Александр Афанасьев - Спасти СССР

Геращенко посмотрел на меня

– В Политбюро это понимают?

– Пока что это понимаю я. Есть еще люди в партии, которые это понимают. Или мы предпримем действительно радикальные и смелые шаги для того чтобы выйти из тупика. Или мы и дальше будем бездарно растрачивать и пробалтывать наследие Ленина. Пока в один прекрасный день не потеряем страну.

Геращенко вздрогнул, я это видел.

– Виктор Владимирович, вы человек опытный. Напишите, скажем, записку о финансовой системе Германии. В сравнении… скажем с американской. Как там организованы банки. Откуда они берут деньги. Как, например, в Германии организовано взаимное и кооперативное кредитование. Сильные и слабые стороны. Что мы можем позаимствовать, а что не стоит.

…

– Пока так. Справитесь?

Я понимал, что думает Геращенко. Со времен Брежнева – наверх поднимались не те, у кого были победы, а те, кто не наделал ошибок. Но каждый профессионал – он тщеславен. И за внимание, проявленное именно к нему – готов на многое.

– Сколько есть времени, Михаил Сергеевич

– Месяц. Пойдет?

– Для кандидатской мало, но для большой, развернутой статьи… пойдет.

– Вот и договорились.

– На кого писать записку?

– Пока на меня. Председателю комиссии по подготовке экономической реформы при ЦК КПСС Горбачеву М.С.

По пути домой – я думал о НЭПе. О Бухарине.

Считается, что после Ленина сразу был Сталин. Это не так. После Ленина было коллективное руководство, причем с 1926 по 1929 годы главой советского государства стоит, вероятно, считать Николая Бухарина. Собственно, до Сталина понятия "генеральный секретарь" как глава советского государства не было. Ленин рулил благодаря своему интеллектуальному превосходству, но при этом он никогда не отходил от идеи коллективности советского руководства. После смерти Ленина – реализовалась как раз идея коллективного руководства, и Сталин был всего лишь "одним из". Причем его победа не просматривалась, его дурачком вообще считали.

Почему тогда Сталин победил?

Двадцать девятый год – это год не случайный. Это год начала Великой Депрессии. До того момента – весь мир наслаждался экономическим взлетом двадцатых во главе с его локомотивом США. Росли цены на экспортные товары, росла инвестиционная активность. СССР в этом празднике жизни хоть косвенно, но принимал участие, но главное – был наглядный пример, почему следует двигаться в сторону рыночной экономики. Ленин ведь в двадцатом году отказался от военного коммунизма серьезно и сознательно, это потом придумали, что вынужденно и на время. Причины этого отказа – голод, отказ крестьян сеять хлеб, забастовки, начавшиеся восстания на селе, в Кронштадте. В какой-то мере это было разочарование в народе, понимание, что народ не готов к коммунизму, к честному труду на благо общества, К НЕСТЯЖАТЕЛЬСТВУ. Говорят, что последней каплей для Ильича был выкрик из толпы работяг на одном забастовавшем заводе. Когда Ленин спросил, вы что, опять царя хотите, из толпы выкрикнули – а пусть и царя, лишь бы пожрать чего было. И Ленин понял всё.

И уже вскоре он говорил, что социализм – это строй цивилизованных кооператоров.

Так или иначе – но НЭП какое-то время работал. Прекратились крестьянские восстания. Прошел голод, появился хлеб. В городах появились какие-то товары, стали открываться кооперативы, артели. Появились концессии.

И тем не менее, НЭП тогда провалился.

Главное разочарование, приведшее к сворачиванию НЭПа и колхозизации страны – было в том, что власть в какой-то момент осознала – крестьяне не ведут расширенного производства. Оказавшись, в общем-то, в рынке, они повели себя вопреки его законам. На своей земле они начали производить ровно столько хлеба, сколько надо для питания себя и семьи – ну и на продажу для уплаты налогов. Если у них появлялась возможность сделать больше – они просто начинали меньше трудиться. Единственно, кто производил больше – классово чуждые кулаки.

Раз – хлеб для СССР был тогда важнейшим экспортным товаром.

Два – в случае неурожая эти крестьяне начали бы голодать и требовать у государства помощи. А с чего помогать?

Три – крестьяне были заинтересованы не в росте урожая, а в росте цен на зерно. То есть, подрывалась база советской власти в городах.

Ну и четыре – к советской власти, крестьяне особой благодарности не испытывали.

А ведь на пороге уже была война – в двадцать седьмом, по-моему, ждали нападения Англии. Учитывая тогдашнюю мощь РККА – думаю, страну захватили бы за несколько месяцев.

А кризис – похоронил и надежды на индустриализацию за счет западного капитала.

Ну и был еще немаловажный психологический фактор. Военный коммунизм провалился, а военные коммунисты – остались. Ядерный электорат как бы потом сказали – НЭПманов они просто ненавидели.

Именно они на первом этапе составили ударную силу Сталина – и в индустриализации и в коллективизации. И почти все полегли.

Что сейчас можно позаимствовать из НЭПа? Немногое и осторожно – все-таки основой экономики служит крупная индустрия, а колхозы при всех недостатках состоялись – надо развивать крупные формы, а не гробить их. Конечно, надо разрешить мелким частникам заниматься каким-то простыми производствами, от помидоров до бельевых прищепок. Условно говоря, хочешь – бери гектар и на нем хозяйствуй, ставь теплицы.

Другой вопрос. Сталин ведь пришел к власти на плечах тех, кто был недоволен неравенством, порожденным как раз бизнесом. А тут – как сглаживать общественные противоречия? А ведь они будут…

Сидеть без помидоров?

Информация к размышлению

… В середине 1921 г., с окончанием гражданской войны, наметился четкий перелом в экономике. Сущность новой экономической политики заключалось в восстановлении товарно-денежных отношений, но не в стихийных формах, а на основе регулирования государственной властью. Необходимость нэпа обусловливалась тем, что национализации в 1918–1920 гг. была подвергнута лишь центральная часть хозяйственного аппарата: промышленность, транспорт, кредит. Сельскохозяйственный сектор и торговля остались вне огосударствления и фактически сохранили частнохозяйственную собственность. Поскольку немедленное вытеснение из этих сфер товарно- денежных отношений с заменой их национализированным хозяйством было экономически невозможно, экономика страны имела двойственный характер: сохраняла элементы частнохозяйственных и товарно-денежных отношений. Поэтому новая экономическая политика требовала перевода государственных предприятий на коммерческий расчет. Тресты стали выступать на рынке как самостоятельные хозяйственные единицы, способные к заключению разного рода сделок, в том числе и кредитных. Так как период нэпа был обусловлен как переходный период к социализму, то восстановление товарно-денежных отношений должно сопровождаться построением и регулированием хозяйственного оборота в таком направлении, чтобы хозяйственные единицы, основанные на частной собственности, могли последовательно, безболезненно для общества замещаться государственным хозяйством.