Марик Лернер - Делай, что можешь [litres]

Стало страшно. Быть запертым в придурке не лучше, чем в тюрьме. Еще минут через пятнадцать анализа состояния невольно вздохнул с облегчением. К счастью, этот тип дурак не по наследственности. Мать нечто перенесла во время беременности. Похоже на корь. Это ж практически моя тема! Ну, не лично, однако куратор обязан быть в курсе работ. Сколько удалось вылечить в институте? За сотню. Не так много в Европе подобных. На ранних стадиях идет диагностика, и обычно успевают исправить. Абортом или лечением – иное дело. Главное, последствия болезни можно убрать. Там на чужих детях тренировались, здесь пригодится методика для себя.

Пришлось копаться в физическом состоянии снова, тщательно изучая реакции. Совершенно нет запаса сил, и даже навыки не сильно помогают. Самые общие проверки. Самому себя лечить крайне сложно, однако, судя по его состоянию, уровень умственных способностей тихонько повышался и раньше. Это происходит непроизвольно. Просто замедленное развитие. Поздно по срокам, теперь сложнее и займет немало времени, однако в итоге получится. Это хорошо. Даже очень. Мысли о том, что фактически убил прежнего хозяина, влезая в чужие мозги, старательно отодвигал куда подальше. Теперь можно не мучиться совестью. Во-первых, прежний жилец этого тела и так фактически умер. Жуткое истощение нервной системы. Во-вторых, он долго б не прожил и так.

Дверь отворилась, и внутрь стали заходить люди. Парочка на костылях, еще один пожилой, держащийся за бок и кривящийся на каждом шагу. Снова сплошные северяне, хотя один брюнет. Но рожи-то характерные. Опасности от них не исходило. Похоже, больные с пустых коек. Не иначе как их выставили на время осмотра. Тут в комнату вбежала веснушчатая светловолосая девочка лет двенадцати с косичками и со счастливой рожицей. Залезла на кровать ко мне, обняла, прижалась и что-то сказала. Опять ничего не понял, но всего переполнила нежность. Рука машинально погладила ее по голове. Нечто важное в ребенке для его прежнего тела было. Дочь? Ну не настолько он вроде старый.

Копаться в собственных мозгах в принципе дело непростое, но навык имелся. Память очень странная штука. Кое-что рутинное моментально выветривается из головы, другое отодвигается в дальний угол и извлекается по необходимости. Я называл это «дальней, ближней и пустой книгой». И по аналогии изобрел библиотеку. То есть в состоянии транса мог заглянуть при необходимости в любое событие, прожив его снова во всех подробностях. Все зафиксировано на полке «хранилища». Достаешь нужный том и просматриваешь. С приобретением навыков сумел создать дополнительные «книги» по отдельным отраслям знаний, совершенствованию искусства лечения, полезным сведениям и прочему. Всегда полезно перед встречей с человеком извлечь нужные сведения, освежив знания. Ведь даже элементарный вопрос о ребенке с упоминанием имени настроит того доброжелательно в большинстве случаев. А кому сдались чужие дети, мельком виденные пару лет назад? Все они на полочке. И к счастью, моя основная память сохранилась. Иначе ведь и быть не могло. Без нее я просто себя не осознал бы и заранее старательно запаковал знания, прикрепив к перебрасываемой сущности. С дополнительными знаниями вышло не очень. Куча дыр в информации, но сейчас заниматься этим преждевременно.

Суперважно изучить новую «библиотеку» для ориентирования в окружающем мире. Почти сразу пришел в недоумение. Наличие кучи мусора – нормально. Не умеющий разбираться на собственном чердаке человек вполне ожидаем. Свои умения и знания я держал при себе не только из страха, но и по необходимости. Достаточно всего лишь несколько элементарных приемов, как с самогипнозом. Обычный человек способен снимать напряжение силой мысли и уж принять на вооружение простейшие правила, помогающие запомнить нужные сведения, средний по уму при обучении сумеет.

Ладно, пока все равно не способен на серьезные дела. Требуется подлечиться. Надо подключить «книгу» речи. С ходу не заговорю, но хоть перевод получу. Потом слегка попрактиковаться, и уж точно не хуже здешнего недоумка объясняться научусь.

Ага… Не сильно удобно, когда перевод требуется, но со временем станет проще и искать выражения не потребуется. Все ж архаичный русский язык. Все эти «авось», «сударь» и прочие устаревшие слова мелькали регулярно в простой речи. Не ясно с датой, мой бывший недоумок таких вещей не понимал. Обалдеть… Fuckin’shit! Шайзе! Шовинисты кровавые! Эта баба, выходит, и есть мамаша моя новая, Ульяна Степановна Жандрова. И орала она: «Ой, на кого ты меня оставил, сокол мой ясный». Потому что дохтур заявил, что уже не очнусь. Третий день без сознания. Из-за этого и скандалила. Обманули негодяи. Взял и вернулся с того света. Правда, не тот, но ставить ее в известность о подмене не собираюсь. Кстати, сокол – это что? Его память молчит, а моя перевод не дает. Польский и так через пень-колоду разбирал, и здесь он только частично помогает. Все время перевод требуется смотреть. Вот при чем ясная погода?

Хм… Девочка – сестра моя Катенька. А я Николка. Она так и сказала: «Слава богу, ты очнулся, братик Николка». Что за дурацкие имена? Город вообще называется Подольск. Где такие существуют, сроду не слышал. Это хоть Россия или какая Польша с Болгарией?

Рядом эти… калечные между собой долдонили, и на всякий случай стал прислушиваться.

– Смотри, очухался.

– Я думал, хана бедолаге.

– Э, юроды, – слово было неизвестное мне, словарю, но знакомое прежнему хозяину, тем не менее смысла для него не содержало, – живучие.

– С чего ты взял?

– Так это ж тот, с Щепчиков. – Это вообще ничего не говорило, и отзыв отсутствовал. – Ведьмак. Мою куму лечил.

Вот здесь всерьез переклинило. Дебил кого-то лечил? Я все ж в сенсе?!

– Да ты шо! Я думал, дед какой, а он молодой.

– Потому и тут. Молодой да глупый.

– Совести не имеете, дяденьки, – сказала неожиданно не по-детски Катя.

– Да мы чего, мы ничего.

Они заткнулись, переглядываясь.

И что можно извлечь из всего этого? Не так уж и мало, если подумать. Личность я достаточно известная в пределах некого населенного пункта. Не ясно, к лучшему или худшему, но всегда можно сделать тупое выражение «моя не понимай».

– Ты чего? – тревожно спросила девочка, отреагировав на движение.

– Пи-пи, – мысленно наливаясь яростью за идиотское поведение тупого носителя, объяснил. Мне, взрослому, битому, умному мужику, имеющему за спиной не один десяток лет и не единственный труп, приходится объясняться как младенцу. Язык нормально не поворачивается.

– Так щас «утку» дам, – соскакивая с кровати, заявила Катя.

Я остался в глубоком недоумении, каким образом домашнюю птицу можно использовать в этом самом смысле, но уточнять и вступать в дискуссии с теперешним умением говорить – лучше не пробовать.