Марик Лернер - Делай, что можешь [litres]

– Может, пойдете? – спросила, уже выйдя. Я как правильный кавалер выскочил первым и открыл дверцу.

Забавляло, что даже после столь близкого знакомства продолжает выкать. Да, на брудершафт мы не выпили, надо как-то исправить упущение.

– Извините, – столь же вежливо отвечаю. – Дела. Больные заждались. Да и являться без приглашения не самое приличное поведение. Когда закончится, приходите в гостиницу, если удастся. – И вложил в ладонь ключ от номера. – А если не получится, все ж близких подруг обижать не стоит, Подольск не настолько велик. Встретимся.

«Ну вот, – подумалось, когда сел и назвал адрес, – пора серьезными делами заняться». Я ж не обманывал. Меня ждал Ханжонков к десяти часам, и время поджимало. Слово надо держать, человек он по-настоящему занятой, и непунктуальность могла не понравиться. На самом деле должен был приехать сегодняшним утренним поездом, но сорвался раньше, и так удачно.

К тому, что после первого визита в прихожей не держали, я привык и ничуть не удивился, когда не успел рот открыть, как засуетились вокруг слуги. А вот продолжение оказалось неожиданным. Молодая жена (?), в мое время это называлось «гражданский брак», и даже юридически все права с законной супругой совпадали, если вели совместное хозяйство, начала многословно извиняться. Александр Алексеевич внезапно был вызван для серьезного разговора в высшие сферы. Очень извинялся.

– Все-таки дадут деньги? – по-свойски спрашиваю, не делая попытки поклониться.

Ручку целовать как-то не принято после низложения царизма, а хорошими манерами все равно похвастаться не могу.

– Скорее войска для массовых сцен, но тоже неплохое подспорье, и платить огромному количеству народа не придется.

В любом случае дело это не скорое. Новая технология звука. Множество батальных сцен. Год, не меньше. После окончания съемок монтирование фильма – еще пара месяцев. Потом реклама и печатание копий для проката. Вложения серьезнейшие, а отдача нескоро. Окупится или нет – неясно. Так что мне важнее нечто прямо сейчас получить. Пока не начали плакать про тяжелое состояние финансов. И кстати, Лизу подсунуть. Неужели не найдется эпизода для сестры милосердия, склоняющейся над умирающим?

– Вы проходите, Николай Ермолаевич.

Зачем, раз больной отсутствует, очень хотелось спросить. Я сюда вроде по делу пришел, а не чаи гонять. Но не разворачиваться же демонстративно. Мне с этим семейством потребно наводить мосты на дальнюю перспективу с учетом идеи скрытой рекламы в их лентах и детективных рассказов.

Ага, сказал сам себе, когда в гостиной обнаружился пожилой дядя. На вид лет шестьдесят, если не больше. Вот и первая ласточка прилетела.

– Александр Алексеевич Абрикосов, – представила его хозяйка. – Специально заехал. – И посмотрела многозначительно.

– Из тех самых? – пожимая крепкую ладонь, автоматически спрашиваю.

Про Абрикосовых знали все. Кондитерские магазины и всевозможные конфеты с вареньями употребляла вся Россия. На удивление, их семейство не относилось к старообрядцам, а среди купцов таких множество. А еще Михаил считал их очень прогрессивными. Как-то в разговоре упомянул рабочих, живущих не в бараках, а приличных общежитиях. Имеющих возможность лечиться в бесплатной больнице и отдавать детей для учебы без оплаты в построенную Абрикосовыми для своих трудяг школу. Не знаю, насколько правда, мой репетитор утверждал, что получают рабочие чуть не вдвое обычного жалованья, но самое главное – хоть каждый день могли покупать определенное количество продукции по цене в десять раз меньше магазинной.

До Республики Абрикосовы были еще и официальными поставщиками двора его величества. Это как знак качества, и он до сих пор присутствовал на многих изделиях в виде государственного герба. Как ни удивительно, изображение на бланках и печатях ничуть не изменилось, несмотря на исчезновение монархии. Вроде бы они и чаем с сахаром торговали, и куда-то деньги вкладывали помимо, но это уже нужно раскапывать, а прежде такой цели не имелось. Где я и где миллионщики.

– Нас, Абрикосовых, за два десятка только прямых потомков, – сказал он серьезно. – Не все по части сладкой жизни. Я, например, юрист.

– Уголовное право?

– Страховое.

М-да, это меня как-то меньше волнует в данный момент. Разве в дальней перспективе. В любом случае подобное знакомство может быть полезным.

– Полагаю, не застраховать меня лично прибыли? – Он слегка улыбнулся. – Я человек несколько специфический и догадываюсь, в чем интерес к моей персоне. На что жалобы? Хотя… – уловил заминку, вряд ли Вере Дмитриевне интересно слушать о чужих болячках.

– Татьяна, – позвала хозяйка горничную, – проводи господ в библиотеку.

Ага, даже чаю не попьете, уже уезжаете, гости дорогие. Правильно понял. С Ханжонковым я в спальне работал, но не пускать же чужого, пусть и хорошего знакомого, в постель.

Почему библиотека, сообразил сразу, стоило увидеть помещение. Хорошо быть богатым. Я даже академиком так не жил. Кроме шкафов с книгами, стол с удобным стулом, два мягких кресла и кушетка, на которой можно полежать. Ну, книги я потом посмотрю, хотя и любопытно. Вон на той полке в переплетах вроде сценарии. Названия от руки написаны, но парочка знакомых. Любопытно изучить на будущее.

Удивительно, но взрослый человек стеснялся объяснить, от чего страдает. Или из-за моего вида не принимает всерьез? Параллельно с объяснениями изучаю его тело, не очень рассчитывая на диагноз врачей. Приходилось уже сталкиваться. Есть настоящие зубры, на одной интуиции вычисляющие редкое заболевание, а попадались и с дурацкими ошибками. Ну, не стану я лечить несуществующий рак даже за приличные деньги. Человек приходит в отчаянии, а кроме него за дверью еще десяток с реально опасными болячками. Я себя слишком уважаю, чтоб мелким мошенничеством заниматься. Другое дело, бывает, не понимаю, в чем проблема, или не могу помочь. Знаний не хватает.

– Простата, – говорю вслух. – Левая почка тоже не очень, с легкими проблема – при быстрой ходьбе отдышка. С сердцем могут в будущем быть сложности. Левый желудочек увеличен.

– Так и есть, – смотрит как на пророка.

Ну да. Его наверняка обследовали правильные врачи. С выслушиванием и выстукиванием. А я ему с метра, не касаясь и вопросов не задавая, диагноз ставлю. Гораздо проще при контакте с голой кожей смотреть, зато впечатление убойное. Производить впечатление на пациентов – уже набил руку.

– Этим можно и позже заняться, не горит. С кровью у вас проблемы. Так и до тромба недолго. Поменьше б жирного и мучного употребляли. Сладкого тоже. А простатой могу заняться хоть сейчас. Сразу не убрать. Три сеанса обязательно, четвертый, возможно, не понадобится, но все равно надо убедиться в полном порядке. Две тысячи рублей.