Дмитрий Найденов - Наследник - реформатор. Книга четвёртая

— У чёрного входа задержали двух подозрительных, которые искали возможность проникнуть, в театр, минуя охраняемые входы. При задержании, они пытались оказать сопротивление и даже вытащили пистолеты, но чтобы не вызывать паники, их обезвредили, взяв в ножи. Оба ранены, но давать показания отказались. Одного опознали по розыскным листкам, он из террористической организации, есть серьёзное опасение, что они планируют сегодня устроить здесь террористический акт. Охрану усилили и выборочно проверяют всех подозрительных людей, но пока безрезультатно.

— У тебя есть второй револьвер, а то я свои в карете оставил, не хотел пугать публику, и похоже, зря это сделал.

Князь достал из внутренней кобуры один из револьверов и протянул его мне. Проверив, как он заряжен и плавность курка, осторожно засунул его себе за полу пиджака во внутреннюю кобуру. Он был маленький и меньшего калибра, но на двадцать-тридцать метров я из него попаду в человеческую мишень. Такую модель я не носил, так как она мне не нравилась большим разбросом пуль, а вот князь постоянно таскал их с собой и как я знаю, тренировался почти ежедневно. С оружием, я почувствовал себя спокойней и поэтому вернулся обратно на своё место, дав перед этим указание князю.

— На всякий случай, проверти соседние ложи и выставьте охрану рядом, чтобы не подложили бомбу, как и сверху от императорской ложи, так и снизу, но могут и бомбу метнуть, а поэтому проинструктируйте охрану и пригласите в зал людей в штатском, не нужно портить людям праздник и пугать народ.

За ходом балета, я особо не смотрел, обращая больше внимание, на то, что происходит в зале и пытался предположить, что могут придумать террористы и склонялся к мысли, что, скорее всего, всё случится в антракте. И, возможно, это будет террорист с пистолетом, а возможно, и два террориста, я бы на их месте, попытался отвлечь охрану и всеобщее внимание, чем-нибудь. К примеру, пожаром или падением декорации на сцене. Достав блокнот и карандаш, я написал записку и передал её князю, на что Мария Фёдоровна недовольно пихнула меня своей туфлёй. Скорее всего, она подумала, что я передал записку для Кшесински.

Елена, сидящая со мной рядом, была поглощена происходящим на сцене и по ней было видно, что она очень впечатлена.

Когда начался антракт, мы с князем вышли в коридор, оставив остальных и попросив не выходить их из ложи.

Рядом уже стояла большая толпа чиновников и представителей аристократии, но охрана не подпускала их близко, перекрыв проход. Тут же были и репортёры, неизвестно как проникшие на премьеру потому, что в списках их небыло. Нас с князем сфотографировали, несколько раз и нам пришлось направиться в их сторону.

Когда мы подошли, сзади неожиданно грохнул выстрел и все обернулись назад, а охрана закрыла, меня своими телами, но я не стал поворачиваться, так как был уверен, что раз не попали с первого раза, то второго выстрела им не позволит сделать охрана.

Моя рука уже извлекала револьвер из подмышечной кобуры, а я внимательно смотрел, за стоящими передо мной людьми, так как чувствовал угрозу исходящую именно с этой стороны.

Один из фотографов, был совершенно спокоен и не смотрел в сторону выстрела, и не смотрел на меня, но что-то в его поведение мне показалось странным и я, вынимая пистолет, направил его на него, когда револьвер ещё только был на пути в его сторону, он внезапно выхватил из громоздкого фотоаппарата, револьвер, с укороченным стволом, и постарался выстрелить в меня, но я успел раньше и два раза выстрелил ему в правое плечо, отчего его немного развернуло и он, не поднимая пистолета, с гримасой боли, выстрелил в пол. Дальше уже сориентировалась охрана и меня закрыли со всех сторон. Хорошо, что не стали валить на пол, хотя по инструкции имели полное право. Меня привели обратно в Императорскую ложу, где я встретил взволнованных и перепуганных Елену и Марию Фёдоровну.

— Что случилось Никки, в тебя опять стреляли? Ты не ранен? — произнесла моя мать, перейдя на английский от волнения.

— Всё нормально. Террористов обезвредили, нам сейчас доложат, что на самом деле произошло, прошу присаживаться на свои места, я не уверен, что поймали всех террористов, поэтому не нужно стоять в полный рост на балконе, — сказал я, стараясь их успокоить.

Тут моя мать замечает в моей руке дымящийся пистолет и произносит.

— Так это ты стрелял?

— Только два раза, а два выстрела сделали террористы. Но, как видишь, они промахнулись, — сказал я, убирая пистолет в кобуру, под пиджак.

— Ты опять стал носить с собой оружие? Я же просила не брать его на светские мероприятия, про тебя и так идут много слухов. Для твоей защиты есть охрана и именно она должна стрелять, а твоя задача руководить империей.

— Перед премьерой, на улице задержали двух человек с оружием, которые стремились проникнуть в театр, поэтому я одолжил один револьвер у князя, заодно написал записку, об усиление охраны.

— Я думала, что ты писал своей Кшесински, извини, — сказала мать.

— Кто такая Кшесински? — спросила Елена, сразу встав в стойку.

— Всё равно, ты об этом узнаешь, так лучше будет узнать это от меня. Это моё увлечение годовалой давности, мальчишеские устремления и всё такое. Между нами ничего небыло, просто я ухаживал за ней и некоторые полагали, что у нас с ней роман. Но дальше небольших подарков и совместных прогулок, дело не зашло, — рассказал я.

— Это не та Кшесински, которая так хорошо выступала в первом акте? Ничего удивительного, что Николай мог ей увлечься. Впрочем, раз ты говоришь, что это давнее увлечение, то не будем ворошить прошлое. Лучше расскажи, что на самом деле произошло.

— Террористы, напали на меня с двух сторон и если первый, как я понял, охрана сумела предотвратить, то вот второй, попытался выстрелить в меня, с другой стороны, пока моя охрана была отвлечена, но я не повёлся на уловку и выжидал момента, когда нападавший, проявит себя и я успел выстрелить раньше, чем он успел поднять пистолет, который прятал в фотокамере. Сейчас его допросят и мы узнаем все подробности произошедшего, я уверен, что князь во всём разберётся.

— Боже. Когда же это всё закончится? — сказала императрица, прикрывая глаза рукой с платком. Было видно, что она напугана и готова расплакаться, поэтому я подошёл к ней и присев в соседнее кресло, обнял её за плечи. Когда Мария Фёдоровна успокоилась, я смог обратить внимание на свою невесту, которая о чём-то думала и увидев, что я смотрю на неё, сказала,

— Я тоже хочу револьвер и мне плевать на мнение окружающих. И я хочу, чтобы ты научил меня ими пользоваться.

— Хорошо, можешь каждое чётное число месяца, ездить с нами на стрельбище. Там тебя всему научим. И подберём оружие полегче и не такое заметное, а возможно, и спрячем его под элемент одежды.