Михаил Ланцов - Воевода

— А надо?

— Надо. Конечно, надо. Будем молебен служить.

Так и поступили.

К счастью католики уронили емкость со святой водой, а потому зелье насильно изымать не требовалось. Андрей же, когда их отпустило, заявил доверительно Игнатию:

— Теперь вы понимаете, как нам тут тяжело? Ладно магометане. Ладно язычники, которых по лесам масса. Ладно поляки и литовцы кровь пьют, хуже язычников. Так еще и нечисть…

— Как вы же здесь живете?

— Трудно. Только молитвой и держимся.

— Наверное нечисть сильнее всего досаждает?

— Нет. Она сама нас боится. Какая-то, конечно, опасна, но со многой удается уживаться бок о бок. Мы ее не трогаем, она нас. Только вот — на новичков иногда покушается. А вот литва и татары… это настоящее проклятье…

Парню после того инцидента стало стыдно и страшно. Поэтому он от них и отстал. Да и увидел, что ребята вполне искренне верующие. И не сильно агрессивные. А ведь все могло обернутся совсем иначе. Был случай пообщаться со знатоками о том, какие чудеса иной раз устраивают «грибники». В том числе с летальным исходом.

Так вот.

С того розыгрыша Андрей, как видел Игнатий, так и улыбался, все вспоминая. Поэтому пытался ее или скрыть, или держаться в целом приветливо, чтобы он не заподозрил чего…

— Я рад, что вы пошли на поправку, — произнес иезуит на французском.

— Благодарю. Присаживайтесь, — махну Андрей на лавку рядом. — Остальные тоже проходите…

1556 год, 21 мая, Тула

Разговор с де Лойолой прошел хорошо. Однако имел самые негативные последствия…

— Он все еще жив? — спросил один из заговорщиков.

— Не только жив, но и идет на поправку.

— Проклятье!

— Да уж… — покачал головой другой заговорщик. — Это умертвие не берет ни освященный кинжал, ни яд. На саблях к нему лучше не подходи. Да и с копьем он силен. Как же нам его свалить? Стрелой бить разве что?

— Говорят, что он заговоренный. Там на Гоголе его пули да стрелы облетали. Пустишь стрелу — и мимо. А потом он сабельку хватит и конец…

— И что же нам делать? — растерянно произнес молодой голос.

— Огонь! Только очистительный огонь способен преодолеть дьявольскую суть этого чудовища! — воскликнул присутствующий на встрече неприметный священник.

— Ты уже сказывал, что освященный кинжал отправит его в Ад.

— Да. Сказывал. Но кто же знал, что он такой могущественный демон? Не иначе, как самому Лукавому под хвостом лижет, раз такой живучий.

— И как же нам его сжечь? Ведь изловить его непросто. Ой как непросто.

— Зачем нам его ловить? — криво усмехнулся этот священник…

Андрей завершил работу и, отпустив своих помощников, отправился в покои к жене.

— Хреново выглядишь, — произнесла Марфа, когда он к ней зашел.

Она зевнула. Отложила бумагу с пером. И потянулась.

— Устал… очень устал… — буркнул Андрей.

— Может отдохнешь несколько дней? Яд, думаю, еще не полностью вышел из организма.

— А дела кто будет делать?

— Дела подождут. Если ты сляжешь — им придется ждать намного дольше.

Воевода устало вздохнул и сел рядом. Потирая ладонями лицо. А супруга начала ему делать массаж шеи. Точнее не массаж, а так — разминать немного пальцами.

— Слушай, может и спину мне помнешь?

— Болит?

— Видимо с мышцами что-то. Много сижу.

— Тогда снимай одежду и ложись на лавку…

Марфа ничего не смыслила в массаже. Раньше. Но Андрей ее немного подучил, так как очень его любил. И раньше регулярно посещал эти процедуры. Вот она изредка ему и помогала в тихой, интимной обстановке.

Дети их уже легли спать. Марфа их уложила в соседней комнате. Поэтому им никто не мешал. Поэтому их массаж плавно перетек в нечто большее. Андрей расслабился. Потом разогрелся. И пошло-поехало…

— Еще один день прошел, — тихо прошептала она, когда они уже закончили и лежали, прижавшись друг к другу. — Твои враги ведь никуда не делись. И они явно взялись за тебя очень крепко.

— И что ты предлагаешь?

— Ты ведь догадываешься, кто это?

— У меня нет доказательств.

— И что? Неужели ты не можешь их отравить или как-то еще сгубить?

— Они простые исполнители.

— И что? Они у тебя под боком. Избавься от них и вздохнешь свободно.

— Милая, повторяю — они простые исполнители. Не будет их, будут другие. Этих я хотя бы знаю.

— Много тебе это пользы приносит? Сегодня травят тебя, а потом кого? Меня с детьми? Просто чтобы насолить тебе.

— Ты думаешь?

— А почему нет? Воду отравят, и мы все ее выпьем. Мы еще можем пережить, а дети? Да и если их убьют ты наломаешь дров. Подставишься.

Андрей не стал отвечать. Задумался.

— Я думаю, что нужно резать всех, кто угрожает тебе и ты можешь до него дотянуться. Не ждать, когда он ударит первым. Или травить. Ты ведь много про яды знаешь. Сам же говорил. Зачем так рискуешь?

— Боюсь реакции Царя. Я не знаю, кто заказчик. Возможно он так меня проверяет.

— С ума сошел? — ахнула Марфа-Алиса. — Я видела вашу переписку. Он в тебе видит друга. Возможно единственного друга, с которым он на одной волне. А ты — проверка. Иоанн, судя по твоим же словам, безгранично одинок. Не только из-за того, что Царь, но и из-за интеллектуальных особенностей. Таких интеллигентов еще поискать. Ему интересны упражнения в словесах и мудрствованиях. Он с огромным интересом старается узнать что-то новое. И обсудить все это. С кем ему еще это делать? Уровень местных бояр да князей ты лучше меня знаешь.

— Может быть…

— Что может быть?

— Иоанн вырос в условиях, когда нужно притворятся чтобы выжить. И демонстративно дружить.

— И что?

— Я не знаю, что у него в голове и что ему болтают обо мне. Понимаешь? В свое время Стилихон был чуть ли не вместо отца Императору Гонорию[1]. Но тот усомнился в его верности из-за болтовни завистников и приказал казнить.

Марфа замолчала.

И тут они услышали какой-то шум на улице. Едва различимый.

— Что там происходит? — спросила супруга.

— Может гости пожаловали?

Андрей встал. Вышел в соседнюю комнату и кликнул одного из слуг, отправил его проверить обстановку. Но он вернулся быстро. Слишком быстро.

— Что там?

— Выйти не могу. Дверь чем-то подперли.

Палаты воеводы представляли собой крепкий двухэтажный сруб с крепкими стенами. Их вполне можно было использовать как укрепление во время обороны города, если бы они имели бойницы. Но их не было. Строители почему-то ограничились лишь духовыми оконцами для вентиляции. Из них не только не постреляешь, но и не выглянешь толком. Дверь находилась под навесом крыльца, ведя сразу на второй этаж, и открывалась наружу, чтобы ее не могли сходу выбить. Вот эту дверь слуга отворить и не сумел.

— Черный ход проверил?

Слуга молча бросился к ней. Но вскоре вернулся — оказалось, что и там все закрыто. Не выйти.