Анатолий Дроздов - Экстрасенс разбушевался [СИ]

– Вы нас плохо знаете, герр Мурашко, – покачал головой журналист «Франкфуртер Альгемайне». – Мы романтичны и не всегда умеем считать деньги. Но соглашусь с вами. Исцеленный инвалид – это замечательно. В первую очередь – для него самого.

Пресс-конференция не затянулась. Получив информацию, журналисты стали подниматься с мест. Нужно выдать сенсацию раньше конкурентов. Это вам не в СССР. Та же полицейская машина отвезла меня в отель, я даже успел на обед. Мы с Викой погуляли по городу, а затем сели смотреть телевизор. Сюжет с пресс-конференции уже крутили в новостных выпусках. Я полюбовался на себя, красивого, перевел Вике свои ответы и комментарии журналистов.

– Теперь ты в Германии знаменитость, – заключила она.

И не только здесь. Представляю, как смотрят эти выпуски в советском посольстве. И какими словами меня костерят… Кому-то сильно не поздоровится.

Новостные выпуски дали и другой эффект. В номере зазвонил телефон. Я снял трубку – Шредер.

– Добрый день, герр Мурашко, – заспешил он. – У меня вопрос: вы никуда не уезжаете?

– Нет, пока, – ответил я.

– Предлагаю встретиться через час в ресторане отеля. У меня к вам деловое предложение. Полагаю, вам понравится. Заодно и поужинаем.

Так и сделали. Перед этим мы с Викой проводили уезжавших в аэропорт Воронова и Терещенко. На прощание обнялись. Переводчик Сережа к нам не подошел: наверное, видел новостные выпуски. Телевизор в номере у него есть. Зассал мидовский выкормыш… Подоспевший Шредер пожал руки членам делегации и потащил нас с Викой в ресторан.

– Руководство клиники согласилось на ваши условия, – сообщил, едва мы разместились за столом. – Тысяча двести пятьдесят марок за пациента. Решение предварительное, завтра оформим официально. Пока же я взял на себя смелость выписать чек за уже исцеленных детей.

Он положил передо мной цветную бумажку. Я взял ее. Чек на предъявителя. Сумма – 16250 марок. А неплохо день завершается!

– У вас пока нет счета в банке, – объяснил Шредер. – Его следует открыть. Тогда мы сможем перечислять деньги напрямую.

– Меня устроит такая форма оплаты, – сказал я, сунув чек в карман.

Счет, разумеется, открою, только не на имя Мурашко. Если кто забыл, я еще Родригес. Не доверяю Шредеру. Для начала пытался меня обжулить, затем слил информацию журналисту. Мутный тип.

– Как пожелаете, – пожал плечами управляющий. – Отношения между нами оформим контрактом. Подпишем его завтра.

– Хорошо, – кивнул я. – Но предварительно прочту.

– Пожалуйста, герр Мурашко, – согласился он. – Там нет ничего необычного. Права и обязанности сторон. Мы заключаем такие с врачами. И еще. Предлагаю перебраться из гостиницы в апартаменты при клинике. Вам так будет удобнее и дешевле. Тысяча марок в месяц. Дом расположен рядом с клиникой. Две просторных комнаты, кухня, лоджия. Все необходимое для жизни есть. Убирает горничная. Питание можно заказать в столовой.

Заодно целитель будет под присмотром. Плюс денежка на счет клиники. Сомневаюсь, что перед этим домом очередь стоит. Цена кусается. Гостиничный номер за 60 марок в сутки дорого, конечно, но снять квартиру во Франкфурте можно за 500 марок. Причем, не в турецком квартале – я интересовался. С другой стороны – экономия на транспорте. Он во Франкфурте недешевый, это вам не в СССР.

Я перевел Вике предложение управляющего.

– Соглашайся, Миша! – обрадовалась жена. – Хоть еды нормальной приготовлю – надоели эти сосиски с капустой. Деньги у нас тобой теперь есть.

– Жена говорит, что предварительно хочет посмотреть апартаменты, – перевел я Шредеру.

– Натюрлих! – согласился он. – Завтра в девять пришлю за вами автомобиль.

– В десять, – уточнил я. – Утром хочу зайти в банк и обналичить чек. Заодно уточнить насчет счета.

– Гут, – кивнул Шредер. – Только я рассчитывал, что завтра приступите к работе.

– Натюрлих, – вернул я его же словечко. – Вы видели меня в деле. Если даже начну в полдень, к вечеру исцелю два десятка пациентов.

– Больше можете? – заинтересовался он.

– Если такие, как вчера, то вполне, но зависит от степени поражения органов.

– Благодарю, герр Мурашко! – он горячо потряс мне руку. – Договорились! А сейчас позвольте угостить вас ужином. Выбирайте, что хотите!

Было бы из чего выбирать…

В Белоруссию Горбачев летел с легким сердцем [18] В реальной истории визит Горбачева в Белоруссию состоялся 26–28 февраля 1991 года. . Едва ли не единственная республика СССР, где он может встретить сердечный прием. После штурма Вильнюсского телецентра [19] События в Вильнюсе, в том числе и штурм группой «Альфа» телецентра, состоялись 11–13 января 1991 года. в Прибалтику лучше не соваться, Кавказ пылает, даже в Украину ехать тревожно. Один из секретарей ЦК КПУ [20] КПУ – коммунистическая партия Украины. заявил генсеку в телефонном разговоре, что против него возбудят уголовное дело [21] Реальный факт. Горбачев жаловался на это в ходе своего визита в БССР Председателю Верховного Совета республики Н.И. Дементею. . Совсем обнаглели! Куда катится страна? Генсеку хотелось, чтобы его, как и прежде, встречали с горящими глазами и улыбками. Он привык зажигать сердца. В Белоруссии так и будет. Никто из руководства республики не заикается насчет независимости. Народ честный, работящий, партии верит. Приезжать сюда – удовольствие.

Поначалу все шло, как рассчитывал Горбачев. Сопровождавший генсека Председатель Верховного Совета БССР предложил посетить заседание парламента. Горбачев согласился, но с большой речью выступать не стал. Поприветствовал депутатов и предложил собраться вечером в большом зале Академии наук, где намечен обстоятельный разговор. Ему долго и горячо хлопали. Из парламента генсек поехал на тракторный завод. Общение с трудовыми коллективами, простыми людьми стало его коронкой. До него так не ходили в народ. Видя перед собой руководителя государства, люди проникались, слушали, затаив дыхание, а потом благодарили за разговор. Горбачев это любил.

Встреча на тракторном задалась. Рабочие внимали, улыбались и кивали головами в ответ на горячие сентенции генсека. Горбачев собирался прощаться, как внезапно вперед протиснулась женщина в спецовке.

– Михаил Сергеевич, – обратилась к гостю. – У меня к вам просьба. Разрешите?

– Говорите, – улыбнулся Горбачев.

К таким обращениям он привык. Сейчас скажет о какой-нибудь беде: отсутствии жилья, невысокой зарплате, проблемах с руководством предприятия, наконец. Он, конечно, даст указание исправить. Сюжет покажут по телевидению, что поднимет его авторитет еще выше. Люди любят, когда им помогают первые лица государства.