Александр Алексеев - Роза [СИ]

– Пять лет назад. В сорок пятом. Маршал Ворошилов заказал эскиз памятника в Берлин. Посоветовал скульптору сделать центральной фигурой товарища Сталина. Скульптор так и сделал, но на всякий случай подстраховался, и вылепил нашего солдата спасающего немецкую девочку. В Берлине реально было два таких случая при штурме города. Приходим. Скульптор «Солдата с девочкой» тканью завесил и ведёт всех туд, где в центре Сталин. Иосиф Виссарионович посмотрел на себя, и строго спрашивает: «А вам не надоел этот усатый? А здесь у Вас что?». Скульптор снял ткань с дублёрской скульптуры. «Вот этого солдата мы и поставим в центре Берлина» – сказал товарищ Сталин. В прошлом году этот памятник открыли. Хорошо получилось.

Даша, как представительница загрустившей прекрасной половины человечества, предложила мне спеть новую песню для своей подруги.

– Он, что? Не поёт тебе? – пытает она Настю. Та, как-то хищно посмотрела словно сказала: «Ну и жучара ты Жаров… Петь сонеты любимой – первейшая обязанность кавалера. А ты… Не зря я тебя тортом…»

Вздрогнув, при воспоминании встречи со сладкой массой, я встал, и поднявшись на эстраду взял гитару. Что петь? Что петь? На ум приходит популярная песня про разлуку…

( https://youtu.be/lD8q3bu1W1w Ночная птица – Константин Никольский (cover) )

Булганина-старшего вызвали к телефону. Тот, подойдя к столу, сказал, что появились срочные дела и кивнул Молотову, мол пошли…

Провожаю Настю на вокзал. Как то неспокойно из-за ухода маршала. Подруга, как узнала, что до следующего выезда у меня две недели, напросилась в гости после окончания военной подготовки. Колобок будет кипятком писать у Абрамяна… Ничего, две недели пролетят быстро.

Состав скрылся за поворотом железной дороги. Иду к остановке. Вспоминаю, как учил Настю говорить по-американски. Когда говоришь по-английски, то это как через рот полный соплей проговариваешь слова. По-американски тот же английский лаешь как собака, коверкая ударения и окончания слов. Она смеялась до слёз над моими вывертами иностранной речи…

Подхожу к газетной доске. Читаю сегодняшнюю газету:

– День радио. В этот день 55 лет назад выдающийся русский учёный Александр Степанович Попов продемонстрировал своё изобретение – радио, намного опередив учёных Западной Европы и Америки.

Ну, про первенство то вилами на воде писано. Хотя учёный и без этого – выдающийся.

– Подписка на новый заем продолжается с огромной активностью.

Если бы не подработка и апсолоновские деньги, но на оставшиеся «неозаймленные» пол-зарплаты было бы тяжко. Хотя, чего это я… Многие и на меньшие деньги живут и детей поднимают…

– Достижения советской радиопромышленности. Уровень довоенного производства радиоламп превышен более чем в два раза, а количество радиоприёмников – более чем в четыре раза.

– Академия наук СССР объявляет конкурс кандидатов в академики. На двадцать вакансий претендуют следующие девяносто пять кандидатов…

Вот бы так и с выборами на всех уровнях…

– Товарищ Булганин вылетает на празднование пятилетия освобождения Чехословакии Советской Армией.

Так он может поэтому так срочно с вечера срулил?

В Корею, Японию и на Формозу стали прибывать силы ООН для защиты гоминьданского режима и насильственного объединения Кореи.

А может из-за этого?

– Более пяти миллионов трудящихся Болгарии высказались за запрет атомного оружия.

Наверное сто процентов подписались. Или больше…

Перехожу к вчерашней газете: опять про заем, опять про запрет атомного оружия. А вот про итоги выполнения плана в РСФСР в первом квартале 1950 года по сравнению с первым кварталом 1949 года. Посмотрим где прорывы… Велосипеды – в 3,4 раза, патефоны – в 3,7 раза, резиновая обувь – в 2,2 раза.

Ну вот. Велосипеды, патефоны, а то может кто в будущем скажет, что одни калоши выпускали…

Тётя Клава на вахте докладывает:

– Звонил (читает по бумажке)… Э- пси-лон. Завтра утром заедет. Колобков опять девушку приводил. Ушла довольная, страсть. Ей сколько годков? Посодют голубчика и вся недолга. Пусть ширинку научится держать застёгнутой…

Это да. Это легко. Один сигнал куда надо и лес валить в Вятлаге…

Провожу с Васечкой лекцию на тему «Петтинг, фингеринг(простите товарищ Фингер) и оральный секс в жизни московских школьниц». Тот поначалу сидит открыв рот. Потом начинает фыркать: «Да я. Да никогда.». А потом спрашивает:

– А на хрена, Юрок, ты мне всё это рассказываешь? Мне Абрамян книжку показывал. «Кабанутра»

– «Камасутра», – поправляю я.

– Неважно. – отмахивается сексуальный гуру начинающих конькобежек, – Они с Катюшкой уже по второму кругу проходят. А мы чем хуже?

– У них свадьба на носу. Им похрен. А на тебя дурака стуканёт кто-нибудь… Подружка её или отсюда кто… И всё, суши сухари. А уж если она залетит – сто процентов валить тайгу поедешь. Оно тебе надо?

– Ну я стараюсь… В смысле вытащить.

– Сто раз получится, а на сто первый – залёт. Не ломай себе жизнь. Да и Инга если в школе родит, то может и забросить спорт. Будет потом тебя ненавидеть.

Колобок почесал затылок, посмотрел на свой оттопыренный указательный палец, и спросил:

– Ну, что там насчёт фингеринга?

Ворочаясь на скрипучей кровати, под васечкино посапывание, припомнил рассказы на телевидении про ударную стройку. По рассказам «возвращенцев» с БАМА после перестройки выходило, что дорога стране не нужна. Ничего из запланированного там не начали осваивать. На дороге и рядом с ней всё разваливается. Многие самые ярые патриоты отчаялись и засобирались на «большую землю». Тогда людей – наших лучших людей власть бросила в тайге без перспектив с кучей проблем… Впрочем, для знающих нашу историю – это не неожиданность, а прогнозируемая после смены курса вероятность…

8 мая 1950 года.