Гарри Тертлдав - Конец начала

- Носятся с этой хернёй так, будто там драгоценности короля Гавайев, - заметил один пленный.

- А, вдруг, там и, правда, драгоценности? Если они проигрывают, здесь отличное место, чтобы их спрятать, - ответил на это Петерсон.

Вскоре он понял, как рождаются слухи. К тому времени, как пленных построили на перекличку, все были убеждены в том, что япошки пытались спрятать королевские побрякушки. Доказательств ни у кого не было, но они никому и не были нужны. Каким-то образом, случайно брошенная фраза превратилась во всеобщую уверенность.

Ещё все знали, что этим утром пересчёт дастся япошкам ещё труднее. О королевских драгоценностях Петерсон и остальные могли только гадать. Но они прекрасно знали, что теперь им точно не жить. Когда охранники расхаживали среди рядов пленных, никто даже не дёрнулся. Один бедняга чихнул рядом с япошкой, его избили до полусмерти и оставили валяться в собственной крови.

Подумав о том, что их ждёт, если япошки облажаются с перекличкой, несмотря на помощь пленных, Петерсон вздрогнул. На удивление, они не облажались. Ещё удивительнее было то, что пленных выстроили на завтрак. Как обычно, еды выдали мало и была она дрянная. После полутора дней голода и тяжёлого труда, желудок Петерсона любую гадость считал за чудо. Он всё равно мучился от голода. Но уже не так сильно.

После завтрака охранники указали на вход в туннель.

- Все идти! Все идти! - кричали они. - Скоро!

Последнее слово, вероятно, означало "Быстрее!". Разумеется, удар по голове палкой, или прикладом был понятен всем, равно как улыбка или забота. Почему-то добротные побои поэты никогда не восхваляют.

Когда япошки говорили "Все идти!", они не шутили. Внутрь погнали даже поваров. Они заставляли здоровых, для здешних условий, тащить на себе тех, кто из-за усталости уже не мог двигаться самостоятельно.

- Американский бомбардировщик! - сказали они.

Петерсон задумался. Во-первых, на долину Калихи американская авиация не обращала внимания. Во-вторых, до сего дня япошки не выказывали совершенно никакой озабоченности относительно безопасности пленных. Нет, не совсем так. Япошки изо всех сил старались снизить эту безопасность. Улучшением здесь и не пахнет.

Воодушевлённый более чем скромным пайком, Петерсон вонзил кирку в скалу. Другие пленные оттаскивали обломки, грузили их в корзины и тащили наружу. Со стороны входа послышались выстрелы. Петерсон не обратил на них внимания - япошки постоянно дёргались, но к ним подбежал один из носильщиков.

- Они нас убивают! - закричал он. - Расстреливают всех!

Потом он упал. Петерсон ещё удивился, как ему удалось пробежать так далеко с простреленной грудью.

Работа встала. Постепенно смолкли кирки и лопаты. Никто не кричал им в спину "Скоро!", или " Исоги!" . Строго говоря, охранников вообще в туннеле не было.

Когда Петерсон это понял, по спине пробежала волна холода.

- У них там никакие не драгоценности! - выкрикнул он. - Там динамит! Они нас тут всех похоронят!

Он отбросил кирку. Сталь звякнула о камень. Через секунду он взял её вновь. Так себе оружие, но пока он не прибьёт япошку и не добудет себе "Арисаку", другого не будет.

- Идём! - сказал он. - Они от нас так просто не отделаются, чтоб их всех!

Он оглядел длинную кишку туннеля, которую успели прорыть пленные. Он оказался такой не один. Каждый, кому ещё хватало сил, двинулся из туннеля к крошечному пучку света.

Видимо, япошки нечто такое предполагали. Они развернули пулемёты стволами ко входу. Прогремела очередь. Какие-то пули сразу попали в цель. Какие-то рикошетили от стен и потолка, пока кого-нибудь не ранили.

Это ещё не самое худшее. Хуже всего было слышать, как они ржали, выстреливая ещё одну очередь. Петерсон, на их месте, тоже смеялся бы. Они могли стрелять, пока стволы не раскалятся, а те, кого они расстреливали, ничем не могли им ответить.

- Надо идти дальше! - крикнул Петерсон. - Если не пойдём, все тут ляжем!

- Если пойдём, тоже ляжем! - отозвался кто-то, что, конечно, было верно.

- Я лучше под пули пойду, чем позволю им себя здесь закопать.

Петерсону хотелось, чтобы вариантов было больше, но, видимо, меню сегодня только из двух блюд.

Ему снились кошмары, где он пытался бежать, но ноги, казалось, увязли в зыбучих песках. Сейчас было похожее ощущение, только это был не сон. Всё по-настоящему. Если он сейчас не доберется до входа в туннель до того, как япошки выполнят задуманное, то уже никогда не доберется.

Пулемётчики продолжали стрелять внутрь. Между очередями они продолжали ржать. Затем стрельба прекратилась. Причину этому Петерсон видел только одну. Видать, уже подожгли запал и разбежались по укрытиям.

А он ещё так далеко. Слишком далеко. Он вложил в ходьбу все силы измученного тела, но мог лишь едва шаркать ногами. "Зыбучие пески, - мелькнула отчаянная мысль. - Зыбучие...".

Он шёл впереди толпы пленных. До выхода из туннеля оставалась всего сотня метров, когда взрывчатка сдетонировала. Следом на него опустилась тьма и тонны породы. "Хорошо, - подумал Джим Петерсон. - Я хотя бы не за...".

Когда в районе одиннадцати часов кто-то заколотил в дверь, Оскар ван дер Кёрк аж подскочил. Сьюзи Хиггинс подскочила ещё выше. На улице она видела ужасные вещи. Оскар о них только слышал.

- Что ещё за нахер? - дрожащим от страха голосом спросила она.

- Не знаю, - в своём голосе Оскар тоже расслышал страх.

В дверь снова постучали, быстро и настойчиво. Два года назад, кто бы это ни был, он просто вошёл бы. Тогда двери почти никто не запирал. Сейчас... Сейчас всё иначе. С каждым стуком страх Оскара рос всё выше. Любой, кто оказывался на улице во время комендантского часа, получал серьезные проблемы с япошками. Любой, у кого в эти дни проблемы с япошками - однозначно труп. Как и тот, кто помогал тому, у кого проблемы с япошками.

- Не впускай никого, - прошептала Сьюзи.

- Надо, - ответил Оскар. - Я япошкам даже жалкой птички не отдам, не то, что человека.

Прежде чем Сьюзи начнёт спорить, и прежде, чем Оскар начнёт терять терпение, он открыл дверь.

- Оскар, - заревел человек в коридоре. Он был такого же роста, что и Оскар, но был тощ и одет в какое-то рваньё. Ярко горели глубоко посаженные глаза. От него волнами расходилась вонь, вонь давно немытого тела.

- Кто там..?

Оскар осёкся.

- Господи, Чарли! Давай, заваливай!

Чарли Каапу улыбнулся тенью прошлой улыбки.

- Тогда, уйди с дороги.

Оскар не сразу, но отошёл в сторону. Чарли прошёл мимо него в крошечную квартиру. Если Оскару и требовалось образцово-показательное изображение фразы "На последнем издыхании", то сейчас оно стояло прямо перед ним. Он был настолько шокирован, что даже не закрыл за Чарли дверь, пока Сьюзи на него не зашипела.