отстранялся от тела, как это бывало в бою.

Точно такой же эффект и с дурманящей настойкой. Романов вызнал этот рецепт у одной знахарки, и решил использовать его в тандеме с зельем правды. У последнего имелся серьезный недостаток, клиенты прекрасно помнили весь процесс допроса. Если получалось раздобыть какие-то горячие сведения, от источника приходилось избавляться. Или срочно выводить из под удара добывшего сведения. А ведь на то, чтобы его подвести под нужного человека нередко требовалось затратить не один месяц.

Дурманящая настойка практически полностью нивелировала этот недостаток. Если сначала подлить ее, а после наступления опьянения зелье, то клиент выскажет все, что знает, а наутро ничего не вспомнит, как после сильного перепоя.

– Пойду, – собравшись с духом, словно перед прыжком с большой высоты, произнесла Ксения.

– С богом, – напутствовал ее он.

– Господа-то не поминай. Не богоугодное дело творим поди.

– Богоугодное, не сомневайся. Потому как ты можешь сберечь тысячи жизней.