Ande - По своим следам

Пятый этаж. За окном лежат арбатские переулки, и стоит испуганная тишина. Откуда то от Белого Дома доносятся звуки музыки. Не понять, то ли новый гимн, то ли еще что. Квартира у Кручины - в обычном доме крупных чиновников. Кирпичная, одноподъездная девятиэтажка с двумя квартирами на этаже. Разве что место, выдает принадлежность жильцов к высшей номенклатуре. Плотников переулок. д.13. Рядом Арбат, МИД, Гоголевский бульвар. Специфика жильцов отражается в том, что их сейчас нет дома. Попрятались за городом. А сам Кручина убрал охрану на первом этаже. Так что мы с Серегой чувствуем себя совершенно спокойно.

Час назад, в морге Сеченовской больницы, что в Марьиной Роще, нам выдали тело. Покойный одет в домашние брюки, куртку, и рубаху. На ногах растоптанные, мягкие домашние туфли. Внешне один в один с Кручиной Н.Е.

Мы аккуратно погрузили тело на мусор, которым загружен самосвал МАЗ, и не торопясь поехали. На месте осмотрелись, и принесли покойного домой.

-Ладно, давай заканчивать.- сказал Серега. Мы подняли тело в полный рост в проеме, и толкнули на улицу. И быстро, но тихо, убрались и из дома, и из переулка. Залезли в МАЗ, запаркованный недалеко от Остоженки, и поехали, закурив по сигарете.

На Зубовской площади нас остановил гаишник. Рядом с ним стояли гаишные Жигули. Напрягло то, что он один.

Я выпрыгнул из за руля и протянул ему документы, и путевку с красной полосой.

-Мусоровоз?- отмахнувшись от документов спросил гаец.

-Ну да.

-Продай водки - огорошил мент. И заметив мой озадаченный вид, почти заорал – Давай- давай. А то я не знаю, что вы приторговываете.

Мы готовились тщательно. И было очевидно, что он принимает нас именно за тех, кем нам и хотелось выглядеть. Поэтому я залез в кабину, и с задней лежанки вытащил бутылку.

-Проблемы? – спросил Серега.

-Да вроде нет.

Я подошел к гаишнику, и протянул ему бутылку «Столичной».

-Чего у тебя стряслось , капитан?

-Бля… остановил шестерку, с грозенскими номерами. А там, чуваки с автоматом. Пошел на хуй, говорят. И уехали. Выпьешь со мной? – он полез в карман.

-Подожди.- я пошел и достал стакан, а то он из горла собрался хлестать. Протянул ему. Отмахнулся от денег.

-Я по человечески, оставь себе.

Мент махнул стакан. Заел конфеткой. Глаза у него были злые и несчастные.

-У напарника сын заболел. Он и уехал. А что я один сделаю?

-Да ладно тебе, гаи. Им еще прилетит. Не переживай.

-А если они кого гражданского?

-Ты бы уже знал- я кивнул на рацию. Он налил стакан и протянул мне.

-Не, мне еще на полигон мусор везти. Давай, наплюй. Без ментов государства нет.

-Я предам там, чтоб тебя не трогали. Ты как поедешь?

-Через Баррикадную, на Ленинградку.

-Бывай.

Сел за руль и тронулся. Ну а что, смутные времена настают.

У Беговой эстакады, мы остановились на обочине, рядом с неприметными синими Жигулями – шестеркой. Опираясь задницей на багажник, стоял тот, кто еще час назад был Кручиной Н.Е. А сейчас - Герман Олегович Сатчиков. Он же Герман Сат – глава крупного Лондонского хэдж-фонда, базирующегося в Сохо.

-Ну как все прошло? – спросил он.

-Все нормально – ответил Серега.

-Письмо оставили?- он написал письмо, где признавался в самоубийстве и трусости.

-Конечно- сказал я- во внутреннем кармане куртки.

-Гм. – сказал Серега- а я оставил на письменном столе.

-Что?! Петров, вы и вправду такие идиоты?

-А че такого? Два письма- лучше чем ни одного! Никто не усомниться. Тем более они разные. Одно короче, другое длинее. – мне было неудобно. Мог бы проверить.

Герман вздохнул. Он не знает как себя со мной вести. После того как мы показали ураганную доходность, приготовившись к московским событиям заранее, я читаю в его взгляде пристальный интерес. Хе. Он мне не поверил, и начал действовать через час после начла паники. Людвиг Грау уже считается очень авторитетным игроком, как мы не шифровались.

-Ладно. Я улетаю. Жду вас не позже чем через месяц.

-В Цюрихе?

-Нет уж. Не поленитесь в Лондон прилететь.

-До свидания, Герман Олегович.

Днем мы с Ольгой пекли пирог. В связи с ночной сменой, я потребовал выходной. И прямо с утра мы приступили. Пирог не абы какой, а из красной и белой рыбы, в смысле, решили что осетр. С яйцами. Слой красной рыбы, слой яиц, слой белой. И так три раза. Тесто на противень. Рыба сырая, мелко рубленая. Накрыть тестом. Получилось не то что вкусно, а ваще обалдеть. Тем более я такой в шортах, она в шортах вся кухня в муке… пол -дня провозились.

Наш быт вполне устоялся. Спустя месяц после возвращения в Москву, я нанял чудесную женщину Наталью Ильиничну помощницей по -хозяйству. С подачи Львовича. Но это оказалось большой удачей. И квартира и дом засверкали, а из глаз Ольги пропал опасный и голодный блеск. Потому что я был безжалостен. Едим то, что сами приготовили. Правда, через неделю после приезда допустил рестораны. И походы в гости. Поэтому у нас был всплеск светской жизни. Но с Натальей Ильиничной все устроилось наилучшим образом. Голод растаял в прошлом. Грязь и пыль исчезли. И мы решил вдумчиво ознакомиться с кулинарией. После чебуреков, которые сожрали Косичка и Адмирал, забредшие ко мне по делу, нас настиг крупный успех. Мы сделали ту самую чечевичную похлебку, из за которой срались ветхозаветные братья. И Серега с Наташей, и примкнувший к ним Лёня, единогласно решили, что ну его, это первородство, налейте еще тарелочку. Ну а что? Баранина, помидоры, лук, тыква, зелень и прочее… вкусно вышло.

Так что к пирогу мы подошли со всей серьезностью. Но, когда уже включили видик, посмотреть кинцо под еще кусочек, зазвонил телефон. Что странно, все знают, что у меня выходной.

-Здравствуйте. Андрей Владимирович?

-Да.

-Вас беспокоят из секретариата Бурбулиса Геннадия Эдуардовича.

-Гм. Чем могу быть полезен?

-Не могли бы вы выбрать время и подъехать к Геннадию Эдуардовичу? Когда вам удобно? Если сегодня, было бы просто отлично!

-Через час?

-Отлично! Мы вышлем машину.

Госсекретарь Бурбулис, меньше чем через неделю после попытки ГКЧП, нашел время со мной встретиться. Меня привезли в Кремль. В кабинет, что раньше занимал Суслов. Быстро они оккупировали . Хе. Кажется я знаю что он скажет.

-Рад что вы выбрали время Андрей Владимирович.

-Ну, я был у Белого Дома, девятнадцатого. Так что сами понимаете.

-Вы знаете, что Николай Ефимович Кручина сегодня ночью покончил с собой?

-А кто это?

Он раздраженно дернул носом.

-Андрей Владимирович, я бы хотел…- закончить фразу он не успел. Открылась дверь, и вошел Ельцин. Про него много всякого говорили и говорят. Но он был трезв, собран и очевидно на кураже. Ну а что? У него все получается. И он победитель. Это не отменяло очень умного взгляда и легкой иронии в нем.