Андрей Шопперт - Колхозное строительство 7 [СИ]

Джин издал вопль отчаяния и заметался. В чувство его привела только оплеуха и яростный крик Бенсена. Босс за руку подвёл его к «стрекозе», влепил еще пару пощёчин и проорал:

— Да соберись ты, чёртова размазня! Живо лети в город, расскажи, что случилось, и приведи помощь! Это сель! Место запомнил? Склоны осыпались, спасателям трудно будет найти!

— Сэр, а как же вы?!

— Плевать на меня! «Стрекоза» двоих всё равно до города не донесёт, гробанёмся по дороге! Я буду ждать здесь, и только попробуй не вернуться с подмогой! Давай, go, go, go!

Заливаясь слезами, Джин кое-как натянул шлем и застегнул ремни. Бенсен дёрнул стартёр, отбежал и замахал руками. Через несколько секунд «стрекоза» взлетела и, болтаясь в воздухе, как пьяная, направилась в сторону Алма-Аты. Держась за сердце, Игорь Васильевич осел на камень, перекрестился и посмотрел вниз. Маленькая равнинка, на которой стояла дача Тишкова, перестала существовать. На её месте громоздились валуны, и Бенсен даже не представлял себе, сколько футов их навалило. Метров? Аршин? Тьфу, пропасть, о какой ерунде думается в такую минуту! И ведь что самое дикое: сметя дом президента, сель будто насытился, раздался в ширину, прокатился лишь немного дальше и успокоился. До города беда не дошла. «Спасибо и на этом, Господи! — пробормотал авиатор, в детстве мечтавший стать священником. — Но, молю Тебя, не попусти гибели этого удивительного человека — он столько ещё не сделал!»

Утром 3 мая 1969 года возле Дома Правительства на Комсомольской случился небывалый переполох. С неба на газон возле здания ЦК Компартии Казахстана рухнул несуразного вида летательный аппарат, с пилотского места соскочил здоровенный негр и, размахивая руками, побежал ко входу с криком:

— Мэйдэй! Мэйдэй! Президент Тишкофф! Бьеда! Дизастер! Лэндслайд! Помогите! Лэндслайд! Лэндслайд!

Навстречу удивительному посетителю из вестибюля бросились охранники, но остановить разогнавшуюся экс-звезду НФЛ было непросто. Поймать нарушителя и повалить на землю смогли только впятером. Пока ему крутили руки, негр плачущим голосом продолжал голосить:

— Мэйдэй! Президент Тишкофф коттедж! Лэндс… Сьел! Сьел! Бьеда!

— Кто съел? Кого съел? Да ты что несешь-то такое?

— Ноу сьел! Ноу сьел… С-Э-Л! Упал с гора! Вода, стоунс… Надо хелп! Президент будет умер! Дэд!

— Сель?!!! Где? Когда? Так вот что за шум был! Товарищи, беда! Сель сошёл!

Джина отпустили, отряхнули, провели в здание, дали воды. Прибежал кто-то владеющий английским. Через пару минут, после того как первый шок сошёл, ЦК разразился вихрем бурной деятельности. Джин успел попросить человека, который переводил, дать ему позвонить по телефону. В новом колхозе в Чундже связь уже была.

— Алло! Кто это? Уэлчел? Это Джин! Что?!! К чёрту твою пахоту! К чёрту твой долбаный арахис, жопа ты козья! Да, и тебя самого к чёрту, я тебя тоже нежно люблю! Собирай всех парней покрепче, и живо в Аламэду! Кирки, лопаты возьмите! Президента завалило в горах!

Через четыре часа в Алма-Ату с востока на полном газу ворвалась удивительная автоколонна. Состояла она из замызганных колхозных «газиков», а кузова их были, как горохом, набиты неграми в соломенных шляпах и драных джинсовых комбинезонах. Колонна отчаянно бибикала, улюлюкала и вопила на тарабарской смеси трёх языков. Впереди на пикапе с украшенным рогатым черепом яка радиатором гнал во всю железку председатель колхоза «Атланта» Уэлчел Лонг. Колхозники вместе с алма-атинским отрядом пожарной охраны первыми отправились на ликвидацию последствий стихийного бедствия.

— У нас вчера землетрясение было!

— Ну и как?

— Потрясающе.

В ту минуту, когда в долине Малой Алматинки сошёл сель, на посадку в аэропорту Алма-Аты уже заходил правительственный борт. На нём прибыл в Казахстан член Политбюро ЦК КПСС Георгий Максимилианович Маленков — инспектировать строительство Капчагайской ГЭС.

За те десять лет, что Маленков пробыл вне большой политики на вынужденной пенсии, он утратил полноту и жовиальность, которые придавали ему вид добродушного и даже где-то легкомысленного человека. Теперь это был старик с длинными седыми волосами и пронизывающим взглядом выцветших глаз. В новом составе Политбюро у него не было какой-то определённой должности — фактически, он стал личным порученцем Косыгина с почти безграничными полномочиями. Алексей Николаевич использовал это оружие массового поражения только на самых ответственных направлениях — одно появление человека, который твёрдо ассоциировался со Сталиным, заставляло руководителей на местах судорожно сглотнуть, вытянуться по струнке и начать перебирать в уме все свои реальные и даже только ещё планируемые грешки. Его не на шутку боялись — но мало кто знал, что Маленков в своё время пытался проводить линию на независимость правительства от изгибов партийной линии, и был в итоге вычищен Хрущёвым сперва с должности предсовмина, а потом и вовсе из власти. Человек, который и в войну, и после неё тянул на себе гигантские, критически важные для страны проекты, был выброшен на свалку истории. Косыгин воспользовался моментом смятения после инфаркта Брежнева и почти походя привлёк в Политбюро этого ископаемого, но, как выяснилось, вполне живого и деятельного мастодонта с колоссальным авторитетом. Шелепин потом не мог понять, как согласился на это, почему не почуял подвоха — но было поздно. Хозяйственники и примкнувшие к ним силовики получили несокрушимый вес в ЦК.

И вот теперь Георгий Максимилианович сидел в кабинете Первого Секретаря ЦК Компартии Казахстана и буравил глазами стоявших перед ним навытяжку строителей, взрывников, геологов и прочих ответственных за работы над селеплотиной. Временно принять дела в Алма-Ате, пока не выяснится, что с Тишковым, ему поручил Шелепин, но Маленков явственно слышал, что подрагивающий голос «Шурика» в трубке «вертушки» звучит на фоне знакомого ворчливого бормотания Косыгина.

— Ну, и как же вы это объясните, товарищи? Как так вышло, что вы вели взрывные работы в праздничный день, не обеспечив безопасность людей, не посчитавшись с возможными рисками, не оповестив ответственные органы и не согласовав свои действия? Потрудитесь объяснить эту дикую, немыслимую халатность!

— Товарищ Пе… Ге… эээ… Товарищ Маленков! Этого не должно было произойти! — как в прорубь, ухнул управляющий трестом «Казахвзрывпром» Израиль Яковлевич Иттер.

— Не удивили! Ещё не хватало, чтоб подобные бедствия случались по плану! А конкретику какую-то можете предложить?

— Это рутинная работа… Понимаете, мы запланировали и успешно провели совсем небольшой подрыв! Как вы знаете, нам дали добро на проработку операции по наращению высоты селезащитной плотины. После завершения предыдущего этапа наброса на склонах образовались выступы… такие утёсы. Они очень неудачно расположены, их необходимо аккуратно обрушить, чтобы при взрыве на плановую мощность они не полетели куда не надо. И именно такую операцию мы выполняли!