Александр Башибузук - Бутлегер и его пес

— Потому что, Капоне не успокоится пока не приберет к своим рукам все, — так же безразлично ответил я. — И мое, и твое, вообще все.

И по исказившемуся лицу Уолша понял, что Аль Капоне уже начал прижимать и его.

— Гребаная итальянская свинья!.. — свирепо вдвинув челюсть, процедил карлик.

— Договорится с ним не получится… — я пожал плечами. — Впрочем, твое дело, хочешь — ложись под него.

— Говори! — Сахарная голова прихлопнул ладонью по столу. — Я выслушаю только из уважения к тебе.

— Разговор будет, — отрезал я. — Серьезный разговор. Но чуть позже. У меня сейчас встреча с важным человеком у тебя в забегаловке. От этой встречи зависит очень многое и я прошу тебя прикрыть нас.

— Ожидается подвох? — карлик покрутил носом и шумно втянул в себя воздух.

— Есть такое чувство.

— Кто может наведаться? Макаронники? Полиция? — Уолш нахмурился. — За тобой или за твоим человеком?

— За нами обоими. Кто угодно, Патрик, кто угодно. Даже ребята Хайме.

После некоторого раздумья карлик кивнул и повторил.

— Только из уважения к тебе, Бенни. Я прикрою. Но останешься мне должен. Хили, иди сюда…

— Босс, — Фингал Хили вывалился из-за двери.

— Надо кое-что устроить…

Меня отвели в маленькую комнатку со столом и двумя стульями. А уже через несколько минут вышибала привел ко мне Фредди Неймана.

Детектив выглядел скверно, красные глаза, серое лицо, помятое пальто, щетина, у меня создалось впечатление, что он ночевал не дома, а на скамейке в парке.

— Хреново выглядишь, Фредди, — я пожал ему руку, а второй показал на стул. — Присаживайся.

Полицейский пожал плечами и устало сел на стул.

— Много работы, Бенни. К слову, ты знаешь, сколько Капоне дает за твою голову? — Фредди внимательно на меня посмотрел, но так и не дождавшись ответа, продолжил. — Но сейчас речь пойдет не о награде. Несколько дней назад, у пивнушки «Маргарита» пристрелили трех людей Капоне, одного из них звали Джузеппе Нероне по прозвищу «Кавалер». Ты слышал об этом случае?

— Причем здесь я?

— Бенни, не надо… — со злостью в голосе ответил Нейман и положил на стол маленький черный шарик, очень похожий на деформированную пистолетную пулю. — Ты зря недооцениваешь наших криминалистов. Пули, которыми убили у пивнушки Джузеппе «Кавалера» Нероне с товарищами, в отеле Линкольн-Гарден — Пола «Официанта» Рикка и Тони «Большого Тунца» Аккардо, а также еще трех человек три дня назад в твоей квартире — были выпушены из одного пистолета. Из твоего пистолета, который, скорее всего, сейчас при тебе. Сказать модель?

— И что с того? — безразличным тоном поинтересовался я. — Мэр сказал — чем меньше гангстеров в городе — тем для города лучше. Так что я работаю во благо Чикаго. Выполняю свой гражданский долг, как образцовый американский гражданин.

Нейман снял очки и устало помассировал переносицу.

— Хорошо, Бенни, пусть так. Дело не в трупах. Дело в большом, толстом блокноте, который находился в саквояже с деньгами. Который, в свою очередь, лежал на заднем сиденье машины, которую вы угнали после того, как пристрелили ребят Капоне. Он у тебя или сгорел в машине? Вопрос очень серьезный, ты даже не представляешь насколько серьезный.

— Ты пришел уговаривать меня отдать тетрадь, Фредди? Да нахрена она мне сдалась?

— Бенни… — Фредди вздохнул. — Капоне дает за твою голову двести тысяч. Двести тысяч долларов. За тобой охотятся все его люди, мало того, полиции отдан приказ застрелить тебя при задержании. Твою смерть лоббируют не только высшие чины города и штата, но и некоторые политики из Вашингтона. Мэр Девер и начальник полиции суперинтендант Коллинз частично на твоей стороне, но они не смогут тебя защитить. Никто не сможет, понимаешь? Ниточки дергают сверху, Капоне скупил уйму влиятельных политиков. И эти сраные говнюки боятся за свою задницу, потому что знают, если информация из досье просочится в публичное поле — им конец. И не надо рассчитывать, что сможешь пропихнуть досье в прессу — ее никто не опубликует. Бодаться с итальянцами — это одно, а воевать с государственной машиной — это совсем другое.

— И все из-за сраного блокнота? И что же там было? — я состроил невинную рожу.

— Ты знаешь, что там было! — Фредди сорвался на крик. — Верни его, Бенни, пока не поздно. Тебе дадут возможность спокойно уехать из штата и даже из Америки. Просто отдай и все закончится. Хочешь вернись в Монтану, да куда угодно, хоть на Галапагосские острова. С твоими деньгами ты устроишься где угодно.

«Где угодно, — согласился я с Соплей. — Вот только деньги не смогут меня примирить с самим собой. Самое страшное, когда ты не уважаешь сам себя. А значит, иди ты нахрен, Фредди Нейман…».

Нагло улыбнулся и поинтересовался у Неймана.

— Ты то тут причем, Фредди? Неужто купили и тебя?

— Блокнот, Бенни, блокнот. — Сопля не поддался на провокацию.

— Ничего не знаю ни о каком сраном блокноте, — безразлично выражение на физиономии отлично удалось. — С какого бы хрена, я повелся бы на блокнот? Отстань и давай поговорим о деле.

— Бенни… — Фредди тяжело вздохнул. — Ты подписал себе смертный приговор, и я тоже ничем не смогу тебе помочь. — Он быстро достал пистолет и прицелился мне в голову. — Извини Бенни. Положи руки на стол…

— Сопля, Сопля… — я с горечью покачал головой. — Я всегда подозревал, что ты сраный говнюк…

На самом деле, я ничуть не удивился — уже давно разучился это делать. Люди, сраные люди, среди живых существ на нашей планете нет никого подлей. Может показаться, что некоторые из них порядочные и благородные, но нихрена — ковырни поглубже, сразу польется дерьмо.

— Уходим, здесь уже люди Капоне и полиция!!! Я выведу вас! — в комнату ворвался Фингал Хили и застыл у порога. — Что за хрень…

Треснул выстрел, вышибала откинулся на стену и сполз по ней, оставляя на пожелтевшей от времени побелке кровавый след.

Нейман снова взял меня на прицел. Лицо его сильно исказилось, в глазах стояли слезы, губы кривились, но держал он свой Ремингтон М51 очень уверенно. По тому, как ловко и быстро Сопля пристрелил вышибалу, было ясно, что пистолет он носит не для солидности.

Я приготовился пнуть стол, но не успел, в комнату заскочило два мужчины, один из них был итальянцем, по виду типичным гангстером, а второй — американцем, белобрысым мужественным красавчиком лет сорока пяти, в длинном дорогом пальто с воротником из норки.

Итальянец довольно ухмыльнулся, глядя на труп вышибалы и перевел взгляд на меня.

— Ну что, сын шлюхи, добегался? Я сам твою печень сожру!

Белобрысый покосился на него и спокойно бросил:

— Заткнись. Мы сами разберемся.

— Как хотите, сраные копы… — гангстер сплюнул. — Только не забывайте, кто вам платит.