Гарри Тертлдав - Конец начала

Вышел Хедли и отсалютовал Джонсу. Курсанты приветствовали лейтенанта стоячей овацией. Тот посмотрел на них и ухмыльнулся. Лейтенант оказался ненамного старше большинства присутствующих. Некоторые, вероятно, даже были старше, чем он.

- Спасибо, ребята, - сказал он.

Как и его внешний вид, его акцент говорил о том, что родом Хедли был откуда-то со Среднего запада. Прожив уже какое-то время среди курсантов со всей страны, Джо намного лучше разбирался в акцентах, чем, когда жил в Сан-Франциско. Хедли продолжал:

- Может, сядете уже? Я и сам присяду, если позволите.

Что бы там ни утверждал лейтенант-коммандер Джонс, Хедли пока не собирался возвращаться в море. Передвигался он, заметно хромая, и пользовался тростью. Из-под манжеты его рубашки виднелся уродливый шрам от ожога. Интересно, как далеко по руке он тянулся, и какие ещё раны скрывал этот летний костюм. Джонс принёс стул, и лейтенант медленно сел, выставив перед собой травмированную левую ногу.

- Благодарю, сэр, - сказал он Джонсу.

Тот коротко кивнул и сам сел за чистый стол с самодельной табличкой "Зарезервировано". Джек Хедли вновь оглядел собравшуюся толпу.

- Не забывайте, джентльмены: у меня не такой уж и богатый опыт в войне против япошек. Но его у меня больше, чем у большинства американцев, и похоже оно вот на что. Во-первых, важно помнить, что япошки - это серьёзно. Если забудете об этом, мигом погибнете. Все шутки, что мы шутили о них, представляя их зубастыми смешными очкариками, которые летают на самолётах из фольги и металлолома - это всё ахинея. Они все, конечно, паршивые трусы и всё такое, но со своей работой они справляются прекрасно. Постоянно кружили над нами.

Лейтенант замолчал, вспоминая. Джо очень хотелось бы знать, что в этот момент он видел в своих воспоминаниях. Что бы это ни было, приятным это зрелище не являлось. Левая рука Хедли слегка дёрнулась. Возможно, это что-то значило, а возможно и нет. Наверняка сказать мог лишь раненый лётчик.

После слегка затянувшейся тишины, Хедли продолжил:

- Япошки - это не шутки, их самолёты - тоже далеко не шутки. Вы, наверное, кое-что слыхали о машинах под названием "Зеро" и том, на что те способны.

Он снова замолчал, ожидая кивков.

Когда несколько человек кивнули, лейтенант сказал:

- В общем, всё, что вы слышали - это правда. Это очень мощный самолёт. Он быстрее "Уайлдкэта", быстрее набирает высоту, может заходить на атаку под таким углом, каких вы никогда не видали, а ведь "Уайлдкэт" - очень манёвренная машина. Если попытаетесь ввязаться в схватку с "Зеро", очень быстро окажетесь в гробу. Не надо этого делать. Больше одного шанса вам никто не даст.

И вновь, складывалось впечатление, будто он видел что-то ещё. На этот раз лейтенант снизошёл до объяснений:

- Мне рассказывали то же самое, что я рассказываю вам. Я никого не слушал. Я решил, что меня-то япошки никогда не собьют. Решил показать всё, что умею.

Он собрался с мыслями.

- Не связывайтесь с "Зеро", - повторил он. - Если записываете - запишите. Если не записываете - всё равно, запишите.

Хедли вновь ухмыльнулся. Ухмылка вышла натянутой.

- Вариантов у вас только два. "Уайлдкэт" лучше выходит из пике. Их можно обстреливать сверху и сзади. Если же у вас возникли проблемы, можно уйти в пике и, таким образом, выйти из боя.

Джо жаждал услышать второй вариант. В ожидании он несколько раз подчеркнул записанные им слова о том, что нельзя ввязываться в схватку с "Зеро". Однако у Хедли, кажется, закончились силы. Лейтенант-коммандеру Джонсу даже пришлось толкнуть его.

- Лейтенант..?

- А?

Джек Хедли вернулся из какого-то своего мира.

- О, виноват, сэр. Я задумался... о боевых повреждениях, если можно так сказать. Ага. О боевых повреждениях.

Говорил ли он о себе, о своём самолёте или обо всём флоте США, отправленном к берегам Гавайев?

Но, разве это важно?

Хедли вновь собрался.

- Есть лишь один способ избавиться от этих обезьян. Его придумал один пилот, по имени Джимми Тах, и "манёвр Таха" неплохо себя зарекомендовал.

Лейтенант вкратце описал схему того, как резкий манёвр атакуемого самолёта может предупредить о противнике сдвоенную пару других самолётов и позволить им зайти под удобным углом атаки.

- Манёвр, конечно, не идеален, - заключил он. - Для его выполнения требуется очень слаженная командная работа и постоянные тренировки. Однако он даёт нам определенное превосходство над более маневренным противником.

Далее пошли вопросы. Несколько человек, в их числе и Джо, заинтересовались "манёвром Таха". Хедли с трудом поднялся на ноги и начертил на доске диаграммы. Стало понятнее. Джо с трудом воспринимал тактические приёмы только лишь на словах. Круги и стрелки лучше помогали понять, что нужно делать. Сможет ли он его выполнить, да ещё в связке с другими пилотами - это уже совсем другой вопрос. Но Джо уже тренировался летать в строю, так, что, наверное, у него всё получится.

Орсон Шарп спросил:

- Сэр, не расскажете о том, как вас сбили?

Прежде чем ответить, Хедли снова сел, выставив вперёд больную ногу. Он потянулся и коснулся колена.

- К тому моменту меня уже ранило. Пуля прилетела откуда-то сбоку. Броня за сиденьем крепкая, чего не скажешь о кабине. Сказать по правде, япошка меня всего изрешетил. Движок начал кипеть. Хорошо, что у радиальных двигателей воздушное охлаждение. Если бы охлаждение было жидкостным, движок дал бы клина, и я бы утонул где-нибудь очень далеко от дома. Поэтому я направил самолёт туда, где были наши корабли. Надеялся, что останется хоть один рабочий авианосец. Не повезло. Каждый раз, когда в кабину прорывалось пламя, я пользовался огнетушителем.

Лейтенант посмотрел на обожженную руку. Джо не был уверен, что он осознаёт, что делает.

- Я посадил самолёт на воду настолько аккуратно, насколько мог, - произнес Хедли. - Затем я выбрался из кабины и, несмотря на все раны, даже сумел раскрыть спасательный плот. Потом меня подобрал эсминец и, вот, я здесь.

Он снова лучезарно улыбнулся. По его словам, у него всё вышло легко. Но сколько страха и боли крылось за этой улыбкой? Достаточно для того, чтобы всё это увидел, даже такой парень, как Джо Кросетти, ни разу не бывавший в бою. Но раз Джек Хедли притворялся, что ничего не было, то и остальные не должны ничего замечать.

"Смогу ли я, вот, так?" - задался вопросом Джо. Он надеялся, что сможет, но был вынужден признаться сам себе, что до конца уверен он не был.

Джейн Армитидж стояла в очереди за ужином у общественной кухни Вахиавы. По поводу подаваемой еды ей вспоминалась шутка из комиксов "Кэтскилл": "Еда здесь отвратная, зато её немного". Ей выдали вареную картошку, величиной чуть больше шарика для пинг-понга, но меньше теннисного мяча, какую-то зелень, которая в равной степени могла оказаться ботвой от репы и сорняками и кусок рыбы, размером не более спичечного коробка.