Гранд Джордж - Другой мир. Злой рок

Мы разошлись в возбуждённом состоянии. Светозар остался:

– Игорь! Что же я могу сделать против всадников? У меня всего двадцать пеших солдат!

– Надо разработать тактику боя на открытой местности.

– Что мы можем сделать против пяти десятков настоящих конных стрелков, да ещё и в поле!? Стен-то у нас пока нет.

Я задумался. А ведь он прав. Пехота будет окружена и расстреляна превосходящими силами противника. А что в таких случаях противопоставлял коннице Мстислав? В лучшем случае он навязывал перестрелку пехоты с конницей. В таком случае враг избегал столкновений и попросту уходил в места, где не было сопротивления. В худшем случае пехотинцы были вооружены мечами и копьями. В таком случае уже пехотинцев Мстислава расстреливали, удерживая их на расстоянии, изматывая пехоту бесполезной погоней. И если пехоту не укрыть от стрел, то случался форменный разгром. Значит, нам предстоит перестрелка без возможности погони. Причём перестрелка должна была происходить по возможности без наших потерь. В таком случае нужно понимать, в чём наше преимущество, а в чём их слабость. Эврика!

– Их слабость в том, что они кавалерия, – сообщил я Светозару, – то есть стрелять могут, но лишь из коротких луков. Значит их убойная сила и расстояние ограничены возможностями их оружия. Ещё одна слабость в том, что всадник практически не использует щит. Щит в лучшем случае закрывает ему спину, а в худшем просто висит у седла. Держать свой щит в руке у всадника с луком нет возможности.

– Ну, хорошо, а что с пехотинцами? – Задумался Светозар, не понимая, к чему я веду свою мысль.

– А пехотинцы имеют плюсы в том, что могут использовать как длинные луки, так и арбалеты. Оба варианта лучше по дальнобойности и убойной силе, чем кавалерийские луки. Причём в последнем компоненте наши арбалеты даже получше длинных луков будут. – Я заинтересовал своего собеседника.

– Но этого мало! – возразил Светозар. – Ведь кочевники с детства учатся стрелять из лука. Они прирождённые наездники и стрелки! Что мы можем противопоставить их стрелам? Щиты?

– Да не вопрос. – Я улыбнулся. Кажется, где-то у итальянских арбалетчиков были так называемые пависсы – большие ростовые щиты, которые во время боя просто упирали в землю и, когда требовалось, использовали их как заграждение от стрел, а также как подставка для стрельбы из арбалета стоя. Строй, окружённый такими щитами, мог сформировать подобие ростовой стены щитов, а при желании также щиты поднимали в два ряда и над головой наподобие римской черепахи. – Будут тебе такие щиты, что никакая вражья стрела не пробьёт!

Когда я рассказал о пависсах Светозару, он просто таки сорвался с места и побежал в мастерские делать на них заказ. Я вышел из зала для совещаний и столкнулся у выхода с Олесей.

– Постой, Игорь! – Сказала она, заламывая руки. Взволнованность, которая отражалась в её поведении, выглядела очень мило. Щёки порозовели, лицо озабочено. Не знает, куда руки девать. Топчется на месте. Она собралась с мыслями и подняла на меня взгляд своих термоядерных и таких прекрасных глаз. – Ты меня избегаешь?

– Нет, просто… – правда в её словах, несомненно, была, но я не хотел признаваться в этом ей, потому что не смог бы объяснить ей принципы своего мышления и привычного способа жизни современного человека.

– Но я же вижу, что ты меня избегаешь! – Заупрямилась девушка. Обмануть её оказалось невозможно, потому что она чувствовала меня сердцем. – Ты стараешься избегать случаев, когда мы остаёмся вдвоём, отводишь взгляд и уходишь. А вот когда мы на людях, то смотришь на меня прямо, да так, что мне становиться неудобно, а другие люди это замечают и смеются! Что всё это значит, Игорь?!

– Понимаешь, Олеся! – Я понял, что здесь и сейчас мне следует объясниться. Она внимательно смотрела мне в глаза, поэтому чтобы контролировать себя мне пришлось отвести взгляд, и я, наконец, прошептал. – Я боюсь навредить тебе и твоей репутации.

– Репутации? Но как ты можешь навредить?! – Она улыбнулась мне своей самой обворожительной улыбкой. Её нежная ручка оказалась у меня на лице, мягко и легко погладила по щеке, опустилась вниз по шее до груди. – Ты же такой добрый и милый. Ты не можешь никому навредить, а особенно мне!

– Всё так! – Я отстранился от неё, еле сдерживая себя, чтобы не поддаться её ласке. – Вот только я уже не мальчик. У меня были женщины…

– Кто?! Марфа? – Она забеспокоилась, встрепенулась, готовая доказывать, что лучше других.

– Нет! – Я нервно рассмеялся. Вот, оказывается, почему она так реагировала на меня, когда я ночевал у Марфы в доме. – Другие девушки, женщины у меня были в дальних краях.

– Они были красивые? Лучше меня?!? – Она испугалась. Я улыбнулся, она была очень мила и наивна. – Ты обручён, женат? У тебя есть дети?

– О, боже! – Я закатил глаза. Она смогла, наконец, пробиться сквозь мою толстую броню. – Нет, ответ на все твои вопросы!

– Но тогда я не понимаю! – Смутилась она, она прикусила губу, отвела в сторону взгляд. Я попытался воспользоваться её смущением и улизнуть, но не успел. Едва я попытался сдвинуться с места, как она схватила меня обеими руками и с дрожью в голосе спросила. – Я не нравлюсь тебе?

– Ох. – Как всё сложно. И главное я не знал с чего бы мне начать и что ей сказать, как всё объяснить. – Понимаешь, Олеся! В моей прошлой жизни люди встречались на короткое время. Без обязательств и обрядов. Просто чтобы быть вместе, любить друг друга, иногда даже встречались без любви, чтобы не было одиноко. Это было ненадолго… Иногда эти люди даже жили вместе, но чаще всего вскоре разбегались. Гораздо реже они создавали семью, заводили детей. Но даже это не гарантировало того, что они будут вместе навсегда.

– Ненадолго!? – Она была разочарована и расстроена. Чтобы не думать об этом, она вцепилась в новое слово, которое было для неё непонятным – Не гарОнтирувало?

– Не гарантировать – это значит не обещать, не обязательно выполнять обещанное. То есть в моей старой жизни семья могла бы быть крепкой только тогда, когда люди подходят друг другу духовно, физически, а также характерами и темпераментом. А, в конечном счёте, они никогда не устают друг от друга настолько, чтобы разойтись.

– А я…подхожу тебе? – Я видел, что большую часть моих объяснений она не понимала. Мне показалось, что она вот-вот заплачет, захотелось обнять её и сказать, что она та единственная, которая может подойти мне, но я обуздал свои гормональные порывы. Вместо этого я сделал попытку всё объяснить ей, с умом, логически, но, к сожалению, моё рациональное сознание отключалось, когда Олеся находилась рядом. Я начал лепетать, словно неуверенный в себе юнец. – Я…думаю…, я…не уверен… – я понял, что не могу обманывать её, не могу её оттолкнуть, и в то же время, я не мог сам себе ответить на этот вопрос, поэтому я сдался и сказал. – Я не знаю!