Александр Афанасьев - Спасти СССР

Кстати, в продолжение темы – в истории успеха Джуллиани была и своя оборотная сторона. Бандиты, всякая шпана – они ушли недалеко. Буквально сто миль от Нью-Йорка отъедешь – и полно городков, где раньше был завод или еще что-то и этим они жили – а сейчас все закрылось и городки умерли. В них нет средств для того чтобы нанять шерифа и заплатить полиции, полно брошенной недвижимости, а та что еще не брошена ничего не стоит. Вот туда-то и отступили из Нью-Йорка бандиты. Я в таком городке был – глушь, нищета, разбитые окна, почти ничего не работает, идешь – стоит машина, водилы нет, а двигатель молотит. Это типичная манера "черных братьев"- сами ушли на разборку, а машина работает, чтобы в случае чего сразу по газам. Живут там на пособия, на то что заработали наркоторговлей. Как только жизни черных стали иметь значение – все черные братья из таких вот городков – моментом оказались в Нью-Йорке. Но здесь не США, здесь везде советская власть и такого можно не допустить.

– Сколько у меня времени? – спросил Еркин

Есть!

– Немного. Месяца хватит.

– Этого достаточно. Кого можно привлекать к работе?

– Тех, кому доверяете как себе.

– Понятно, Михаил Сергеевич…

– В ЦК не звоните. Мой помощник – Болдин Валерий его зовут – сам наберет вас… скажем через неделю. Скажете, что вам нужно для работы и как работа продвигается. Дальше… начните прикидывать новый состав коллегии министерства. Тех, кто способен будет выполнить то, что будет написано в вашем плане реформ.

Еркин остро глянул на меня, но ничего не сказал. Он долгие годы работал на грани, знал цену словам и понимал – что просто так такие слова не говорят. И в занюханном дворе с членом Политбюро не встречаются.

Расскажет ли он кому-то? Нет! Они все сейчас озлоблены… все разочарованы тем как с ними поступили… гнусным, принародным надругательством над системой, которой они служили, публичным выворачиванием корзины с грязным бельем, явным недоверием с назначением КГБшников на посты. Но они все – волчья стая. Куда опаснее, чем КГБшники – те привыкли с кем дело иметь? Антисоветчики, анекдотчики, сектанты всякие типа адвентистов седьмого дня. Я как то читал воспоминания одного генерала КГБ – как он описывал главное дело, после которого его заметили и начали продвигать. Он нашел подпольную типографию баптистов! Е-моё! За каждым серьезным опером – задержанные бандиты и убийцы, да не один, шрамы от ножей и пуль, а тут – типография! Все они ходят по краю, все они привыкли силой на силу. И если их снова призвать, поставить в строй, исправить несправедливости – за меня они глотку кому угодно порвут. МВД в системе – в ближайшее время должно стать важнее КГБ. И правильные люди типа Еркина – это обеспечат.

– Все понял.

– Тогда не прощаюсь. Помните, Олег Александрович. Наше дело правое. Мы люди правды. С этим и победим.

Москва

06 марта 1985 года

День шестого марта – это был последний день, когда я видел Константина Устиновича Черненко.

Правила в Политбюро были такими – если врачи не запрещали, то кто-то должен был навещать заболевших, причем это определяло Политбюро. Бывало, что навещал и сам Брежнев – например, он ездил к Косыгину и как говорят, первым делом спросил, когда он дачу освободит. Впрочем, ладно нам…

Настроение у меня было мягко говоря, не из лучших, и погода тому не способствовала – низкое небо и мокрый снег. Мы ехали с Егором Кузьмичом Лигачевым, секретарем ЦК в одном ЗИЛе – как я с удивлением узнал, даже у секретарей ЦК нет закрепленных машин и надо вызывать из гаража и ждать, пока придет. По американским меркам дикость, там все кроме разве что президента и нескольких чиновников ездят на своих. Но на аппарат здесь тратится мало, перестроечные истерики были явно не к делу. Впрочем, даст Бог, не допустим перестройки…

– Егор Кузьмич – сказал я – я думаю, пленум откладывать надо. Мы не готовы.

– Да… – согласился Лигачев – наверное.

И все понимали, почему. Кстати, на этом пленуме должен был быть блок вопросов, посвященных научно-техническому развитию. Этот вопрос тянулся со времен Брежнева, переходя с пленума на пленум, потому что никто не знал, как к нему подступиться.

Потеплело ночью. Серая хмарь, под ногами – грязная снежно-ледяная каша, вчера выпавший снег тут же начал таять. Чуть не плюсовая.

У крыльца было прибрано, в дубленке, наброшенной на плечи – нас ждал Чазов, главный врач Четвертого управления. Немало людей он на тот свет спровадил…

Сволочь.

Доказательств у меня нет, но… как умер Брежнев? Ровно за день до того как он планировал уйти со своего поста, оставив вместо себя Щербицкого. Как умер сам Андропов? Да как то так – до этого пятнадцать лет почками болел, а тут – на тебе! Почему умирает Черненко? А черт его знает – то ли рыбки откушал, то ли что.

Про Юрия Владимировича разное говорили. Говорят, ему в открытую сказали – больше на Украину не езди, живым не вернешься, там свой КГБ есть. Щербицкий точно знал про намерения Брежнева – и не простит. Нет – поехал в Крым. И оттуда вернулся живым трупом…

– Здравствуйте.

– Добрый день.

С такими надо улыбаться. Пока нет доказательств для ареста.

Прошли тихими, хорошо отремонтированными коридорами, зашли в кабинет главврача.

– Как чувствует себя товарищ Черненко? – спросил Лигачев

– Состояние товарища Черненко стабильное, делаем все возможное. Сегодня состоится консилиум…

То, что Чазов врет, это я определил сразу – жизнь, знаете ли, научила распознавать лжецов. А чему не жизнь – тому ВДА, Военно-дипломатическая академия. Так что – хрен я буду тут лечиться, ищите лохов в другом месте. Себе дороже.

– Мы пройдем?

– Только на несколько минут, не больше. Товарищу Черненко нельзя долго заниматься делами…

Как рассказать про Черненко?

Знаете, потом это все извратили сильно. Все смеялись над Брежневым, сиськи – масиськи. Как то не замечая, какую махину выстроили при нем. Сколько дорог, сколько жилья, сколько заводов построили. Не верите? Посмотрите старые фотографии, годов где-то шестидесятых. Я смотрел. Сколько деревянного жилья. Даже в городах, не говоря уж о селе – дороги не заасфальтированы, дома-сталинки – и грязь, люди как по колхозной улице идут, в дождь хоть резиновые одевай. А после Брежнева нам осталась страна первого мира. Нормальные дома, асфальт, машины. Более тысячи крупных заводов построили! И все это за два десятка лет, и еще с учетом того, какой страшный удар по стране нанесла война. Сколько мужиков не вернулось. В Германии поступили просто – напускали турок. А мы? Сами, все сами.

Я ведь попутешествовал по миру, знаю, что чего стоит. Например, в Лондоне полно домов, где нет нормальной центральной канализации, а сама канализация построена в своей основе в конце 19 века и так ей и пользуются. В Нью-Йорке полно домов, которые не подключены к центральному отоплению, даже небоскребы. Как тогда? А так – в подвале стоит бойлер огромный на мазуте, а через весь дом – труба. Когда в Нью-Йорке холодно, то и дело видишь – дым над домами столбом. Это как печка в деревянном доме. А там где центральное отопление – оно паром, и по часам. Дороги убитые – но это не потому что денег нет, просто профсоюзы обнаглели и проще не чинить совсем. В сельской местности многие комьюнити не могут себе позволить нормальную асфальтированную дорогу – ездят по гравию, сверху битум. И все нормально, так и живут.