Александр Афанасьев - Спасти СССР

Но вот потом Брежнев заболел по-настоящему.

Сейчас у власти был Рейган. Громыко только что встречался с ним, в сентябре восемьдесят четвертого. Надежды повторить трюк с больным Брежневым не было – Черненко был болен и так что не перенес бы перелета. Рейгану нужно было хоть что-то, чтобы справиться с кандидатом от демократов Мондейлом – нужны были какие-то гарантии мира и прекращения гонки ядерных вооружений. Хорошо получилось поговорить с госсекретарем Шульцем – тот явно был более приемлем, чем его предшественник Хейг. Вообще, Громыко больше боялся предыдущего президента – Картера. В его команде был Бжезинский, были другие ястребы – а сам он был каким-то непонятным, не имеющим никакого опыта – но с опасными, несгибаемыми моральными принципами. Там где другой поопасался бы, просто из чувства самосохранения – этот пошел бы вперед.

Горбачев…

Громыко понимал, что один из претендентов после Константина Устиновича – он сам. Но понимал он и то что шансов у него немного – за ним ни поддержки силовиков, ни региональных кланов. Он никогда и в стране то толком не работал – все по заграницам. Его не выберут.

Почему Горбачев? Просто хочется покоя – без похорон, без постоянных перетрясок – как при Брежневе. Занял пост – это надолго.

С другой стороны…

Он по своей службе хорошо знал, что происходит на Западе, как там ведется политика. И его не покидала мысль, что выборы первого лица на всенародных выборах – это не так то плохо.

С одной стороны народ спускает свой пар недовольства. За кого проголосовали – тот и рулит. С другой стороны – в регулярных встрясках система закаляется, смена первого лица не становится чрезвычайным событием как у нас.

Трое похорон. Двое – но Константин Устинович похоже и впрямь – не жилец. И что делать? С этим его поручением?

Как то доработав день, Громыко поехал домой. Посоветоваться.

Настоящим министром иностранных дел СССР – ну или хотя бы половиной министра – была Лидия Дмитриевна Громыко.

Сам Громыко был относительно честным (в смысле, сам лично он взятки не брал) – нечестной была Лидия Дмитриевна. Ее появление в любом посольстве – а она рыскала в поисках картин и антиквариата – расценивалось как стихийное бедствие, про хамство этой женщины – ходили легенды. Сам Громыко едва не слетел из-за дела, ушедшего к американцам Шевченко, советского посла при ООН. В коридорах МИД шептались, что за назначение Лидия Дмитриевна взяла брошь с бриллиантами – а когда она приезжала в Нью-Йорк, то они вместе с Линой Шевченко ходили по магазинам, и та покупала ей меха и драгоценности на большие суммы. Деньги, скорее всего, были от ЦРУ. Дело пахло государственной изменой – но Громыко проскочил.

Но с тех пор Громыко вел себя крайне осторожно и американцам старался не перечить – после побега Шевченко у него дома изъяли ценностей на сумму более миллиона рублей, и Андрей Андреевич понимал, что Шевченко там, у американцев, и значит он – у них на крючке.

За окном машины мелькали знакомые улицы… проулки… рогатые троллейбусы, осторожно пробирающиеся во тьме…

Андрей Андреевич подумал некстати – просрали державу…

Дома – был готов ужин, но аппетита не было. Громыко тоскливо поковырял в тарелке, показал жене – пойдем, на лоджию выйдем…

Лидия Дмитриевна появилась в собольей шубе… и Громыко, глядя на ее простоватое, жирное лицо внезапно почувствовал тоску и глухое раздражение… вырядилась… как на корове седло! Это из-за нее все! Ей все мало!

– Я сегодня в больнице был.

На лице Лидии Дмитриевны отразился живейший интерес

– Костя… плохо совсем. С меня взял слово, что я проголосую… за Горбачева.

Лидия Дмитриевна моментально взбеленилась

– Что? Этот сопляк!? Да кто он такой!

– Помолчи! – грубо сказал Громыко – рот закрой!

Пораженная грубостью мужа, Лидия Дмитриевна замолчала. Говорят, что это ей принадлежала хамская фраза "На все посольство два с половиной дипломата!". А может и не ей. Важно то, что именно она стояла во главе системы махровой кумовщины и групповщины, пронизывающей все министерство.

– Просто так я не выполнить просьбу генерального секретаря не могу.

– Да он из ума выжил…

– Помолчи, сказал!

…

– Кто знает, может, он не одного меня обработал. За Горбачевым все андроповские, вся свора. Они нас в момент сожрут и не подавятся!

– Андрей, но как так. Он совсем молодой, ему не по возрасту.

– Не по возрасту, значит, ему наставник нужен. Которому по возрасту.

Лидия Дмитриевна навострила уши

– Кроме Горбачева других кандидатур, по сути, и нет. Потому надо договариваться – кто первый, тот и в дамки. Ты Раису Максимовну знаешь?

– Нет, она… не по нашей части. Не знаю, где работает.

– Так узнай! И быстро!

– Хорошо, Андрюша, я поняла.

Громыко с тоской посмотрел на темноту за окном. Сколько он не ездил – а все сюда возвращался. И неужели в этом во всем был смысл…

Несколько ранее

Вашингтон, округ Колумбия

Военно-морская обсерватория

Январь 1985 года

Бывший директор ЦРУ, а ныне вице-президент США Джордж Герберт Уокер Буш, вернувшись с заседания Совета национальной безопасности, приказал немедленно собирать свою команду. Она по-прежнему была интегрирована в ЦРУ и проходила там как "Команда Б" – команда по альтернативной оценке угроз. Прежде всего, советской угрозы. В нее вошли люди, которые до этого делали скорее академическую, нежели разведывательную карьеру. А так же несколько человек из команды сенатора Голдуотера, который сказал: умеренность при защите свободы – не добродетель [8] Сенатор Голдуотер, с треском проигравший на президентских выборах 1964 года, тем не менее сильно повлиял на американскую политику следующих пятидесяти лет. Именно в его команде + начинали практически все известные неоконсерваторы, многих он пригрел в сенате, где занимался международными делами. Внешнеполитические команды Рейгана, Буша и Буша-младшего – это птенцы гнезда Голдуотера . Экстремизм в защиту свободы не есть зло. В нее входили, например такие люди как Элиот Абрамс, заместитель госсекретаря США, ответственный за наиболее грязные внешнеполитические акции администрации Рейгана. Или Кондолиза Райс, специалист по СССР, ученый, внештатный сотрудник ЦРУ, аналитик по советской угрозе.

Мало кто знал, что Буша как вице-президента – Рейгану навязали. Рейган был чужаком, киноактером, да еще и из Калифорнии, его поддерживали совсем не те люди, которые обычно дают деньги на предвыборные кампании республиканцев. Но партия была тяжело ранена сначала делом Никсона, а потом еще неожиданным выигрышем, по сути, случайно оказавшегося в Белом доме Джимми Картера [9] Джимми Картер помимо того что он выиграл очень неожиданно, является одним из самых непонятых и самых загадочных президентов в истории США. Несмотря на его катастрофический проигрыш на перевыборах Рейгану (в общем то не запрограммированный, если бы освободили заложников в Тегеране он мог выиграть), Картер привел в политику несколько звезд первой величины (самый яркий конечно Бжезинский) и непонятно, что он мог предпринять во время своего второго срока. В СССР предполагали, и не без оснований, что он готовится напасть на СССР – Картер, а не Рейган. . И все прекрасно понимали, что партия должна измениться – иначе она может погибнуть.