Андрей Шопперт - Колхозное строительство 6 [СИ]

Вот только кресло новое поставишь, утвердишься в нем, а тут "бац" и опять в дорогу. Опять в четвертый раз жизнь начинать с нуля. Кто-то специально двигает по шахматной доске? И ведь был как раз на том месте, где мог принести максимальную пользу. …

Если вы сумели поймать таракана, то вам крупно повезло. Теперь вы можете, не ходя к семи гадалкам, определить своё будущее. Отпустите таракана.

Если он побежит прямо — у вас всё ещё впереди.

Если он побежит налево — вас ждёт волнующая встреча.

Если он побежит направо — займитесь службой, вас подсиживают.

Если он побежит обратно к вам — о, вы интересный человек.

Если он вообще не побежит — он сдох.

Таракана звали Ёж. Он уже несколько лет обитал в этой квартире. Недавно подслушал разговор хозяев — они уезжали, уезжали навсегда. Покидали эту квартиру. Увозили с собой мебель — её начали разбирать. Складывали части в стопки, перекладывая газетами — поцарапать боялись. Ругались с другими людьми (не хозяевами), что не слишком аккуратно это делают.

Хозяйка жаловалась хозяину, что некуда класть книги — нужны коробки, а если их везти просто стопками, то они испачкаются. Тогда появились деревянные ящики — вот в них и стали убирать книги.

Потом хозяйка стала сетовать (опять слово, длинное) на то, что вся одежда в чемоданы не влезет — и появились ещё деревянные ящики.

Ёж задумался. А что делать ему? Переезжать с этими новыми-старыми хозяевами, или остаться в квартире и дождаться следующих? К этим он привык, научился уживаться даже с котом Персиком. Кот днём почти всегда спал, и Ёж сменил образ жизни. Он теперь питался при свете — полно было времени. Девочки уходили в школу (вот опять слово), а хозяйка с маленьким мальчиком шла гулять. Персик дрых в самой дальней комнате на большущем мягком кресле. Ешь — не хочу.

Он помнил, как при разбрызгивании отравы ему пришлось перебираться к еврейке Аксинье. Голодно! И крошки невкусные — просто хлеб. Здесь же часто бывали крошки от печенья, а иногда даже от вафель. Особенно Ежу нравились лимонные вафли. Просто объедение.

Вот останется он, а приедут такие же казачки Элины — и что, питаться только чёрными хлебными крошками? Ёж прогулялся ещё в одну квартиру. Там жил шахматист (вот вообще странное длинное слово!). У этого крошки были — только ни печенья, ни вафель.

Нет! Нужно бороться за своё светлое будущее. Под лежачий камень вода не течёт. Он же — камень ходячий. Зачем-то ведь дали шесть ног вместо двух.

Решено: он переедет с этими хозяевами. Они, кстати, нашли недавно клад, что был в кухне, в углу, под старым паркетом. Меняли паркет — и нашли. Самое интересное: своими руками меняли. Хозяин умел — оказалось, в молодости работал на стройке. Особой радости хозяева не высказали, решили, что это клад старого генерала-лётчика. Из Германии. Трофеи. Вот опять куча непонятных новых слов. Вроде клад ведь, должны радоваться? Богатыми стали! А раз не обрадовались, значит и до этого не бедствовали. Ёж бы их в своё время раскулачил, нэпманов недобитых. В своё время? Когда это? Нэпманы? Кто это? Ёж устал от длинных непонятных слов.

Перед самым переездом появился этот. Он был большой и рыжий. Так-то все тараканы рыжие, но он был совсем рыжий. И говорил на двух непонятных языках. Один был то ли польский, то ли чешский. Нет, всё же польский. Пшекал Бжег. Второй — точно английский, но и его Ёж тоже не знал.

Новенький решил разделаться с остальными тараканами, слугами и друзьями Ежа. Он был большим, умным и злым. Только не на того напал! Ёж забрался в одну из коробок с книгами. Там полно переплётов на казеиновом клею, и можно спокойно пережить переезд. И всё-таки этот гад польский выследил Ежа и полез в эту же коробку.

Эх, была не была! Ёж дождался, когда в кухню придут рабочие забирать коробки, и выскочил из своего укрытия. Новенький погнался за ним. Здоровенный. Ёж прошмыгнул между двух рабочих, специально показавшись им.

— Таракан! Смотри, таракан! — и попытался ногой раздавить его. Но поздно: Ёж успел проскочить за вторую коробку.

— Гляди, ещё один! Вот ведь огромный какой. Ногой, ногой его! Фу, раздавил. Ну и зверь! А рыжий-то. Теперь пятно на новом паркете останется.

Ну что, Збик Бжег, чья взяла? Русские прусских всегда бивали. Нужно пробраться назад в коробку с книгами, пока рабочие разглядывают рыжее пятно.

— А что это у вас все яблоки понадкусаны?

— Так это американские, сорт Аррlе…

Благообразный седой мужчина с зачёсанными назад волосами смотрел на Петра одним глазом. Второй был стеклянным. Это несколько отвлекало с непривычки: казалось, что человек тебя не слушает, а разглядывает что-то у тебя за спиной. Титов Виталий Николаевич — второй секретарь ЦК компартии Казахстана. Правая рука Кунаева. А вот две недели как уже и просто так себе рука. Кунаева нет. Виталий Николаевич временно замещал его — недолго. Пётра вот прислали. Это было против всех правил! Первым секретарём в республике должен быть коммунист титульной нации. В Казахской ССР, понятно, — казах.

Первым правило сломал Цвигун. Его отправили рулить Узбекской ССР. Рашидов и все его приспешники проворовались, и Брежнев был вынужден их разогнать. Верхний эшелон не посадили, а вот по второму Цвигун прошёлся мелким гребешком. Уже сотни человек арестованы и находятся под следствием, а некоторых так и вообще успели осудить и отправить в 13-ю колонию, в город Нижний Тагил. Теперь будут уральцами. Те, кто под следствием, в основном активно с ним сотрудничают и сдают остальные звенья коррупционных цепочек.

Ситуация с хлопком не только ведь в Узбекистане такая сложилась. Госплан сошёл с ума, всё время повышал планы по сбору сырца во всех южных республиках. Нет новых сортов, нет пестицидов в достаточном количестве, не хватает удобрений, нет севооборота, вся полностью пахотная земля на юге занята хлопчатником — как увеличивать урожай? А приписками. Вот и увеличивали. Скрепя сердце (больное) Леонид Ильич пошёл на компромисс: отправил Рашидова и его помощников подальше, и на их места были назначены КГБшники.

С Казахстаном так не сделали. Кунаев — друг Брежнева. Они вместе поднимали ЦЕЛИНУ. Кунаев — член Политбюро, хотя и очень редко бывал в Москве. Не любил её, своей столицей занимался, Алма-Атой. Городом, где растут три яблони. Давно, в прошлой жизни — да и в той-то давно! — купил Пётр в аэропорту Алма-Аты (проездом был) пару килограмм яблок сорта Апорт. То, что крупные, ладно — есть и другие яблоки вполне себе немаленькие. Сладкие — так на то и яблоки. Но запах! Это словами не описать. Надо самому понюхать. Купить, положить на подоконник с солнечной стороны квартиры и выйти из комнаты, закрыв за собой дверь. Подождать пару часиков… И зайти. Никакая химия на это не способна. Так пахнет только алма-атинский Апорт.