Гранд Джордж - Другой мир. Скорбная песнь

– Только купца? – Удивилась девушка. – Я слышала, что ты являешься также землевладельцем.

– Мне принадлежат некоторые земли, а со временем, когда я куплю титул барона, мне будет принадлежать город Игва.

– Не когда, а если! – Вмешался в разговор Понтиус. – И запомни, теперь ты паладин! Твоё присутствие это гарантия нашего успеха. Ты не можешь погибнуть, по крайней мере, пока не схлестнёшься с армией колдунов.

– Я хотел бы поговорить об этом! – Сказал я. – Ведь вы, поэтому вытащили меня из тюрьмы.

– Благодарности потом! – Небрежно заметила Ингрид. Я промолчал, поскольку не особо стремился рассыпаться в поклонах. Девушка тем временем повернулась к магу. – Я тоже хочу услышать полную версию этой истории!

– На это у нас нет времени! Надо подумать о том, как избавиться от Торсона! – Парировал Понтиус.

– Олаф? – Поинтересовалась наследница Междуречья.

Сотник пригладил непослушную прядь волос и сообщил:

– Гвардейцы выполнят свой долг, миледи! Мы перекрыли выход с лестницы. Это единственный вход на этот этаж, поэтому численное преимущество Торсона не будет иметь в этом месте такого большого значения. Мы готовы к бою!

– Замечательно! – Потёр руки Понтиус. – Это уже неплохо.

– А долго ли вы продержитесь без еды и воды? – Решил я подгадить их позитивному настроению.

На этот вопрос никто не захотел отвечать. В комнате повисло напряжённое молчание, и тогда я добавил ещё одну ложку дёгтя:

– Через сутки без еды и воды ваши воины дезертируют, а через двое суток самых стойких можно будет брать голыми руками!

– Он прав! – С вызовом сказал Олаф. – Мои люди готовы сражаться за честь семьи, но никто не хочет умереть от жажды или от голода. Поэтому я пойду и брошу вызов капитану Торсону.

– Сотник, ты, конечно, хорош в бою, но Торсон – зверь, которого не победить в бою один на один. – Вмешался в разговор Светозар. – Да, ты и сам об этом знаешь! Твоя смерть ничего не изменит!

Олаф набрал в грудь воздух, видимо, собирался высказать свои возражения. Однако возражений не последовало, сотник медленно выпустил воздух и даже немного приуныл.

– А ты маг, чем можешь помочь? – Спросил я у Понтиуса.

Тот пожал плечами и ответил:

– Я не боевой маг, мои таланты находятся в другой плоскости: предвиденье и лечение. – Он тоже опустил голову и уставился в пол.

Ингрид закусила губу, она тоже перестала верить в успех. Мне было жаль эту симпатичную девушку, но с другой стороны, чем я мог ей помочь? Хотя…

– Фроська! – Прошептал Дед, как будто прочитав мои мысли.

– Миледи, магистр, сотник! – Я попытался привлечь их внимание. – Возможно, нам не придётся держаться сутками. Есть шанс, что армия, которая стоит в Каменце сможет нам помочь.

– Каким образом? – Удивился Понтиус, но глаза его радостно заблестели.

– Вчера вечером мои люди отправили гонца в Каменец.

– Гонца, вчера? – В глазах Ингрид читалось непонимание. – Зачем?

– Мы хотели вызволить нашего командующего! – Просто сообщил Витька.

– Вы что, собирались атаковать Тур ради того, чтобы освободить… – девушка веселилась, она указала на меня пальцем, – его!?

– Почти. – Ответил за него Дед. – Нам бы не хотелось проливать кровь из-за недоразумения.

Понтиус хохотнул. Олаф в ужасе расширил глаза.

– Да, вы с ума сошли, что ли?! – Ингрид вскочила с кресла. – Это измена против своего государя!

– Теперь уже не столь важно, что именно стало причиной, – попытался я уладить возникшую проблему, – главное то, что помощь законной наследнице герцога может прибыть в Тур уже сегодня вечером.

– Я пойду готовить людей, – Олаф ухватил главную мысль, – до вечера мы продержимся!

Перед уходом сотник позвал с собой Светозара. Ингрид уже успокоилась настолько, что села обратно в кресло. Я заметил, что она всё ещё смотрит на меня с недоверием. Оно и понятно, мои соратники только что признались, что были готовы силой вызволять меня из темницы.

– Кому-то из нас следует встретить их. – Очевидно, Дед говорил про помощь из Каменца.

– Я пойду! – Заявил Витька.

– Хорошо. – Согласился я. – Тебе придётся пробраться к Каменецкому тракту, а затем объяснить им, что следует предпринять. Скорее всего, городские ворота уже закрыты либо находятся под контролем людей Торсона.

Мы провозились около получаса, прежде чем смогли спустить молодого охранника на три этажа ниже, где он успешно раскрыл ставни и ввалился внутрь.

– Он справится! – Сообщил Дед, глядя в моё взволнованное лицо.

– Я очень надеюсь на это!

Пока гвардейцы героически удерживали ступеньки, ведущие на последний этаж, я пытался не думать о плохом исходе нашего плана, переключая своё внимание и мысли на второстепенные вещи. Я задумался над тем, как хорошо было бы сейчас оказаться в родном городке! Возможно, мне ещё удастся вернуться туда в добром здравии, увидеть смеющегося Ваську, потрясающего своей кучерявой шевелюрой, а также других моих товарищей.

К моменту, когда мои размышления о Игве вытеснил самый обыкновенный голод, наступил вечер.

К тому времени гвардейцы вынужденно оставили лестницу устланную телами нападавших рекрутов. В узком проходе лестницы гвардейцам удалось убить, ранить и вывести из строя более пяти сотен новобранцев, при этом люди Олафа потеряли лишь двадцать два своих товарища. Зато в два раза большее число гвардейцев были ранены и теперь находились на попечении Понтиуса.

Капитан Торсон был в бешенстве. Рекруты не могли использовать своё численное преимущество на узких винтовых ступеньках. Однако решение у барона всё же созрело.

Обученный вести осаду Торсон, использовал старую военную хитрость и приказал разложить у подножия лестницы костёр. В него подбросили листья и добились сильного задымления на ступеньках, ведущих на последний этаж. Когда там стало невозможно дышать, гвардейцам пришлось отступить в коридор, ведущий к опочивальне герцога.

Все оставшиеся в строю защитники засели за баррикадой из наваленной поперёк коридора мебели. Я посмотрел в окно, до вечера ещё надо было продержаться, а перед баррикадой уже выстраивались ряды стражников и рекрутов. Ощетинившаяся копьями, мечами и другими острыми предметами толпа готовилась ринуться в атаку по приказу барона Торсона. Коридор, перегороженный баррикадой, имел большую ширину, чем лестница, он позволял выстроить в ряд три человека. По коридору пронёсся грозный рык барона. Он подобрался к первому ряду стражников и закричал:

– Эй, Олаф! Олаф, рыжая твоя харя, покажись!

– Кажется, я слышу вонь прогнившей навозной кучи?! – Ответил ему сотник в том же ключе. – Неужели это открыл свою грязную пасть пёс Торсон!?

– Я тот самый пёс, что перегрызёт твою глотку, Олаф! А затем вся твоя тушка окажется в псарне, где я скормлю твои жалкие останки моим верным сукам! – Рёв Торсона был подобен раскатистому грому.