Михаил Ланцов - Воевода

1556 год, 15 мая, Тула

Марфа сидела в небольшой комнатке и внимательно слушала, что говорили за стеной, прислонившись к неприметной дырке, что специально для этих целей прокрутили. Андрей ее специально туда сажал, чтобы во время важных переговоров да совещаний она тоже слушала. И отслеживала странности. «Ухом» со стороны. А потом можно было бы их обсудить. Да не абы с кем, а с человеком, который точно не предаст и заинтересован в твоем успехе в такой же или даже большей степени чем ты. Никто, кроме жены на эту роль не подходил. Во всяком случае, сейчас.

Гости ушли.

В помещении установилась тишина.

— Выходи, — тихо произнес воевода.

Скрипнула дверь и из малой подсобной комнаты вынырнула Марфа.

— Почему ты их сразу не выгнал? — с порога спросила она.

— Зачем мне их выгонять? Это ресурс. Его нужно использовать.

— Ты разве не понимаешь, что они хотели?

Андрей улыбнулся, и с совершенно дурашливым видом запел, подражая некому обезличено-кавказскому акценту:

— Уважаемый Лужков-задэ, на тебе кепка — носи везде, чтобы мог каждый понимать — мы твоя пчол, ты наша мать[1].

— Ты ошалел что ли? — напряженно поинтересовалась Марфа-Алиса.

— Торги милая. Торги. Это были простые торги. Они хотели большие по три, а предлагал маленькие по пять. Не больше и не меньше.

— Какие торги?! Ты…

— Тихо, — перебил ее муж. — Они хотели взять мое детище на откуп. То есть, выполнять за меня мою работу и за это платить мне фиксированную сумму. Вот мы и играли, торговались.

— Вообще-то они тебе угрожали.

— Пытались.

— Разве?

— Я как-то отреагировал на угрозы?

— Вот в том и дело, что не отреагировал. А должен был их поставить на место!

— Я проигнорировал. Это обиднее.

— Тебе угрожали! — с нажимом произнесла супруга.

— Они пытались. Причем делали это не явно.

— Как они вообще посмели?

— И на рынке знает каждый: Тофик умный и отважный, потому что деньга накопил, — снова юродствуя произнес Андрей.

— Хватит. Мне неприятно. Прошу. Не нужно больше. — вкрадчиво произнесла Алиса. — Пожалуйста.

— Не вопрос, — улыбнулся Андрей, хотя после затяжного дурного разговора у него было на редкость игривое настроение. — Ладно. Вернемся к важному. Что ты услышала интересного во время разговора?

Он и этих купцов воспринимал сейчас как клоунов. И супругу, которая стала его учить вести переговоры. Может это, конечно, и неправильно, но вставать и хамить встречно ему почему-то не хотелось. Поэтому он подкалывал и шутил. Местами излишне едко. И вообще смотрел на тех купцов местами как детей неразумных, с жалостью, чем вгонял их в смущение сильнее, чем криком.

Купцы-то чего заходили?

Дело в том, что Андрей недавно утвердил у Государя устав Тульской товарной биржи.

Так-то она ему даром была не нужна. Но все свои отношения с купцами он решил все-таки упорядочить. Они ведь чем активно пользовались? Тем, что Андрей по сути был освобожден от любых налогов, кроме личных выплат Царю с прибыли. Поэтому, выступая его «наемным персоналом» они активно старались навариваться.

Парня это утомило. Просто утомило. Сильно.

Поэтому он и решился на такой поступок.

В чем была суть его биржи?

В том, что сюда приезжали купцы и заключали оптовые сделки купли-продажи на те или иные товары. Уплачивали комиссию бирже и налог Царю. После чего получали грамотку, которая позволяла перевести обозначенный в сделке товар из одного места в другой. Не платя при этом дополнительных налогов и сборов. Само собой, места откуда-куда строго указывались, как и маршрут и примерное время следования. От греха подальше.

Андрей, будучи владельцем биржи, получал с каждой сделки комиссию. Живыми деньгами. Монетой, то есть. Ибо таковы были условия. Царь тоже получал налог монетой, что его более чем устраивало. Откуда же купцы ту монету раздобудут — их дело. Хотите торговать? Торгуйте по правилам.

Так вот. Купцы новгородские заглянули к Андрею «на огонек» и предложили отдать ему эту биржу на откуп. Чтобы тот не напрягался. Тем более, что он не торговец и ничего в торговле не смыслит. А взамен он стал бы получать фиксированную сумму прибыли.

В целом — идея. И так много с чем поступали. С теми же налогами, например. Но беда была в том, что сумму они предложили уж очень отличающуюся от ожидаемой прибыли. В несколько раз. Большинство аристократов, не моргнув глазом согласились бы, ибо считали торговую возню ниже своего достоинства. Большинство, но не Андрей… и не на таких условиях.

Купцы пытались Андрею угрожать, рассказывая о том, что к нему никто не поедет, намекая, что могут постараться. И вообще он один тут в Туле будет сидеть куковать. Но то было блефом. Власти такой они не имели. И кроме новгородских купцов существовали другие, которых условия Андреевской биржи вполне устраивали.

Более того — существовали помещики, страждущие продать урожай своих крестьян еще по весне. По схеме фьючерсов. Чтобы получить посевной материал и какие-никакие деньги. Так что парень не переживал и мог позволить себе колкости и юмор в переговорах с потерявшими берега купцами.

Единственной проблемой, которую он видел в сложившейся ситуации, были деньги. Точнее не деньги, а денежная масса. Ее катастрофически не хватало на Руси ни для нормальной розничной торговли, ни для торговли оптовой. Просто потому, что серебра в достатке в обороте в регионе попросту не имелось.

Что делать? Как выходить из сложившейся ситуации? Андрей ответа на вопрос пока не знал.

Ему очень хотелось попробовать разыграть партию с бумажными деньгами какого-нибудь типа[2]. Либо их эрзац вариантом. Но он опасался. Население к таким вещам еще было не готово. И, прежде всего купцы с аристократией. А главное — как это все согласовать с международной торговлей? На кой бес иноземцам цветные бумажки? Безотносительно того, что на них нарисовано? А те же степняки да литовцы — частые гости на Руси и не только в качестве воинских контингентов.

Понятно, что большая часть международной торговли велась через бартерные сделки. Но деньги тоже участвовали. И немаленькие. Во всяком случае таллеры, которые вот уже век активно чеканили во всей Европе, тому доказательство. Эти крупные торговые монеты были предназначены преимущественно для оптовых сделок, кардинально облегчая купцам подсчет сумм. На Руси же иной раз корячились и несколько сотен рублей считали полушками или иными крошечными серебряными чешуйками.

В общем — все было сложно.

И Андрей пока думал.

Но время имелось. Понятно, что интенсификация оптовой торговли в некой перспективе упрется в объемы наличных средств. Но до этого предела был не год и не два. Времени на подумать хватало. Во всяком случае так думал воевода.